Таранов встретил их в холле, сразу же подтвердив свое разрешение на ношение оружия, держа его в опущенной правой руке. Он стоял перед распахнутой входной дверью и на повышенных тонах о чем-то говорил с Валерием, а неподалеку от них испуганно жались две женщины — прочих людей видно не было. Услышав шаги, Таранов чуть отступил в сторону и слегка развернулся, чтобы видеть идущих, и в то же время не выпускать из вида Нечаева.

— Маргарита Алексеевна, я, конечно, извиняюсь за возможное самоуправство, но мне показалось, что эти люди не похожи на ваших гостей, — решительно произнес он, и Рита, подходя, мотнула головой.

— Они мои гости, особенно этот… — Валерий кисло улыбнулся. — Так что прошу вас относиться к ним соответственно. Что вы здесь делаете? Кажется, я сказала, что вы сегодня свободны.

— Майя уехала от причала на одном из наших катеров и направилась на остров. Сказала, что вы дали разрешение, и умчалась прежде, чем ее остановили. Проще говоря, она угнала катер. Мне сообщили, что она вела себя немного странно, и я решил проверить, все ли в порядке, учитывая то обстоятельство, что вы строжайше запретили пускать ее сюда, — четко и аккуратно ответил Таранов, пряча пистолет. — Вижу, катер здесь. Я могу поговорить с Майей? — он взглянул на Валерия. — Насколько мне известно, вы ее муж?

Валерий сделал какое-то неопределенное движение рукой и прежде, чем Рита успела что-то сказать, шевельнул губами, и слова его оказались едва слышными.

— Майя умерла.

— Та-ак, — Таранов тут же посмотрел на часы и поджал губы.

— Несчастный случай, — пояснил Роман, выходя на передний план, и тотчас удостоился недоброго тарановского взгляда. Лицо Сергея внезапно стало очень спокойным. Его глаза поочередно быстро осмотрели всех троих, брови чуть съехались к переносице, и Савицкий подумал, что Таранов, вне всякого сомнения, мужик весьма сообразительный, понял, что произошло, и сделал из этого свои выводы.

— Примите мои соболезнования, — сказал он Валерию с дежурным сочувствием и цепко взглянул на Риту. — Какие будут распоряжения? Вызывать милицию? Или вначале убрать отсюда ваших гостей?

Судя по тому, что Таранов совершенно не принимал в расчет тот факт, что Нечаев — сам представитель закона, о чем, несомненно, знал, Роман окончательно понял, что начальник охраны догадался, что скрывается за формулировкой «несчастный случай». Валерий резко повернулся к Рите, которая посмотрела на него почти жалобно.

— Мы не можем уехать, — он перевел взгляд на Романа. — Мы не можем отсюда уехать!

— Что-то с катером? — подал голос Таранов. — Мой катер исправен. И катер… второй катер тоже.

— Не в этом дело! — Валерий шагнул вперед и прикрыл дверь, покосившись на женщин на улице. — Оно нас не пускает. Я не успел вам сказать, что не смог никого вывезти из города. Не не успел, а не смог. Оно…там будто стена. Ее не видно, а она не пускает. Все проезжали… а мы не можем. Машина заглохла… пошли пешком… а там стена… А потом… плохо помню… — Валерий потер лоб ладонью. — Уже на катере… слегка в себя пришел… если это можно так назвать. Эта стена… она теперь вокруг острова. Мы пытались уехать… она вокруг всего острова. На расстоянии метров десяти от берега…

— Что за чушь?! — раздраженно перебил его Сергей. — Я только что сюда приехал! И…

— Приехать-то ты приехал, — Роман прошел вперед, мягко отодвинув в сторону Валерия, — только, боюсь, уехать ты не сможешь.

— Маргарита Алексеевна, что здесь происходит? — суховато спросил Таранов за его спиной тоном главврача психиатрической больницы, отчитывающего нерадивую медсестру. Рита что-то неразборчиво пробормотала, и Роман, открыв дверь, обернулся.

— Рита, нужно куда-нибудь убрать тело, — он глянул на Нечаева, но тот никак не отреагировал на эту фразу. — Мне кажется, здесь скоро станет очень людно.

— Сергей Васильевич, займитесь, пожалуйста, — решительно сказала Рита. — Она в кабинете на третьем этаже.

