Литмир - Электронная Библиотека

Поэтому существенная часть «интеллектуальной обслуги» выбирает путь презрения. Работали бы в «Макдоналдсе» – плевали бы в соус, а так просто гонят вялую чушь в надежде, что и так сойдет. И сходит, надо сказать. Слабенький текст, картинка левой ногой, кривой договор, тупое кино – все находит своего потребителя. А ты можешь заливаться отвращением, напиваться по пятницам или в любое удобное время, если фриланс, и яростно всех ненавидеть.

Ну и когда я попробовала, то оказалось, что это крайне неприятно, крайне. А душеполезный способ нашелся только один. Пришлось помедитировать немножко и начать относиться к этим тупым сукам как к детям. Чаще – убогим. Нет, были совершенно полноценные талантливые дети, с которыми я бы охотно дружила в другое время, но раз уж так легли карты, я стала просто о них заботиться, кутать им попы в одеяло, выдавать салфетки в случае нужды, хвалить и утешать. Честное слово, мне это проще и приятнее, чем раскрытые булавки в карманы засовывать.

То же самое и с аудиторией (читателями, зрителями), конечно. Скушают все, да куда денутся. Но если ты свято уверен, что ведешь за собой стадо овец, то сам ты баран, и не более того. Творческая прислуга. И когда дело плохо, партнерства не получается, попробуй хотя бы уважать, как взрослый – будущих взрослых, которые вырастут и поймут, или уж хотя бы жалеть как больных детей. А любить – это вообще круто, это уже профессионализм.

Басисты и барабанщики

Идет концерт. Вокалист поет, прыгает и все такое… и думает: «Все телки в зале – мои!»

Соло-гитарист делает гитарой и так, и эдак, за спиной играет, на коленях выезжает… и думает: «Все телки в зале – мои!»

Ударник разделся до пояса, такой мускулистый, бьет по барабанам, тарелкам… и думает: «Все телки в зале – мои!»

Басист думает: «Ми до ре. Ждать. Ми до ре. Ждать. Ми до ре…»

(Бородатый анекдот)

Вот за что мне нравятся басисты.

Точнее, я люблю басистов и барабанщиков. С моей точки зрения, они самые большие неудачники от музыки: басистами становятся негодные в лидер-гитаристы, а барабанщиками – те, кто больше вообще ни на чем не умеют. Оттого из них получаются идеальные любовники. У басистов почему-то всегда большие члены – научно доказанный факт, я знала… (Считает.) раз-два-три-четыре… много басистов, и все они были одарены. А у барабанщиков присутствуют навыки массажистов и очень хорошее чувство ритма, которое в любви главное. Правда, перкуссионисты в постели иногда забываются и прямо во время секса начинают выстукивать на вашей попе максум, а это отвлекает.

В свое время меня до слез умиления довели фипсы как концепция. Это, если вы не знали, тренировочные барабаны – бесшумные. Им, барабанщикам, даже звучать не надо, лишь бы постучать… Басисты в этом смысле все-таки поздоровее.

И, что приятно, оба вида крайне редко поют…

Басист – не музыкант, а явление природы. Он приходит, как снег, и ложится… В смысле, никуда не торопится и всегда на морозе. Скажите ему:

– Ты-где-паразит-шлялся-опаздываем-блин-опять накурился-паразит!!!

А он ответит:

– …А?

Ну не прелесть ли?!

Басист молчалив, причем не оттого, что много думает, а просто он про себя считает. Когда он говорит: «Мы с парнями собрались сыграть пару нот», он не приуменьшает. Басист «дает низы»… ах, не спрашивайте, просто приходит и «дает низы». Это очень утешительно – всегда знаешь, что от него ожидать, в отличие от психопатов за пианинкой, например.

Единственный недостаток – они всегда мрачны. Мой муж в свое время ушел из контрабасистов исключительно из-за бодрого нрава. И куда ушел? Конечно, в барабанщики…

Про остальных музыкантов ничего не могу сказать, кроме того, что клавишники нервные.

О, Барбара…

Уже две недели каждое утро муж с тревогой спрашивает меня:

– Шо, не приснился?!

И я отвечаю:

– Нет. Заклинило. Мне уже снится, что он мне снится, а просыпаюсь – ничего.

