Саша успокоился, получив заверение, что я буду постоянно заглядывать к нему. Я смеялась, недоумевая, как он еще не устал от моего внимания. Я полюбила его задолго до того, как узнала, что он мой дед. Марго же оставалась собой. Мне постоянно казалось, что она чувствует себя виноватой передо мной. В чем она могла провиниться, я не могла и предположить. Но внешние проявления этого ощущения еще более мешали ей в попытках сблизиться. Казалось, она хотела той легкости, что была между мной и Сашей, но не давала себе права на нее. И тревожить ее не хотелось.

Когда послышался колокольчик от ворот, я вздрогнула. Анж уже шла к двери. Ей не нужны были звуковые сигналы, чтобы знать о гостях. Ниара улыбнулась мне, уже умаявшейся в ожидании. Увидев Нис, вскинула брови.

— Это киф? Я слышала, что у тебя киф, но не верила. Из раскопок?

Я кивнула, улыбаясь. Попрощавшись с Анж, мы вышли на улицу. Неужели меня выпустят из-под этого опостылевшего щита? Неужели?

Когда по ширине калитки в щите появилась брешь, я улыбнулась. Ниара же засмеялась в голос, проходя вперед.

— Умаялась дома сидеть?

— Еще бы! — Кивнула я.

— Пешком пойдем?

— Конечно, пешком. Я уже не помню, когда последний раз ходила по улицам, не считая пустыни.

— Хороший балахон. — Кивнула она на мою одежу, оборачиваясь.

Ее совсем не прогулочный шаг сбил мне дыхание уже через пару минут ходьбы. Я кивнула в ответ. Хороший. Даже если бы мне дали новый балахон с креациновой нитью, я не смогла бы сделать с ним то, что сделал со своим Инфор. Одни программы сохранения температуры были выше моих способностей. А о стихийных и защитных я и подумать не могла! Мне ничего не стоило изобразить их, использовать без закрепления в материальных рамках, каким был креацин. С ним-то я и не дружила. Точнее, с усидчивостью и вниманием, коих требовала работа с креацином.

Дойдя до первых домов самого Зальцестера, я остановилась. Повсеместные весенние лужи превращались здесь чуть ли ни в озера. Ниара же загнала меня так, что желания прыгать по твердым подтаявшим сугробам не было никакого желания. Посмотрев на Нис, я улыбнулась кошке и собрала лужу перед нами в ледяную глыбу. Поморщилась, понимая, что догадаться, кого я пыталась изобразить, не получится ни у кого. Ниара засмеялась, спрыгивая с сугроба на дорогу. Сколько энергии было в этой женщине, сложно представить. Я чувствовала себя вареной по сравнению с ней.

— А что он умеет? — Задала она вопрос, кивая на Нис.

— Я зову ее Нис. — Усмехнулась я, намекая, что это она, а не он. — И она очень хорошо умеет убивать.

Ниара озадаченно обернулась, но промолчала. Я кивнула себе, отвечая на ее немой вопрос: да, был повод убедиться.

Войдя в Зальцестер, мы повернули на северо-восток и направились по узенькой улочке вверх. Я поняла, что дом стоит здесь, на окраине, всего в пятнадцати минутах ходьбы от Андреса. Зальцестер был один из немногих городов с несколькими порталами. Если бы нам было необходимо добраться до другой части города, мы шли бы к ближайшему порталу — южному.

Когда Ниара остановилась и кивнула, я подняла голову, пытаясь отдышаться. Вскинула брови, оборачиваясь. Женщина утвердительно кивнула, улыбаясь так, будто это она подарила нам этот дом.

В два этажа, вместительный и светлый особняк выделялся из стоящих в ряду только излишне насыщенной системой охранных программ. Большая часть была очень похожа на накрученные в доме Кларисс на севере — одна школа. Можно было пройти мимо, лишь на мгновение задержав удивленный взгляд на нем, но так и не понять что не так. Когда мы зашли внутрь, я улыбнулась.

— Дайан! — Спустилась тетя. — Не слабый подарок дочке, да?

Кивнув, я обняла тетку. Почему бы и нет? Для отца сделать этот подарок было не менее важно, чем для нас — получить. Зачем лживое смущение?

— Пошли, покажу где что.

— А мама где?

