— Хочу на берег… Пойдем на берег… все пойдем на берег. Буду есть там. Устал, сильно устал… Дадите женщину, а?
— Проваливай!
Тут из правой части коридора стремительно выскочил Валерий, и Роман метнулся в его сторону, решив, что за Нечаевым погоня, но тот почти сразу остановился, тяжело дыша, и сказал:
— Там тупик. Просто тупик, ни одной комнаты. А Серега…
— Валерий Петрович!.. — обрадованно прогундосили из-за двери. — Как представитель… закона… впустите, хочу есть!..
— А-а, явился, сука! — устало отреагировал Валерий и отвернулся. — Пошли, нам в любом случае туда, — он махнул рукой в ту сторону, куда ушел Таранов, и в дверь яростно заколотили — теперь уже несколько пар рук. В щель потянуло гнилью, и Нечаев сплюнул.
— Как они мне надоели! Кажется, я насквозь пропах этой тухлятиной!
Они быстро зашагали по коридору, стараясь ступать бесшумно, и даже сквозь подошвы ботинок Роман чувствовал холод пола. Коридор сделал поворот, потом еще один и закончился очередным дверным проемом. Двустворчатая резная дверь была распахнута настежь, и когда они приблизились к ней, в коридор вышел Таранов, выглядевший слегка растерянно. Голос его, впрочем, оказался спокойным.
— Никого нет… практически. И выхода тоже.
— Как?! — возопил Валерий и проскочил внутрь. Роман, пропустив Риту, которая сразу же тихо ахнула, шагнул следом и оказался в большом круглом помещении, единственной узнаваемой вещью в котором была огромная хрустальная люстра, заливавшая, впрочем, комнату не привычным ярко-желтым светом, а небесно-голубым. Под потолком неподвижно висели десятки весело-разноцветных воздушных шаров со свисающими хвостиками ниток, посреди комнаты расположился большой продолговатый бассейн, наполненный гладко-темной, словно в омуте, водой. Окон не было ни одного, стены и пол выложены большими янтарными плитами, которые, казалось, светились изнутри, и едва Роман вошел в комнату, как сразу же понял, что имел в виду Сергей, сказав, что здесь практически никого нет. Помещение выглядело так, словно совсем недавно в нем бушевала яростная схватка. Всюду валялись куски разодранных и обугленных трупов — человеческих, зощуковских зомби, животных и птиц, и янтарные плиты были залиты подсыхающими темными лужицами. Неподалеку от двери Роман увидел еще одну вампиршу, ощерившую в оскале тонкие клыки, — одежда с нее была сорвана, а тело страшно изрублено — видно нашелся еще кто-то более проворный, чем токмановская подружка. Рядом с ней лежал труп уже знакомого жаборотого создания, чей живот был разворочен, и клочья внутренностей и черной кожи висели, словно мокрые тряпицы, а его раскинутые ноги придавила медвежья туша, в которой зияла прожженная округлая дыра. Бородатый старец в синих одеяниях, выгнувшийся так, что его тело касалось пола лишь пятками и затылком. Несколько вдребезги разбитых статуй, мраморная рука, сжимающая здоровенный мраморный молот. Еще один дохлый паук, десятки раздавленных крыс, усыпавших пространство между трупами, словно меховые комочки. Передняя часть странного рогатого животного с ярко-рыжей шерстью. Пара конусообразных невысоких кучек, похожих на мокрый пепел. Труп одного из пробежавших недавно мимо них голоногих воинов с перекушенным затылком. Везде, везде, куда ни глянь. Возможно, именно тут и сцепились друг с другом все призванные литераторами демоны… и у Романа на мгновение мелькнула слабая надежда, что в доме больше никого, кроме бубнящего за дверью Владимира и его приятелей, не осталось… но конечно же нет. Хоть и много было в комнате убитых, он слишком хорошо помнил, сколько их стояло тогда в холле, сколько статуй было в тронном зале, сколько глоток испускали вопли со всех этажей особняка. Лишь часть… всего лишь часть.
— Хорошо, что мы припоздали, — хрипло сказал Роман, и Сергей согласно кивнул. Валерий, тем временем, уже со страшной руганью бегал по комнате и простукивал стены, ища скрытый выход. Рита медленно отошла в сторону от двери, где небольшое пространство пола было совершенно чистым, и села прямо на плиты, съехав спиной по стене и со звяканьем уронив свое неудобное оружие. Подняла голову и уставилась на многоцветье воздушных шаров.