Роману показалось, что Таранов сейчас разразится ругательствами и всех без исключения пошлет подальше — и Риту в первую очередь, но вместо этого Сергей, чуть приподняв брови, повернулся и быстро пошел к лестнице. Рита, сунув ладони в задние карманы джинсов, вышла на улицу вслед за Романом, Валерий последовал за ними вялой, разбитой походкой. Стоявшие перед домом женщины тотчас кинулись к ним, и одна из них воскликнула:

— Ну наконец-то! Валерий Петрович, вы же сказали, что это на несколько часов! Как мы теперь уедем?! Зачем вы нас сюда привезли?! Мы ничего не поняли!

Поскольку никто даже не замедлил шага, они суетливо побежали рядом, стуча каблучками по узорчатым плиткам дорожки и перекрикивая одна другую:

— Почему вы не отвечаете?!..

— Куда вы идете?!..

— …надо домой!..

— … поеду в такую бурю!..

Роман, не выдержав воплей, которые без труда перекрывали шум разбушевавшейся стихии — уж где там разбушевавшимся стихиям до разбушевавшихся дамочек?! — резко остановившись, развернулся, схватил не успевших увернуться женщин за плечи и, как следует встряхнув, рявкнул:

— Очень быстро обе замолчали!

— Как вы смеете?! — возмутилась одна и попыталась ударить его по запястью, но рука Романа уже исчезла. — Кто вы такой, что так…

— Важно не кто я такой, а что я сейчас буду с вами делать, — зловеще сообщил Роман, и вторая женщина, попугливей и посимпатичней ойкнула и резво отпрыгнула назад, чуть не угодив в лиловый куст венгерской сирени.

— Сейчас со всем разберемся, — успокоил их Нечаев, — не волнуйтесь. Все будет в порядке — как только, сразу поедете домой. Не перегибай, — попросил он, проходя вслед за Романом в ворота, — люди и так напуганы.

— Ладно, — Роман взглянул на него. — Валера я…

— Не надо, — Нечаев отмахнулся, и этот жест получился каким-то безнадежным. — Я понял.

— Всегда хотела тут все посмотреть… — долетел до Савицкого быстрый, сбивчивый разговор оставшихся позади женщин.

— …какие-то маньяки, и сейчас совершенно не…

— … бизнесмена… в газетах писали… ему жена голову отрубила топором…

— … вовсе нет… его всего изрезали ножами…

Рита, тоже услышавшая голоса, не сдержавшись, истерично хихикнула, потом уцепилась за руку Романа, и он сжал пальцы, с облегчением почувствовав, что она больше не дрожит. Позади Нечаев, споткнувшись, устало выругался. Налетел новый порыв ветра, и ругань и шаги утонули в шуме деревьев.

На причале стояли пятеро людей — трое мужчин и две женщины. Среди них Роман узнал уже виденную белобрысую Ксюшу, которая сейчас, зажав одно ухо ладонью, что-то кричала в свой сотовый. Остальные ошеломленно оглядывались, и Роман, ступив на доски причала, без труда понял, что их так ошеломило. Вокруг острова тянулась полоса спокойной, лишь самую малость тронутой рябью воды, на которой легонько покачивались катера, но за ней совершенно необъяснимым образом бушевали огромные волны. Никогда за всю свою жизнь в Аркудинске Роман не видел на озере таких волн — даже в самые страшные грозы. Одни за другим вздымались вверх грязно-зеленые водяные горбы, с ревом неслись на остров, но метрах в пяти от него вдруг беспомощно опадали, рассыпались и исчезали бесследно, словно полоса спокойной воды съедала их без остатка. Аркудово рычало и ворочалось в своем ложе, словно гигантский разъяренный медведь, и через кольцо безмятежной глади до Романа долетали холодные брызги. Нечего было и думать о том, чтобы добраться до берега — таким волнам не составило бы труда перемолоть катер вместе с пассажирами.

— Этого не было… — потрясенно сказал Валерий, поворачивая к нему бледное, покрытое каплями воды лицо. — Были небольшие волны… но это…

Роман осторожно почесал затылок, чувствуя направленные на него испуганно-неприязненные взгляды, и крепче сжал руку Риты, которая смотрела на беснующееся озеро, приоткрыв рот, и ветер отчаянно трепал ее собранные в хвост волосы. Один из мужчин подошел к ним и прокричал сквозь ветер:

— У вас в доме есть телефон?! Наши почему-то не берут отсюда!