— В резиденции. А потом собиралась порыться в обломках нашего дома, если еще не убрали. Обещали дать телекинетика в помощь. Столько внимания… Все к вашим услугам. Как полезно быть дочерью Императора…

Я нахмурилась, слушая тетю. Судя по всему, она считала, что отец пытается загладить свою вину передо мной и мамой, и только. То, что он мог сделать этот подарок от всей души, она не думала. Я пошла за тетей, размышляя о том, как вцепилась Гильдия в маму с началом войны и теперь не выпускала из рук. Тетя показала дом. У нас теперь ко всему прочему была обеденная зала, кабинет и пара гостевых комнат.

— Я в Гильдию пойду! — Крикнула я тете, осматривая свою комнату. Даже менять ничего не хотелось. Все было на месте и правильно.

— Неужели, Андрес разрешил? — Крикнула тетя с другого конца коридора.

Я пошла к ней, кусая губы. Уткнулась лбом в дверной косяк, наблюдая за тетей, заправляющей постель.

— В чем дело? — Спросила тихо.

Посмотрев на меня, тетя тряхнула головой.

— Тетя, что тебя злит?

— Меня злит то, что Андресу от раскопок нужна была лишь Целесс. Теперь он задавит Дозаран и Объединенные земли поаплодируют Императору, способному идти на уступки ради сохранения жизней и проявлять твердость ради сохранения земель. А про месяц, что ты провела в Харенхеше, все забыли. А если бы тебя не стало? Мы совершенно случайно успели до извержения вулкана. Вытащили бы они тебя, спасая свои шкуры?

Я опустила взгляд, кивая. Подошла к тете, дотронулась до ее плеча.

— Никто ничего не забыл. — Проговорила тихо.

Она выпрямилась. Редко я видела ее раздраженной или злящейся. Тетя Карел была сама уверенность, сама оптимистичность. Она предпочитала смех слезам, даже когда бывало больно.

— Дайан, нельзя прощать всех и вся. Безнаказанность развращает. И ни важно о ком идет речь: о человеке или о стране.

— О какой безнаказанности ты говоришь? Я убила его. И сожгла его дом…

Тетя покачала головой. Опустив взгляд, я отвернулась. Да, поняла я, что ты имеешь ввиду. И какого человека и какую страну. Поняла.

— Я в Гильдию…

— Я бы на твоем месте сняла балахон Инфора. Тебе и так завидуют. А в этом балахоне ты показываешь всем окружающим, что пользуешься статусными вещами, которых не заслужила.

— Я бы на твоем месте не беспокоилась за меня так много. — Поцеловала я ее в щеку. — Это касается лишь меня.

— Ошибаешься! — Остановила она меня возгласом.

— Так значит, сдача раскопок Харенхешу и Ройс — это не все?

Тетя молчала, пытаясь справиться с поднимающимися эмоциями. Сжатые зубы и вздувающиеся ноздри говорили о злости столь сильной, что копиться она могла годами. Дернув головой, она снова наклонилась к постели. Понимая, что не выпытаю из нее более того, что уже было сказано, я пошла вниз.

— Ниара! — Крикнула в пустоту. Где она находилась, предположить было сложно. — Отец сказал, что ты один из сильнейших щитов Объединенных земель…

— Так и сказал? — Улыбнулась она, выходя на улицу.

— Почему ты осталась в Зальцестере? Ведь на юге каждый щит — это сбереженные жизни.

— Смеешься? И оставить Зальцестер без защиты? Это столица, Дайан. У нас не забрали ни одного человека.

— Как это? А Петир? — Я обернулась.

— Петир… — Подняла она подбородок, будто вспоминая, кто это. — Сын Ксю? Он перевелся в боевую Гильдию еще до начала войны.

Я резко отвернулась, выдыхая. Вот как… Из под опеки матери, подальше от меня. Как же тяжело ему было…

В зальцестерской резиденции как будто ничего не изменилось. Когда мы проходили сквозь два зала, Ниара отвечала на обычные приветствия улыбкой или кивком головы. Когда же гильдийцы переводили взгляд на меня или скользящую следом Нис, возникала заминка. Я знала, что внешне изменилась не меньше, чем ощущала перемены внутри.

— О, Дайан! — Филя заставил отступить и скривиться, вылетев из двери Низерея и чуть не сбив меня с ног. Нис заурчала снизу, скалясь. — Как отпуск? Извини, у нас дел тут поднакопилось, пока ты отдыхала…

На пухлом лице расплылась озабоченная улыбка. Обойдя меня, парень пошел в первый зал. Я же нахмурилась и вздохнула, прогоняя гадливое чувство, вызванное его словами.