– Ну нет, так нельзя, – и пытается как-то украсить котика, пририсовав ему ушки, что ли. Потом бросает это безнадежное дело – «а, ладно» – и дальше что-то свое пишет.
На остановке обогнала парочку парней и уловила следующее:
– Ну что мне с тобой делать, а? За руку тебя возьму – вырываешься. Обнять попытаюсь – вырываешься. Ласковые слова говорю…
Тут я не стерпела и медленно обернулась, собираясь сказать: «Да просто сделай ему минет!», но вовремя увидела, что второй все-таки девушка, только очень крупная и угрюмая. Счастлива, что удержалась – могла бы и в глаз получить, причем от нее.
У метро услышала глухие веские хлопки, собралась было залечь в укрытие, но вовремя рассмотрела, что стреляет жирная женщина с жестоким лицом, продавщица воздушных шаров. В правой руке у нее целая связка, и левой она иногда, раз в сорок секунд примерно, душит по одному небольшому шарику. Не демон-стративно – «каждую минуту я буду убивать котенка!», а как-то мимодумно. Постоит-постоит, и пальцами эдак судорожно – хщщщ.
Ездила за город, навидалась женщин. В электричке напротив дремала блондинка. Голова запрокинута, рот приоткрыт, на шейке две складочки. Круглые ленивые груди покойно лежат в желто-зеленом топе, не пытаясь выглядеть более высокими, чем есть на самом деле. Загорелый живот уютно нависает над голубыми джинсами, ноги раздвинуты. Не стала нагибаться и смотреть на обувь, но подумала плохое – наверняка на каблуках. На обеих руках пять золотых колечек, золотые часики, золотой браслет, золотая цепочка на шее и серьги в ушах золотые – true блондинка.
И я сижу: нога на ногу, сумка на коленях, руки скрещены, живот подобран, но спина согнута. И вся в шипах и кораллах – как та несчастная роза-вырожденка, которая расцвела на подоконнике, скорее вопреки моему уходу, чем благодаря, сама ошалев от этого факта.
На железнодорожном мосту, который всегда пробегаю с молитвой, чтоб не рухнул, узбекская женщина побирается со своим узбекским ребенком. И думаю: вот ведь, я здесь находиться боюсь, а у нее тут вся жизнь – дети растут, денег дают, солнышко греет…
Какие мы, девочки, разные…
По дороге домой, когда уже темно было, я нашла мужчину своей мечты. Точнее, я брела и думала, что сделалась страшно робкой, не поднимаю глаз, с мальчиками не заигрываю и секс не излучаю, просто на лбу написано «уменямуж». И тут вижу его и понимаю – черт, надо брать. Из сумрака мне навстречу выступил огромный длинноволосый парень, насколько я сумела разглядеть в неверном свете редких фонарей, русый. Он шел, покачивая широкими плечами, немного негритянской разболтанной походкой, и я с волнением стала вглядываться туда, где должно быть его лицо (я близорука настолько, что даже с трех метров вижу только силуэт). Ну и оказалось, что это какое-то мелкое существо несет на плече полуразвернутый кусок коврового покрытия.
В подъезде открылся осенний сезон безумия, опять спятила старушка. Предыдущая, одноногая, умерла уже года два назад: тогда ее, сумасшедшую, как мартовский заяц, привезли с дачи, где она сидела все лето, и оставили одну. Ночью она выбралась на лестницу и завопила, что в ее дом пришел кот, который превращается в мужчину и крадет у нее платье. Он у нее уже и пальто надел. Потом к нему немая женщина прибавилась. И так два дня, почти без пауз. А на лестницу она выкатывалась в офисном кресле, потому что у нее была одна нога. И вот она разгонялась и била клюкой в двери, в основном в мою, потому что у меня одной деревянная, дерматином не обита, и звук получался мощный. Вот, а потом она умерла, и в квартире поселились все ее близкие: сын, его жена, трое внуков, большая белая собака и кошка. То есть все хорошо кончилось.
