Они встречались обычно по вечерам, когда Лера заканчивала работу. Чаще всего Ольга сама приглашала подругу к себе, угощала ужином, болтала с ней, делясь своими ближайшими планами, рассказывала ей о своем очередном любовнике, после чего они шли на прогулку в центр города или на какой-нибудь спектакль в драмтеатр. Иногда, если погода была скверная, шел дождь или было просто холодно и неуютно на улице, подруги отправлялись в какой-нибудь ресторан, где заказывали плотный горячий ужин и вино. Благодаря Ольге Лера научилась укладывать свои тяжелые темные волосы в высокую прическу, открывающую ее гладкий красивый лоб и делающую лицо более привлекательным и живым, научилась ухаживать за кожей и делать макияж. Ольга, ее личный имиджмейкер, сама следила за тем, чтобы Лера всегда выглядела стильно и изысканно даже в том случае, если ее одежда была куплена в секонд-хенде, где подруги нередко находили необычные, оригинальные вещи. Но в большинстве случаев одежда теперь покупалась в Москве, в дорогих бутиках, куда подруги ездили примерно раз в месяц «развеяться», как говорила Ольга. Отправлялись налегке, в Москве останавливались в недорогой гостинице, целый день ходили по магазинам, а вечером, смертельно уставшие и нагруженные пакетами, отдыхали, принимали душ, ужинали китайской горячей лапшой и заваливались спать. Им было хорошо вместе, хорошо и весело. И так бы все и продолжалось, если бы в жизни Леры Тарвид не появился мужчина. Его звали Дмитрий. Вообще-то он появился не у Леры, а у Ольги, но так случилось, что когда Лера увидела его, то вся ее жизнь до этой встречи показалась ей лишь долгой подготовкой к такому сильному психологическому потрясению. И все равно она была не готова к тому необыкновенному чувству, которое охватило ее при виде этого неулыбчивого и бледного господина в идеально сшитом костюме и черном пальто. Дмитрий Сайганов приснился ей в ту же ночь. Она, не заинтересовавшись по-настоящему ни одним из мужчин, которых ей предлагала время от времени Ольга, поняла, что только этот человек способен заставить ее ощутить себя женщиной. Она не знала, почему именно он, не понимала. Она видела его всего лишь раз, но этого оказалось достаточно, чтобы она потеряла покой и сон. Темные глаза, плотно сжатые губы, черные, с проседью, волосы, аккуратный нос и красные, словно воспаленные, губы – таким запомнила она его в тот вечер, когда впервые столкнулась с ним в передней квартиры Ольги. Он уходил, а она только вошла. Ольга сказала, нервно смеясь и будто извиняясь за то, что позволила этой встрече произойти: «Это моя подруга, Лера». И все. Он ушел, Лера осталась.

– Кто это?

– О! Эта рыбка даже мне не по зубам. Ты себе не представляешь, каких усилий мне стоило заманить его сюда. Говорят, он по уши влюблен в свою жену, редкую красотку.

– Но он же был здесь… Значит…

– Нет, к сожалению, это еще ничего не значит. Он просто искал одного своего знакомого, который дал ему этот адрес. Так что романтических отношений уже не получится. Он знает, что у меня бывают мужчины. Хотя мне показалось, что я понравилась ему… Не знаю. Но с таким мужчиной я бы провела ночь без всяких денег. Я бы сама заплатила, чтобы только уложить его в свою постель. Быть может, именно потому, что он не такой, как все, и не изменяет своей жене.

– Он из администрации?

– Нет. Бизнесмен. Сайганов.

И Лера закружилась в своих чувствах и желаниях. Была весна, светило солнце, и она ходила по городу пьяная оттого, что теперь ей было наконец кого любить, по кому страдать и рыдать в подушку. Такого с ней еще не бывало. Она понимала, что Сайганов недоступен, что, если уж такая женщина, как Ольга, чувствует, что он недосягаем для нее, то что говорить о такой неуклюжей дурнушке, какой ощущала себя на тот момент Лера? Она, которая постепенно начала привыкать к тому, чтобы нравиться себе, вдруг увидев свое отражение в зеркале, разрыдалась. Ее стали раздражать тяжелые и трудные волосы, которые приходилось каждый день укладывать с помощью великого множества шпилек, укладочных пенок и лака. Ей хотелось носить такую же светлую и легкую копну кудрей, как у Ольги. Вместо ставшего ей ненавистным малинового лака для ногтей ей хотелось пользоваться розовым. И помаду надо было сменить на более бледную или оранжевую, солнечную. Она захотела быть другой, более нежной и беззащитной, распущенной и несчастной, – именно такой, какой была в общении с мужчинами Ольга. Но покрасить волосы и изменить свой облик она не успела. То, что произошло с ней спустя пару дней после той памятной встречи с Сайгановым в квартире Ольги, заставило ее по-другому взглянуть на себя и на мужчин тоже.