Дело в том, что я хочу написать повесть, но у меня нет сюжета. Как-то прочитала о Барбаре Картленд, которая написала около 700 романов. Читать их невозможно, но суть в другом: около семисот, а не семидесяти. То есть ее даже графоманом нельзя назвать, потому что это уже нечто другое, божественное безумие какое-то. Я ее видела по телевизору, этого берсеркера в серебряных кудрях и розовом пеньюаре. Она говорила: «Чтобы создать настроение, я надеваю красивое платье, зажигаю свечи, наливаю в бокал вино и приступаю…»

Ну что тут непонятного? Я надела чистую тельняшку, зажгла свечку у монитора и накатила стакан портвейна. И до пяти утра читала башорг. Как сейчас помню, очень смеялась. Но ничего не написала.

Так вот, Барбару как-то спросили, что она делает, когда у нее нет сюжета. И она сказала:

– Тогда я молюсь, и Господь посылает мне сюжет.

Ну разве не прекрасно?!

Но я не умею молиться, по крайней мере из-за сюжета. Было повадилась видеть их во сне, и дважды получились неплохие, на мой взгляд, тексты. А теперь вот заклинило. Снится все что угодно: что падаю с обрыва на черничную поляну, что я убила восемь человек, а сюжета нет.

Начала было писать рождественскую сказку, но на первой же фразе затейливо опечаталась, и вместо «однажды бабушка приехала погостить», написала «однажды бабушка приехала поговнить». В принципе, ничего удивительного – «с» и «в» на клавиатуре рядом, а встроенный в средний палец Т9 повлек за «гов» букву эн. Но рассказ я бросила, от греха, потому что и без Т9 героиня собиралась, вся как фея, в розовом платье и контражуре, произнести праздничную речь на тему «Дорогие мои, как же вы мне надоели» с подробностями – кто, почему и до какой степени. Непозитивно до ужаса.

А в три часа ночи персонаж другого рассказа ни с того ни с сего обозвал свою немолодую жену палеолитической Венерой. Я немного удивилась. Полезла в Сеть уточнять – есть такие, жирные ископаемые тетки. Возмутительно!

Он художник (с историей материальной культуры знаком), когда жена стала приставать к нему насчет молоденьких натурщиц, он и сказал – тебя, что ли, писать?! сначала брюхо подбери, Венера палеолитическая.

Какой подлец. Надо будет сломать ему ногу…

Писатели

Поголовная грамммотность и всеобщее средние образованее привели к тому, что каждая вторая собака пишет и печатается. Если вы, по случайности, каждая первая, то наверняка среди ваших знакомых найдется хотя бы одна вторая, и тогда вам может пригодиться памятка «Как обращаться с Писателем, чтобы он работал долго и приносил радость», в двух частях.

Часть первая. Ваш близкий – Писатель.

Часть вторая. Вы сами – Писатель.

Часть первая

Однажды вы замечаете, что близкий вам человек начал вести себя странно. Если вы не живете вместе, то странность, скорее всего, выразится в том, что он начнет пропадать из вашей жизни – внезапно и на разные сроки. Время исчезновения может быть любым, от месяцев до трех минут, но сам процесс выглядит одинаково – прекрасно пообщались, договорились встретиться завтра, а он появляется через неделю. В кафе вы отвернулись на минуточку окликнуть официанта, поворачиваетесь – нету. Иногда его нет физически, а иногда напротив вас обнаруживается кукла со стеклянными глазами, а когда успела марочкой закинуться, неизвестно. Это на него вдохновение накатило, но вам об этом пока не известно. В таких случаях рекомендуется подождать, когда к человеку вернется способность двигаться, отвести его домой и сдать верным людям с рук на руки. Любая попытка продолжить общение бессмысленна – человек будет тосковать, смотреть на дверь, неумело царапать буковки на салфетках, прикрываясь рукой, и рваться к компьютеру. Пусть его.

Если вы живете с человеком, которого, условно говоря, укусил Писатель, то будущее ваше темно и неприятно. Любимое существо на глазах начнет превращаться в сумеречного демона, таиться и плакать, не понимая, что с ним происходит. Вам покажется, что он сошел с ума, завел любовника, пересел с травы на асфальт или на тяжелые наркотики или еще что, в зависимости от живости вашего воображения. Но проверять вены и мобильный телефон на предмет наличия следов бесполезно – у него все здесь, в голове. И в компьютере. За компьютером он теперь всегда – пасьянс раскладывает, и это называется «не мешай, я думаю». Если же он навострил средний палец и стучит по клавиатуре со скоростью 60 опечаток в минуту, подходить нельзя – дико заорет, кинется грудью на монитор, попытается свернуть документ, нечаянно закроет, не сохранив, а потом, скорее всего, забьется в судорогах. Не надо, не трогайте. Для вас настали черные дни, вы будете томиться неизвестностью, пока однажды не узнаете (сам проболтается или кто другой скажет), что ваш человек теперь Писатель.

2
{"b":"111270","o":1}