Ни один не послушался.

Валерий Васильевич тоже сунулся в кусты, но не выгонял мальчишек, а смотрел: за чем они охотятся?

— Пятый отряд, что там у вас случилось? — допытывалась дежурная вожатая.

Орионовна беспомощно вскинула плечи: сама понять не могу!

И тут из кустов выбрался Бастик Дзяк.

— Одионовна! Одионовна! — возбужденно кричал Бастик. — Посмотдите — это же светлячки!

Он схватил воспитательницу за руку, толкался, голос его звенел все сильнее и сильнее.

— Что ж ты наделал? — трагически спросила Орионовна, она не заметила, что Бастик обратился к ней по непозволительно искаженному имени-отчеству. — Мы — на линейке! На линейке!

— Это же светлячки! — доказывал Бастик и, подняв кулачок к лицу воспитательницы, разжал пальцы — на ладони тлели живые угольки. Они то разгорались, то угасали, словно их ненадолго затягивало пеплом.

Орионовна загляделась на угольки, потом подхватила вздрагивающую руку Бастика, опустила ее пониже:

— Вижу, хорошо вижу… Что ж теперь делать?

— Пятый отряд, что там у вас? — грозно повторила свой вопрос дежурная вожатая.

— Светлячки! Светлячки появились! — неожиданно ответила Орионовна и заторопила малышей, вылетавших из кустов со сжатыми кулачками. — Быстрее стройтесь, быстрее!

Когда строем возвращались с линейки, Ленка Яковлева сказала так, чтоб все слышали:

— Надо срочно собрать совет отряда и обсудить поведение мальчишек. Строго спросить с Багрова и с Кондрашина. И с Дзяка тоже!

— Тебе надо больше всех! — распалился Бастик. — Тебя надо обсудить, чтобы скандалы не заводила: «Обсудить! Сдочно!» Жаль пистолета нет, а то бы я тебе показал!

Ленка ударилась в слезы. Отряд без команды остановился. Строй, смешался.

— Я мечтаю, чтоб наш отряд был первым в лагере, и я — виновата! — хлюпая носом, наседала на Бастика Ленка.

— Но-но-но! — Санька Багров стал между ними.

Девчонки были на стороне Ленки и потребовали: всех мальчишек за то, что они не умеют себя вести, передать в малышовский отряд — к «чебурашкам». Самые ретивые даже руки подняли — голосовали за то, чтобы так позорно наказать мальчишек.

— Стыыы-доба! — бросила Капа Довгаль.

Девчонки уставились на нее: а-а, ты против подруг, ты за этих негодных мальчишек!?

— А мальчики потребуют передать нас в отряд «ромашек!» И будем перебрасываться, да? — насмешливо спросила Капа. — А переведут ли?… Зачем же попусту спорить?

И мальчишки и девчонки озадаченно замолкли.

Валерий Васильевич все это время держался нейтрально: пусть, мол, померяются силами и — победит умнейший! Орионовна вконец расстроилась: отряд от рук отбился и не сладить с ним! Она покачивала головой и с завистью смотрела на отряды, которые организованно проходили мимо, направляясь к жилым домикам.

Воспользовавшись паузой, Валерий Васильевич распорядился:

— Подравнялись и пошли!

Вожатый — впереди, отряд — за ним. Орионовна замыкала. Скоро она успокоилась и на подходе к домику сказала:

— Яковлева, конечно, перехватила, но то, что она мечтает об успехах своего отряда, заслуживает уважения.

— Я бы ее уважил, — непривычно тихо отозвался Бастик.

Орионовна не услыхала…

Мальчишки были в постелях, когда Орионовна заглянула к ним, щелкнула выключателем, пожелала спокойной ночи и бодро провозгласила:

— Все дружно уснули!

Попробовала бы сама дружно уснуть! Целый день, как заведенные были, и вдруг — сразу утихомирятся, точно не свет, а их выключили?

Ребята ворочались в кроватях, с опаской переговаривались: все знали, что воспитательница и вожатый не ушли отдыхать и не скоро еще уйдут. Они ходят по коридору и прислушиваются к тому, что в комнатах делается. И в любую минуту могут войти.

Пантелей натянул простыню до горла, потом откинул ее. Лег на левый бок, потом перекинулся на правый.

Олег тихо свистнул и позвал Багрова:

— Санька, ты спишь?

— Сплю… А что?

— А все же, что тебе начальник оказал?

— Сам бы мог догадаться — что: благодарность объявил.

