— Где Рита держит свою машину? — Роман сунул руки в карманы брюк. — Где, Майя?

— Поди да спроси ее сам!

Валерий, взглянув на его лицо, сел на кровать, ухватил жену за плечи и легонько встряхнул.

— Где, скажи ему. Майя, это очень важно.

— Да пошли вы оба!.. — отозвалась та, не открывая глаз. — Я спать хочу, проваливайте отсюда!

— Если ты не…

— То что? — Майя приоткрыла один глаз и с презрением посмотрела на мужа. — Применишь ко мне ваши методы допроса? Ну-ну, ожидаю с нетерпением и интересом.

— Майя, недавно он спас мне жизнь, — негромко сказал Нечаев, наклоняясь ниже. — Скажи ему, где Рита держит свою чертову тачку, чтобы теперь он мог спасти свою жизнь. Ты меня поняла?

Майя посмотрела на него, приподняв тонкие брови, потом покачала головой.

— А ты все такое же дите, Валера, и врать не умеешь совершенно. Как и друзей себе выбирать… Автостоянка на Рядном спуске, в самом начале. Только ты все равно не…

Не дослушав, Роман развернулся и выбежал из спальни, в несколько прыжков проскочил гостиную и вылетел в прихожую. Обулся, схватился за ручку двери, но тут Валерий недовольно окликнул его. Роман обернулся — Нечаев протягивал ему ключи.

— Машина во дворе, — раздраженно сказал он. — Не побежишь же ты туда бегом — далековато. То, что я тебе вкатил, штука крепкая, но постарайся управиться за полчаса.

— Я ведь могу и не вернуть ее, — Роман принял ключи не без удивления. — Или побить…

— Тогда Лозинскому достанется лишь твой труп, потому что в этом случае я тебя сам убью! — мрачно пообещал Валерий. — Катись, пока я не передумал!

Майские грозы припоздали в этом году, и первая пришла в город только нынешней ночью — неожиданно, не предупреждая о себе растекающейся всюду духотой и томлением, и не замирала ночь, словно огромное существо, сделавшее глубокий-глубокий вдох и выжидающее подходящий момент для выдоха. Никаких прелюдий — просто сразу налетел ветер и затанцевал в обнимку со старыми липами и березами, и деревья то послушно клонились, подчиняясь его воле и заданному ритму, то начинали негодующе мотаться из стороны в сторону, словно строптивицы, уворачивающиеся от неугодных объятий, и громко шелестели листья, и невидимые пальцы безжалостно обрывали черемуховый цвет в парке и скверах, и он летел по ветру белой вьюгой и пропадал в пляшущих волнах Аркудово, бьющихся о причалы и силящихся добраться до катеров и лодок. Небо от края до края с шипением раскалывали ветвящиеся молнии, и холодный синий огонь вспыхивал в куполах церквей, и стремительно пробегал по золотистым шпилям, и храмы, казалось, стали выше и нахмурились, грозно взирая на ночной город вокруг. То и дело раздавался оглушительный грохот, но до сих пор ни единой капли воды не упало вниз, и напрасно отчаянно мотались в пахнущем озоном воздухе истомившиеся по влаге листья, похожие на умоляюще тянущиеся к небу зеленые ладошки, — толстобрюхие тучи медленно плыли над городом, как-то мучительно погромыхивая, и все никак не могли разродиться долгожданным ливнем. Лишь немногие бродили во тьме под этой грозой, и одному из них в шипении и призрачных голубоватых вспышках чудилось что-то зловещее.

— Маргарита Алексеевна, может, повремените с поездкой? Погода какая — еле добрались до берега.

— Нет, все в порядке. Оставляйте катер и отправляйтесь домой. Я вернусь через несколько дней, так что вы пока можете отдыхать.

Человек покачал головой, глядя на сидящую в «купере» фигурку.

— Ну, хотя бы, давайте я вас отвезу.

— Не стоит, — ответила девушка, вставляя ключ в скважину замка зажигания, положила ладони на руль и с усталым нетерпением посмотрела на собеседника. — Всего доброго, Михаил Олегович.

Он неодобрительно пожал плечами и пошел прочь. Рита проводила его взглядом, автостоянка на мгновение осветилась яркой вспышкой, следом раздался грохот, и она вздрогнула, потом, не сводя глаз с уходящего, опустила руку вниз и снова вздрогнула — вместо ключа ее пальцы схватили лишь пустоту. Ее взгляд метнулся вниз, потом вправо, и сидевший рядом в кресле человек щелкнул зажигалкой. Его лицо на мгновение осветилось и тут же спряталось во мраке — остался лишь мерцающий огонек сигареты.