— Что же теперь нам делать? — спросила она, ни к кому, собственно, не обращаясь, и ее голос эхом прокатился по комнате. Сергей обернулся на дверь, потом взглянул на Романа, который, наклонившись, подобрал валявшийся меч, взвесил его на ладони и покачал головой — слишком тяжелый для девичьей руки.
— Отсюда только один выход — обратно через лестницу. Прорубаться сквозь покойников?
— Их слишком много, — мрачно ответил Роман. — Откроем дверь — они нас попросту сметут. Патроны у тебя еще есть?
— Два.
— Нет выхода! — со злым отчаяньем сказал Валерий, подходя к ним. — Нигде ничего. Все! А стены слишком толстые.
Роман, отвернувшись, побрел по комнате, разглядывая лежащих и почти волоча меч следом за собой. Потом обернулся и задумчиво произнес:
— Здесь нет ни одной из тех снежных тварей. А мужики, которые мимо нас пробежали, помните? — здесь только один такой. Куда же девались остальные?
— Возможно, их попросту сожрали! Посмотри, какие тут… — Валерий махнул на трупы и не договорил.
— Может, их существа могут проходить сквозь стены? — предположил Таранов. Роман покачал головой.
— Вряд ли. Во-первых, нам тогда давно бы уже пришел каюк. А во-вторых, чего ж тогда зощуковские зомби жалобно стучат в дверь?
Таранов пожал плечами и посмотрел на потолок. Валерий наклонился и подобрал длинный посох с навершием из густо-красного кристалла, зажатого четырьмя золотистыми крапанами, тут же ойкнул, и посох звонко стукнул о плиты.
— Черт! Током бьется!
— Охранное заклятие наверное, — с усталой насмешкой сказал Роман. — Типа сигнализации. Безяев бы тебе подразъяснил, будь он здесь.
— Никого из них я здесь не вижу, — отозвался Валерий, оглядываясь. — А жаль. Одной Вики маловато…
— И-и-и!..
Все трое резко повернулись в ту сторону, где сидела Рита, но девушка уже была на ногах, стоя метрах в трех от стены и судорожно сжимая в руке нож. Неподалеку от нее отчаянно трепыхался обрубленный стебель, разбрызгивая вокруг ядовито-зеленый сок, а рядом большой красивый ярко-фиолетовый цветок затухающе подергивал лепестками, словно щупальцами. Стебель тянулся из темно-коричневой луковицы, мерно пульсировавшей за трупом жаборотого создания, и в этой пульсации чудилась ярость хищника, от которого ускользнула добыча. Рита метнулась к ним и, накрепко вцепившись в руку Романа, жалобно протянула:
— Здесь хоть что-нибудь не кусается?! Видали — подкрался, гад!
— Всем смотреть под ноги! — тут же заявил Сергей, хотя уже мог бы этого и не говорить. — Ох, коли доведется мне изловить Шайдак — не представляю, что с ней сделаю!
— А я представляю! — буркнул Нечаев. — Причем очень красочно… Делать-то чего теперь?
— Поскольку пока ничего не ясно, предлагаю совместить размышления с отдыхом, — Роман прислушался к отдаленным ударам в дверь, потом огляделся и потянул Риту туда, где не было ничьих останков, плотоядных растений и прочего — совершенно пустое пространство. — Не знаю, как вы, а лично я… — он махнул рукой и опустился на мерцающие янтарным плиты, к счастью, оказавшиеся довольно теплыми. Рита, спрятав нож, уселась рядом, привалилась к его плечу, глубоко вздохнув, и Роман тотчас сунул руки в карманы, чтобы она не увидела, как дрожат его пальцы. Таранов присел неподалеку, разглядывая свою секиру и водя большим пальцем по лезвиям, а Валерий содрал с себя рубашку, оторвал от нее клок и принялся стирать кровь с разодранного плеча.
— Черт, совсем загубил, только выбросить осталось… — недовольно пробормотал Сергей, положил свое оружие и начал растирать запястья. Роман тоже снял рубашку и попытался было помассировать ноющую правую руку, но Рита тотчас оттолкнула его ладонь.
— Дай, я. Я специалист!
— Я помню, — отозвался Савицкий, улыбнувшись, и чуть прикрыл веки. — Валерка, кто тебя? Надеюсь, не зомби?