А вот теперь свихнулась старушка сверху, тоже причудливо. Она решила, что в подвале заперт ее мальчик, инвалид Толик, и он там задыхается без света. И она бегала по лестницам и просила помощи. Я сначала думала, что «мальчик» – это котенок, но, когда она стала ему через дверь рассказывать, как свет включить, поняла, что сын. Она так день пробегала, а потом ей помогли. И что интересно, она, когда нормальная была, ужасно противным голосом разговаривала, орала постоянно. А как с ума сошла, тихо так стала бормотать: «Спаситель Земли, помоги мне, Спаситель Земли» – и все.
Болит голова, четыре таблетки за сутки. Ночью, примерно между второй и третьей, выхожу из ванной. Времени около пяти, муж на кухне что-то делает со своим маленьким компьютером, я наблюдаю его со спины. Останавливаюсь в коридоре, смотрю некоторое время и с сердцем так говорю:
– Дима! Какие же у тебя большие уши! – потому что близорукость, боль и пилюли что-то такое сделали с восприятием, и я вижу по обеим сторонам его головы не по пельменю даже, а по целому чебуреку. И после этого удаляюсь в постель. И он все понимает правильно:
– Ты заболела.
У меня красная лаковая сумка, красный чехол на телефоне, вместо стилуса коралловая висюлька, и глаза тоже красные, праздничные! Потому что мое новое кресло… Про это нужно издалека: за восемь лет в Интернете я задавила дюжину мышей, истоптала девять клав и засидела три кресла. У меня богатая мимика попы – я, когда пишу, жестикулирую ею так бурно, что мебель не выдерживает. И, выбирая четвертое, я остановилась на сложносочиненной футуристической конструкции. Глупо играть в принцессу, если ты и есть принцесса, поэтому я люблю играть в летчика. И у меня суровая майкрософтовская клавиатура, заточенная под тексты, – раздвоенная и большая, как пульт управления. А теперь и кресло с кучей настроек, эргономичное по сути и дерзкое с виду. Одно только плохо – на нем неудобно сидеть, поджав ноги. И на клавиатуре моей неудобно печатать одним средним пальцем, как я привыкла. И вот, обустроив пилотское рабочее место, я тихонечко отползаю на диван с ноутбуком и там пишу, с удовольствием поглядывая на весь этот хай-тэк.
В следующей жизни я, конечно, стану мужчиной и летчиком – в этой уже неплохо подготовилась по теме. Но в личном плане ничего особенно интересного не ожидается, потому что женюсь наверняка на том же человеке, нынешнем своем муже, которому по такому случаю придется родиться женщиной. Не то чтобы нам этого сильно хотелось, но мы просто будем вынуждены. Одной жизни слишком мало для двух людей, кажется, я только-только начинаю понимать про любовь. И ох, он/она отыграется на мне за все, ох, отольются мои капризы, и брюнеты, и красный чехольчик на телефон, и кресло пилота, и уши большие…
*
notes
Примечания
1
Повторю – не все, не всех, не всегда. Есть потрясающие актрисы, одна моя знакомая – из лучших людей, которых я встречала в жизни, не только среди актрис и женщин, а вообще людей.
2
Шелли П.Б. Избранное. – М., 1998. – С. 51–53. (Перев. с англ. К. Чемена).
3
Насчет родителей – может, это глубочайший первобытный страх перед инцестом не позволял представить их в страсти? Так ведь и до сексуальных фантазий недалеко, поэтому пусть лучше они не могут, и точка. А что касается «в СССР не было секса» – зуб даю, не было. Даже в конце восьмидесятых наша учительница биологии просто отказалась проводить те уроки, на которых по программе надо было объяснять строение половых органов. Пройденный материал вместо этого повторяли.
4
Ну что вы, какая пропаганда наркотиков, речь исключительно про зеленый чай – просто он иногда так действует, так действует…
5
Your bunny wrote, your bunny wrote.
6
Такие иногда случаются у Уилла Смита в первых Men in black.
