Дейрдра посмотрела на темную блестящую шапку коротко подстриженных волос дочери.

— Конечно. Вот если бы ты захаживала время от времени в парикмахерскую на завивку и укладку, ты бы тоже выглядела гораздо лучше. Знаю, теперь модно каждый день мыть голову под душем… — Дейрдра старалась удружить дочери полезным советом.

— Знаю, мама… Ой, гляди-ка, чай! Да еще на подносе! Вот это жизнь!

Дейрдра озабоченно нахмурилась.

— Скорей бы твой отец возвращался, опоздает ведь. Не понимаю, что ему приспичило идти к Пателам…

— Он не у Пателов, мама, а в «Розмари Сентрал Стор». Папа же совладелец, а по субботам очень много работы, видно, он захотел помочь Сурешу, но вернется задолго до начала. Ты же его знаешь.

— А Брендан когда придет?

— Должен быть с минуты на минуту. Он решил немножко повременить. Сказал, что не хочет приходить слишком рано, чтобы не путаться под ногами.

— Боже, кто бы мог подумать, что он приедет…

— И, само собой, он пробудет здесь и завтра, и послезавтра, и еще день.

— Что бы ему остановиться в своем родном доме…

— Мама, Брендан с нами, мы ведь так все на это надеялись. А у меня он остановился потому, что так легче, удобнее. Он будет навещать тебя каждый день.

— Отец запросто мог бы убрать из его комнаты все эти коробки и бумаги.

— Теперь это уже не его комната, как и моя комната больше не моя. Чем беречь их для нас, лучше использовать для хранения документов или еще чего-нибудь, устроить папе кабинет.

— Комната Хелен так и стоит нетронутая, а она вот живет в монастыре.

— Оставить Хелен собственный угол — это совсем другое дело. Кто знает, когда он ей может понадобиться.

— Не пора ли мне переодеваться, как ты думаешь?

— Подожди еще минутку. Мы взмокнем от пота, если нарядимся раньше времени.

— Надеюсь, все пройдет хорошо.

— Не просто хорошо — великолепно! Придут те, кого ты хотела видеть, нам не о чем беспокоиться. Все просто ахнут.

— Но мы вовсе не пытаемся пустить людям пыль в глаза, — решительно заявила Дейрдра.

— Конечно нет, чего ради, — откликнулась Анна, недоумевая в душе: неужели мать говорит серьезно? Зачем тогда все затеяно, если не для того, чтобы пустить пыль в глаза? Показать бабушке О'Хаган, на какую широкую ногу они живут. Внушить Морин Бэрри, что Пиннер — не какое-нибудь захолустье. Дать понять Фрэнку Куигли, что хотя Десмонд и не женился на дочери босса, он тоже кое-чего добился. Продемонстрировать отцу Хёрли, какие достойные, ревностные католики встречаются в Англии, которую он, вероятно, считает варварской, языческой страной. Показать соседям, какое общество они могут собрать: тридцать человек гостей плюс наемная прислуга — и речи, и тосты, и хорошее шампанское. Если мама не стремится произвести впечатление, то какой во всем этом смысл?

Снизу донесся шум — кто-то колотил в дверь черного хода, послышались громкие голоса, и они поняли, что это явилась Хелен. Она не захотела входить через парадную дверь, чтобы никого не беспокоить, и попыталась проникнуть в дом через черный ход, а это оказалось непросто, поскольку дверь оыла изнутри заставлена ящиками с вином. Филиппа из «Банкетов Филиппы» быстренько всучила ей чашку чая и препроводила наверх.

Хелен вошла в комнату, и по ее понурому виду Дейрдра с Анной сразу же поняли: что-то случилось. Анне хотелось надеяться, что они не станут обсуждать это прямо сейчас.

— Хелен, правда ведь мама выглядит потрясающе?! — воскликнула она.

— Не то слово, — покорно и рассеянно промямлила Хелен.

— Ас минуту на минуту прибудет Брендан.

— Он остановился здесь? — спросила Хелен.

— Нет, мы… ммм… подумали, что лучше будет, если он остановится у меня. Он сейчас одевается, я оставила ему ключ под цветочным горшком. У меня ему удобнее и к центру ближе…

— Чего ему в центре делать-то? Анна стиснула зубы:

— Мало ли что.

— Значит, он сегодня тут не будет спать?

