— Стоять! — заорали сзади, грохнул выстрел, потом кто-то другой смешно пообещал: — Хуже будет!
«Теперь-то вам чего? Или и вас коснулся тот туман, и теперь и вы часть веселой истории?» — рассеянно подумал Роман, выскакивая в следующую дверь и оказываясь к своей радости на лестничной площадке. Наверх по ступенькам решительно бежал человек, и Роман уже было приготовился отшвырнуть его в сторону и уже замахнулся локтем на бегу, но в следующее мгновение опустил руку и, чуть притормозив, приветливо кивнул. Он бы с удовольствием пожал ему руку, поскольку не видел лет десять, но времени на это совершенно не было.
— Ромка! — воскликнул рыжий парень в черном свитере и джинсах. — Ты-то тут откуда?! Тебя ловят?
— Работаешь на Гельцера?!
— Похоже, уже нет. Ты?
— Нет. И не она.
— От лестницы направо. Открыто. Два катера — три человека, — он пихнул Романа в спину, придавая ему ускорения, хотя в этом и не было нужды, и ухмыльнулся промелькнувшему мимо ошарашенному лицу Риты. — Привет.
Совершив эти действия, рыжий привалился к стене и начал оползать со страдальческим видом, с болезненной задушевностью сообщив вылетевшим из распахнутой двери:
— Сволочь!.. по яйцам!.. убью гада!..
Роман этого уже не услышал. Достигнув распахнутой входной двери, украшенной красивой резьбой, он толкнул Риту вправо, так что та легко стукнулась спиной в стену, одновременно сам скользнул влево, проделал почти неуловимое движение руками, и вскочивший в дверь человек полетел кувырком, взвыв от боли, и прежде, чем его тело коснулось пола, Савицкий снова схватил Риту за руку и выбежал на улицу. Затекшие от стягивавших их веревок и неудобного положения руки все еще болезненно ныли, возмущенные, что их в таком состоянии заставляют совершать столь затейливые действия. Руки отчаянно не желали участвовать в драке и вообще брать на себя какие-то физические нагрузки. Боль скрежетала зубами и в затылке, и в голове появлялось знакомое ощущение мутноватой тяжести.
Рыжий не обманул — в десятке метров от дома, застенчиво спрятавшегося среди берез, действительно располагался крохотный причал, возле которого покачивались два катерка. В одном сидел человек и о чем-то пререкался с другим, стоящим на причале и отвязывавшим швартовы, третий стоял возле сваленных на траве удочек и деловито вытаскивал из большого холщового мешка трепыхающуюся рыбу. На вновь прибывших они отреагировали довольно вяло, только тот, кто занимался рыбой, выпрямился и, ткнув в направлении Романа и Риты указательным пальцем, хозяйским тоном спросил:
— Вы еще кто такие?!
— Стоять! — закричали из покинутого дома, снова грохнул выстрел, и из ствола березки в полуметре от Риты полетели щепки. Спросивший мгновенно повалился лицом в траву, закрывая голову руками и что-то крича, отвязывавший швартовы отшвырнул трос и бросился навстречу Роману, в то время как третий, сидящий в катере, запустил двигатель, быстро оглянувшись. Это был тот человек, который принес покойному Гельцеру на показ язя и, судя по выражению его лица, рыбак намеревался сию же секунду удрать от греха подальше.
Савицкий отпустил девушку, и та тотчас же наклонилась к удочкам. Времени уточнять, зачем они ей понадобились, не было — катер разворачивался, а подбегавший имел грозный вид и совершенно недвусмысленные намерения. Угадав уловку Романа, он не дал ему ни уйти от удара, не перехватить руку, а в свою очередь сам скользнул чуть в сторону и, нанеся удар, вывернул руку Савицкому, так что они оба развернулись лицом к подбегавшим. Те уже больше не стреляли, но оружия никто из них не спрятал. Роман дернул головой, ударив противника в лицо, отчего ему показалось, что в его собственном затылке что-то взорвалось, одновременно сделал подсечку, и они оба грохнулись на землю. В тот же момент подоспевшая Рита с размаху ткнула человека рукояткой сложенной телескопической удочки под ребра, и тот, охнув, Савицкого отпустил. Роман тотчас же вскочил, попутно прихватив подвернувшегося под руку язя. Тот был здоровенным, тяжелым и скользким, но плох тот рыбак, который не в состоянии удержать скользкую рыбину — особенно в экстренной ситуации. Рита уже стояла на краю причала, в отчаянье глядя на отходящий катер. На подскочившего Романа она посмотрела изумленно — не столько на него, сколько на рыбу в его руке, но тот, не тратя времени на объяснения, размахнулся, крепко держа слабо подергивающуюся рыбу чуть выше основания хвостового плавника, и с силой швырнул язя вслед уплывающему катеру, одновременно крикнув:
— В воду живо!