— За дураков нас принимаешь? — оскорбился Олег, встал на колени и запустил в Саньку подушку.

Тот кинул подушку обратно, нырнул под простыню с головой, сдавленно, будто его душат, выкрикнул:

— Мамочки!

Дверь тотчас же отворилась, и в светлом прямоугольнике четко обозначилась высокая фигура вожатого:

— Кто звал меня?

Санька взбрыкнулся и загыгыкал. И как эхо прокатилось: одобрительно загыгыкали другие мальчишки, только потише.

— Я пришла, — невозмутимо сказал Валерий Васильевич. — Я ваша мама!

Санька прыснул смехом. И другие прыснули.

Валерий Васильевич подошел к Санькиной кровати:

— Так чего тебе, сынок?

Санька высунул голову:

— Ась?

Он рассчитывал, что ребята отзовутся. Но всем уже расхотелось шалить — дуростью все это попахивало.

— А вы и верно, как мать нам, — продолжал балагурить Санька, но по голосу чувствовалось — уже чует, что маху дал, и старается вывернуться. — Вы же ж заботитесь о нас…

Олег привстал, будто только что проснулся, потер глаза:

— Устраиваешь тут цирк. Спать не даешь, клоун!

— Обижают меня, — притворно пожаловался Санька вожатому. — Рады, что родная маменька далеко…

Валерий Васильевич движением руки попросил Саньку подвинуться и сел на краешек кровати.

— Охота тебе, Багров, на посмешище себя выставлять? — задумчиво спросил вожатый. — А вы, ребята, потакаете ему, и жалобы ваши, что он мешает вам спать, ничего не стоят.

— Он выкомаривает, а вы — на всех, — загундосил Олег Забрускин. — Виноваты мы, что он такой, да?… Виноваты, чтоб нас наравне с ним ставили?…

— Злой же ты, Забрускин. Себялюбец несчастный! — взорвался Валерий Васильевич.

— А кто себя ненавидит, кто? — Олег сел на кровати. — Все ведь себя любят. Даже Санька, хоть одна дорога ему — в клоуны!

Санька схватился за спинку кровати, вскочил:

— А чем я плох? Придумал — клоун!.. Я военным буду!.. Ну-ка выходи, покажу, какой я тебе клоун!

— Будешь, будешь военным, — как маленькому, сказал Валерий Васильевич.

Санька растрогался, всхлипнул и лег, накрывшись простыней.

— Испугал! — запоздало отозвался Забрускин, но никто не обратил внимания.

— Зддавия желаем, товадищ полковник Багдов! — провозгласил Бастик Дзяк, да так, что стекла в окнах зазвякали.

— А что? — спросил Валерий Васильевич и весело сказал: — Пройдут годы, встретится вам на улице полковник. Вглядитесь, а это Александр Багров. Тот самый, что в одном с вами лагере был. И станете вы гордиться, что с детства знаете такого славного человека…

Митя поперхнулся. Олег недоверчиво буркнул:

— Скажете!

Бастик вытянулся на кровати по стойке «смирно», порывался рапортовать «полковнику» Багрову.

Валерий Васильевич махнул ему: скройся! Бастик рухнул на кровать, зарылся под подушку, промычал оттуда:

— Погибаю, но не сдаюсь!

— Ничего хитрого, — продолжал Валерий Васильевич. — Откуда берутся министры, художники, ученые, чемпионы? Из обыкновенных ребят. Так что готовьтесь, товарищи генералы и чемпионы!

— Неужели такое возможно? — как бы про себя просил Митя Янцевич.

— Да, возможно. Даже естественно, — заверил Валерий Васильевич, поднимаясь. — Верно же, Багров!

— Полковник Багров! — поправил Санька.

— Полковник Багров, — охотно повторил вожатый. — Поговорили, пора и на боковую. И мне тоже…

— Валерий Васильевич, — умоляюще позвал Митя. — Расскажите что-нибудь такое — мы быстрее заснем.

— Отбой когда уж был! — Валерий Васильевич пошел к двери. — Всюду спят.

— Дасскажите что-нибудь етдашное! — присоединился к Мите Бастик. — Пдо дазведчиков и шпионов.

— В другой раз, ребята, поздно уж…

— Ну, мне разрешите! Все равно мы всегда перед сном рассказываем, — настаивал Митя. — Я расскажу, а вы послушайте со всеми…

Валерий Васильевич заколебался.

— Пусть расскажет, пусть! Пусть! — доносилось изо всех углов.