Это было 5 мая, в субботу. Лера приготовила салат из свежих помидоров, запекла утку и позвонила Ольге, чтобы пригласить ее к себе на обед. За день до этого они договаривались пообедать вместе. Ольга еще обещала принести ей журналы и какую-то кожаную юбку, которую она собиралась продать. Но на звонок никто не отвечал, слышались лишь длинные гудки. Вспомнив, что накануне в Ольгином подъезде кому-то устанавливали телефон и что по этой причине телефон мог быть просто отключен, Лера решила зайти к подруге. Она оделась и вышла из подъезда. Зашла в соседний, поднялась и позвонила в дверь. Ольги дома не было. Или же она была не одна и не захотела открывать. Лера повернулась уже, чтобы уйти, как из лифта вышел Сайганов. У нее все оборвалось внутри. Кровь прилила к лицу. Ей казалось, что это сон, разгулявшаяся фантазия, бред, наконец! Но это был он, Дмитрий Сайганов собственной персоной. От него почему-то пахло мятой. Все то же черное пальто, густые черные волосы с проседью, матовая бледная кожа, темные глаза с тяжелыми веками и плотно сжатые губы. Лера шарахнулась от него к лестнице, она хотела сбежать, но вдруг услышала за спиной:

– Вас, кажется, Лера зовут?

На ней был плащ, а под ним – халат. Нет, не в таком виде мечтала она предстать перед мужчиной, о котором так много думала и один вид которого вызывал в ней трепет и самый настоящий страх. Да, она боялась его, боялась, что ею пренебрегут, недооценят, унизят или вообще не заметят. Странное, тяжелое и болезненное чувство, смешанное с оглушительной радостью, надеждой и томлением.

– Да. А вы… вы к Ольге? Ее нет…

Сайганов сделал шаг вперед и нажал на звонок. Звук его, показавшийся Лере невообразимо громким, эхом прокатился по всему подъезду, но дверь так никто и не открыл.

– И правда, нет.

– Хотите, можете подождать у меня.

Она и сама не поняла, как могла сказать такое. Слова вырвались словно помимо ее воли, но это было отражение ее подлинных мыслей и желания. Ее всю колотило.

– Хочу. Я все хочу… – услышала она и обмерла.

Он повернулся к ней, и она сразу поняла, что он пьян. Во рту он явно держал мятную пастилку, потому что, когда приблизился к ней и заглянул ей в глаза, она снова почувствовала этот сильный запах мяты, смешанный теперь с запахом водки или коньяка.

Она шла, пошатываясь, а он – за ней. Они вошли в подъезд, поднялись к ней. Она предложила ему салат, но он что-то пробормотал в ответ. Затем резко повернулся, схватил ее и принялся целовать. Жадно, страстно, словно они были любовниками, долго не виделись и вдруг встретились неожиданно и захлебнулись в желании. Она понимала, что это свое мужское желание он нес другой женщине, которой не оказалось дома. Он просто хотел женщину, и ему, видимо, было все равно, кто перед ним. И ее имя он вспомнил случайно, память сама услужливо подсказала ему, как зовут подругу той, к кому он пришел. Все произошло на редкость быстро и тихо. Она отдалась ему сразу, без слов, позволив сделать с собой все, что он хотел. Но даже так она получила его тоже всего, без остатка, и испытала все то, о чем только можно было мечтать. В его руках она стала настоящей женщиной, жадной до ласк, до любви. Она старалась не думать о том, что заменила ему Ольгу.

Он уснул. Но проспал всего полчаса, после чего встал, поцеловал ее между ног, словно благодаря именно это место за доставленное ему удовольствие, и ушел, тихо притворив за собой дверь. Даже телефона не спросил…