Расстояние было маленьким, а бросок достаточно сильным, и увесистая рыбина, шмякнувшись о затылок водителя, на несколько секунд лишила его возможности ориентироваться. Суденышко, пьяно вильнув, направилось к противоположному берегу. Роман прыгнул в воду на первой секунде, догнал катерок в несколько гребков, миновав бултыхающуюся Риту, забрался по короткому трапу, метнулся к креслам, на одном из которых мотал головой водитель, чуть повернул руль, выровняв катер, после чего перехватил оглушенного водителя за рубашку и пояс брюк, сдернул с кресла, рывком отправил за левый борт, и водитель с испуганным воплем покинул судно головой вперед, нелепо перекувыркнувшись в воздухе. С берега что-то закричали, кто-то выстрелил, и Роман пригнулся, но недостаточно быстро, и по макушке словно чиркнули раскаленным железом. Вяло, где-то в глубине сознания он успел возмутиться — не хватит ли на сегодня повреждений?! — поймал за руку Риту, далеко свесившись за борт, и одним рывком вздернул ее в катер, так что в запястье у нее что-то легко хрустнуло, и девушка взвизгнула от боли. Бросив ее на палубе, Роман кинулся обратно к рулю, крикнув, не оборачиваясь:
— Лежи, не вставай. Держись крепко!
Рита что-то ответила, но он, не слушая, дал полный ход, и катерок весело рванул вперед, подпрыгивая на темно-зеленой воде и рассеивая веер переливающихся на солнце брызг. Позади снова хлопнуло, но на этот раз выстрел не причинил никакого ущерба. Послышался чей-то крик, заурчал движок — преследователи спешно грузились на оставшийся катер.
«Погоняться хотите? — злорадно подумал Савицкий. — Ну давайте».
Катерок был хороший, легкий, быстроходный — не чета черновским, которые, хоть и достаточно проворные, сразу же бы безнадежно отстали. Проблема была в том, что и второй катер был точно таким же. Но, в сущности, граждане, это была не такая уж большая проблема.
Торопливо обшаривая светлеющим взглядом окрестности, Роман машинально охлопал себя по карманам — сигареты, конечно же, забрали. Краем глаза он уловил движение рядом с собой, резко развернулся, схватил за плечо Риту, тишком пробиравшуюся к сидению, дернул, так что она с размаху плюхнулась на кресло, и сунул лицом вниз.
— Я же сказал — носом в палубу! Подстрелят дуру!
— Денис сказа…
— К черту твоего Дениса! — рявкнул Роман и для большего убеждения дал ей легкий подзатыльник, так что девушка, уже начавшая было упрямо выпрямляться, снова сунулась головой вниз.
— Перестань меня колотить! — придушенно возмутилась она, потом ухитрилась как-то вывернуть шею и посмотрела на него, нежно растирая свое запястье. — Ромка, они нас догонят? Догонят?!
— Вряд ли.
— Почему ты так уверен?
— Нас двое, их четверо, больше нагрузки, — Роман оглянулся и снова сосредоточил взгляд на реке. Катерок вильнул, обходя крошечный островок, потом вильнул еще раз, хотя теперь впереди не было никаких препятствий, и Савицкий снова оглянулся, после чего его губы раздвинулись в недоброй улыбке, когда он увидел, как шедший за ними катер чуть дернулся в сторону, словно налетел левым бортом на подводную гряду. — К тому же, я знаю, где мы.
— Правда? — с надеждой спросила Рита, испуганно моргая, потом попыталась выпрямиться, но Роман снова хлопнул ее по затылку — и вовремя — раздался слабый треск, и в ветровом стекле напротив того места, где только что была ее голова, появилась небольшая дырочка с расходящимися лучиками трещин.
— Сказал же — не высовывайся!