— Да он бы и не… — начала было Дейрдра.

— Все равно в его комнате теперь папин кабинет, так что…

— В моей комнате тоже папин кабинет? — спросила Хелен.

— Нет, конечно же, нет. Почему ты спрашиваешь?

— Я подумала, не переночевать ли мне сегодня здесь, — сказала Хелен. — Если только я не помешаю.

Анна замерла на месте. Она боялась произнести хоть слово. Значит, Хелен решила уйти из своего монастыря. И намерена сообщить это всем именно теперь. За час до начала празднования серебряной свадьбы родителей. Взгляд Анны остановился на двух халатах, висевших на двери. Отцовский был с поясом в виде длинного шнура.

Может, взять этот шнур и задушить Хелен? Или это только усугубит положение?..

Приход Брендана избавил ее от необходимости разрешать этот вопрос. Он легко взбежал по лестнице, и сестры с матерью бросились ему навстречу. Они обратили внимание, какой он загорелый и здоровый. И красивый — в темно-синем пиджаке с иголочки, белоснежной рубашке и галстуке со скромным рисунком.

— Я выбрал галстук в серебристых тонах. Подумал, это будет кстати, — сказал он.

Глядя на своего единственного сына, Дейрдра Дойл сияла от гордости. Сегодня ей не придется краснеть и оправдываться за Брендана. Как бы он там ни жил у себя в глуши, по крайней мере, сегодня, в такой важный день, он оделся как следует. Он постарается произвести на гостей приятное впечатление, не будет ото всех шарахаться и брюзжать. На такое она и надеяться не смела.

Десмонд вернулся вовремя, с таким расчетом, чтобы успеть помыться и переодеться, и за пять минут до официального начала празднества Филиппа могла с чистой совестью объявить, что клиенты выглядят великолепно и что все идет по плану.

Чем дальше, тем больше она убеждалась, что в ее работе успокоить взвинченную хозяйку и домочадцев не менее важно, чем организовать меню и сервировать стол.

Семья собралась в гостиной. Двери в сад открыты, все готово. Без лишних комментариев Анна подобрала в материном гардеробе подходящий наряд для Хелен — простенькую зеленую юбку и длинную кремовую блузку. Этот незамысловатый костюм очень походил на обычное полумонашеское одеяние Хелен и вместе с тем вполне отвечал мирским стандартам. Он должен ее устроить, какую бы линию поведения она ни избрала.

Гостей ожидали с минуты на минуту. Филиппа предложила выпить, но Дойлы отказались, мол, сейчас им требуется ясная голова.

Филиппа обратила внимание на то, что между ними не было никаких нежностей, задушевных сцен, проявления теплых чувств. Они не стискивали друг другу руки с возгласами: «Подумать только, серебряная свадьба!..» Казалось, само знаменательное событие их вовсе не трогает. Важно только, как пройдет его празднование.

Первой прибыла бабушка О'Хаган. Дейрдра всматривалась в подъехавшее такси: не появится ли следом за матерью Тони. К счастью, мама догадалась приехать одна. Не успела она войти в дом, как подъехали Фрэнк и Рената. Из цветочного магазина был доставлен на фургоне громадный букет от Карло и Марии, к нему прилагались извинения и сердечные поздравления по случаю знаменательной даты. Все это организовала накануне секретарша Фрэнка Куигли, которая вслед за тем передала в кабинет Карло сообщение об успешном выполнении задачи.

Соседи Уэсты, увидев из своих окон, как дом наполняется гостями, поспешили присоединиться, а за ними прибыл отец Хёрли, его привез друг — отец Хейз.

— Может быть, отец Хейз тоже зайдет, выпьет с нами? — предложила Дейрдра. В таких случаях лишний священник никогда не помешает.

Отец Хейз, соблазнившись хересом, сказал, что в мире, где процветает легкомысленное отношение к браку, так приятно встретить супружескую чету, чья любовь оказалась столь долговечной.

— Ну да, ну да. — Дейрдра была польщена, хотя и слегка шокирована таким комплиментом.

И тут явилась Морин Бэрри.

По всей видимости, оставив такси на углу Розмари-драйв, она неторопливо прошла по короткой дорожке от калитки к дому. Часть гостей была в доме, другие вышли подышать воздухом — стоял один из тех теплых осенних вечеров, когда прием в саду казался не совсем бредовой идеей.