— Господи! — испуганно выдохнула она. — Откуда ты взялся?!

— Это довольно сложный философский вопрос, сразу и не ответишь, мадемуазель Лозинская, — Роман потянулся и включил свет в салоне. Обернувшееся к нему лицо Риты было белым от ужаса, застывшие глаза стали тускло-зелеными, словно плещущаяся в полынье стылая шайская вода, и в первое мгновение Савицкий даже не понял, кого именно испугалась Рита — его самого или того, кто может прийти и наказать за ослушание. Она беззвучно шевельнула губами, и Роман, подняв руку, качнул ключами перед ее лицом, и ключи легко звякнули.

— Хочешь убежать?

— Может быть… он последует за мной, — хрипло произнесла Рита. — Я ведь должна все это… а так… может, он последует за мной.

— Он не дал тебе умереть. Почему ты решила, что он даст тебе уехать?

— Это ты не дал мне умереть, — негромко ответила она. — Уходи, пожалуйста! Ты ведь слышал, что он сказал! Я думала… я надеялась… но это невозможно!..

— Выезжай отсюда, — он бросил ключи ей на колени, обтянутые черными брюками. — Не люблю разговаривать на стоянках. Отъедь куда-нибудь недалеко.

— Ни о чем мы говорить не будем! — отрезала Рита и запустила двигатель, потом мотнула головой в сторону дверцы. — Уходи! Ты же видел, что он может… Не лезь больше в это!

— Он убил моего друга, и я буду лезть в это, сколько мне вздумается!

— Он убьет и тебя…

— Он убьет меня в любом случае, не так ли? — Роман холодно усмехнулся. — Что мне, по-твоему, теперь сидеть и тихо ждать конца — авось, протяну на пару деньков подольше! Он мне тоже это предлагал. Да, вы с ним чертовски похожи не только внешне…

Под ее веками полыхнула ярость, и узкая ладонь взлетела к его лицу, но тут же бессильно упала. Рита отвернулась и, крепко сжав губы, вывела машину со стоянки. «Купер» отъехал на несколько десятков метров и остановился возле старого здания школы. Рита закурила, не глядя в его сторону. Ее рука с сигаретой мелко подрагивала.

— Я не могла ничего тебе сказать, — она отбросила с плеча прядь волос, потом решительно повернулась к нему, глядя в упор. — Он сказал, что убьет тебя… заменит тебя… Я долгое время не знала… что ты тоже его видишь… Но откуда ты знаешь его имя?

— Он сам мне его сказал.

На лице Риты появилась озадаченность, она посмотрела в лобовое стекло, потом снова на его лицо и видно по-своему истолковала выражение его глаз, потому что ее рука резким движением перебросила волосы со спины на плечо, и Рита, повернувшись, чуть склонила голову, так что волосы скрыли ее профиль. Но Роман протянул руку, поймал ее за подбородок и заставил повернуться обратно. Отбросил золотистую волну с ее лица.

— Не дури. Хоть вы и похожи, для меня ваши лица разные… Извини за то, что я сказал. Значит, это ты послала список Нечаеву?

— Да. Я видела вас вместе… и Майя мне кое-что рассказала… на следующий день после того, как вы подрались… Я узнавала, он занимался всеми… происшествиями… он пытается что-то узнать, понять… вот я и подумала, что он же все-таки… он сможет что-то сделать. Тогда мне еще казалось, что можно что-то сделать.

— Больше уже не кажется?

Рита замотала головой.

— Я думала, что если этим будет заниматься кто-то посторонний…

— Нечаев больше не посторонний. Он тоже его видит. Значит, этот Денис твой брат, Рита?

— Я не знаю, что это такое, — прошептала она. — Денис умер… почти год назад. А кто это… не знаю. Оно знает меня… знает все про меня… про всех вас… и убивает всех, как… — Рита судорожно сглотнула.

— Как в книге?

— Да.

— Значит, он подгоняет реальность под свою книгу? Где она, Рита? Ты до конца ее дочитала?

— Дочитала ли я ее до конца? — Рита болезненно усмехнулась. — Я ее написала, Рома.

Савицкий чуть отодвинулся, потрясенно глядя на нее.