«Это мой шпион, — подумал Пантелей. — Мой, и я его прозевал. И пограничники опередили меня. Разве они обязаны дремать, пока я готовился взять радистку и нарушителя? Я копался, а они делали свое дело, как им положено… Но почему решено перекрыть перевалы?… Шпион выходит из моря, встречается с радисткой и снова — в море. А радистка — в горы. Может, ее ищут? Так она не из-за перевала появляется! Из-за перевала она не успела бы! А что же тогда встревожило заставу?
Могли получить сведения о том, что нарушитель на этот раз не вернется в море, а отправится в горы. Могли узнать, что вместо разведчика, выходящего на связь, к нам направят диверсанта. Могли выяснить, что теперь нарушитель перейдет от связи к вредительству…
А если это не мой шпион, если это еще один, совсем другой? Пограничники проведали о том, другом, а о моем им ничего не известно. Такое возможно? Возможно. Не всегда ведь действия одного шпиона связаны с действиями другого. Бывает, что один и не подозревает о другом. Так специально делается, чтобы пойманный шпион не выдал того, который остается на свободе. И вдруг мой шпион будет продолжать свою враждебную работу, тем более что пограничники заняты кем-то еще?… Поскольку я не сообщил пограничникам о своем шпионе, я обязан теперь обезвредить его. Взять и его и радистку! Иначе я подведу пограничников. И они никогда не простят мне того, что я знал о нарушителе и молчал… Я не могу спать! Я не имею права спать! Я должен выждать! И как только все заснут, я поднимусь и пойду на завершение операции „Дозор“. Так решено — так будет!»
В голове становилось тяжело. Пантелей боролся с усталостью и отгонял сон. Часов у него не было, и он не знал, сколько времени прошло после отбоя. Вставать было рано: в палате кто-то вскрикивал, кто-то шумно ворочался. Хорошо, если во сне. А если хоть один не спит? В такую ночь, как эта, любой шаг вызовет подозрение. Ждать… Ждать…
Горн протрубил подъем, и заговорило радио:
«Оперативная группа пионерского лагеря „Братство“ приближается к перевалу. В горах прошли дожди, и сухие промоины наполнились водой. Стремительные потоки преграждают дорогу. График удается выдерживать с огромным напряжением сил. Все здоровы и полны решимости в срок добраться до перевала!»
Значит, ребята всю ночь были на марше, карабкались по горным тропам, форсировали бурные потоки. Мутная, холодная вода сбивала их с ног, а они шли и шли вперед. Цель близка, но не отдых предстоит, а напряженное дежурство, непрестанное наблюдение и разведка. А то и схватка с нарушителем. С вооруженным и тренированным врагом.
Концерт перенесли на неопределенный срок. О репетиции и речи быть не может. После завтрака Орионовна созвала девчонок и устроила на веранде занятия по санитарному делу. Девчонки перевязывали друг друга, накладывали шины на конечности, с помощью зеркальца определяли: дышит или не дышит пострадавший?
Мальчики ушли за прачечную, накололи дров и учились раскладывать костры. Если придется идти в горы, да еще провести там ночь, то нахолодаешься! Без костра не обойтись!
Каких только костров не раскладывали. Валерий Васильевич оказался большим знатоком этого дела. Всем понравился костер «нодья»: положи два бревна рядышком, а третье сверху, запали с помощью сушняка и грейся с вечера до утра.
Днем лучше звездный костер разложить. Его таежники изобрели. По названию видно, что это такое: бревнышки лежат концами друг к другу и расходятся по радиусам. От таежного — жара много, картошку печь хорошо. Если ветер, ставь костер с отражателем: вбей колья, к ним одно на другое привали сырые обрубки, и под этой стенкой, в затишке, запаливай сухие дрова.
Потом ориентировались на местности: где север, а где юг определяли. На краю леса ходили гуськом, след в след, стараясь не наступать на сухие ветки, обходить, не задевая, камни.
Радио передало по лагерю, что оперативная группа частью сил заняла перевал и выслала вперед разведку. В долине, в сырых зарослях, на разведчиков напало стадо диких кабанов. Атаку зверей удалось отразить. Есть раненые. Им оказали первую помощь, и они остались в строю. Пойман небольшой Кабанчик.
Пантелей ни на минуту не мог отлучиться из отряда. Он понимал, что в эту пору на явке пусто, но ему хотелось побывать там, посмотреть — нет ли новых следов, в каком состоянии знак, выложенный из камешков?
Мальчиков из пятого отряда назначили в патруль, который должен был прикрыть лагерь с востока и оседлать дорогу, что вела в Кристинину погибель.
Так прошел день. На вечерней линейке дежурная вожатая зачитала сообщение: «Оперативная группа закрепилась в указанном районе. Выставлено охранение. Непрерывно ведутся наблюдение и разведка».
Начальник лагеря огласил распоряжение: третьему отряду немедленно выйти в район действия опергруппы и пополнить ее; четвертому отряду подняться в поход на рассвете.
Сразу после линейки в лагере появились два пограничника. Они обходили берег моря и завернули по пути. Они сообщили, что на берегу все спокойно, но если что-нибудь случится и понадобится подмога, с заставы прибудет нарочный.
Пятый и шестой отряды напряженно ждали вестей и настораживались от каждого пустяка. Засигналит машина, щелкнет радио, озабоченно пройдет по лагерю начальник, ребята гадают: не наш ли черед настал?
Пантелею не давали покоя слова пограничников «на берегу все спокойно». Значит, на заставе ничего не подозревают? А выходил ли нарушитель на связь? Не спугнул его маневр оперативной группы? Радистка могла засечь передвижение у границы и передать шифром: свидание отменяется.
Что делать? Как быть? Выжидать или предпринять что-либо? Ответа не было. В душе росло чувство вины перед пограничниками и ребятами, ушедшими в горы. Он, как наяву, видел ночь в сырой долине, густые заросли и травянистую тропу, залитую холодной водой; хрипя и рыча, к тропе проламываются клыкастые кабаны, и ребята выбиваются из сил, хлюпая по грязи, отгоняя кабанов. Пока они мучаются внизу, выше, по склону, крадется нарушитель. Не исключено, что он-то и спугнул зверей и направил их на оперативную группу. А сам устремился в глубь нашей земли…
А, может, ребята бредут в темноте, взбираются на крутизну, поддерживая раненых. Вокруг — темнота, свистит ветер, холод пробирает до костей, накрапывает дождь, который нагнало с дальних гор. Нельзя разложить костер: по нему нарушитель сориентируется и обойдет опасные для него посты. Он жмется к скалам, но разведчики напали на его след и перекрывают пути отхода. Вот-вот схватят вооруженного до зубов нарушителя. А тот, понимая, что пришел конец, достает бесшумный пистолет и готовится разрядить его в ближайшего из разведчиков…
Пантелей охотно отдал бы свою теплую и сухую постель любому из ребят, мерзнувших в эту ночь в горах. По небу бежали облака. Порой они закрывали окна, и в палате воцарялась плотная тьма. Порой они проносились, задевая луну краем, ив палате играл переменчивый свет, от которого кружилась усталая голова.
