– Я просто боюсь. И это несправедливо. Мне всего одиннадцать, а вы агенты ФБР, и мамы тут нет. Я и не знаю, что мне делать.

– А без мамы ты не можешь ответить на вопросы, Марк? Ты вчера что-то видел, а мамы твоей там не было. И она не может помочь тебе ответить. Нам просто надо знать, что ты видел.

– Если бы вы были на моем месте, вы потребовали бы адвоката?

– Дьявол, ну, конечно, нет, – сказал Мактьюн. – Я никогда бы не связался с адвокатом. Извини за грубое выражение, сынок, но они как гвоздь в заднице. Поверь мне. Если тебе нечего скрывать, адвокат тебе не нужен. Отвечай правдиво, и все будет прекрасно.

Он начинал злиться, что было неудивительно. Марк знал, что один из них обязательно должен быть злым. Обычная система «плохой полицейский – хороший полицейский», с которой Марк был отлично знаком благодаря телевизору. Мактьюн будет свирепеть и дальше, а Труманн станет улыбаться и даже иногда хмуро поглядывать на своего разошедшегося коллегу так, чтобы Марк видел. За это Марк должен проникнуться к нему доверием. Потом Мактьюн выйдет из себя и покинет комнату, а Марк вывернется наизнанку перед добрым Труманном.

Труманн наклонился к Марку, фальшиво улыбаясь:

– Марк, Джером Клиффорд был уже мертв, когда вы с Рикки нашли его?

– Я хочу воспользоваться Пятой поправкой[1].

Улыбку как ветром сдуло. Лицо Мактьюна налилось кровью, и он в отчаянии покачал головой. Последовала длинная пауза, во время которой агенты переглядывались друг с другом. Марк следил за ползущим по столу муравьем, пока тот не исчез под блокнотом.

Труманн, который добрый, наконец решился заговорить:

– Боюсь, Марк, ты слишком часто смотришь телевизор.

– Вы хотите сказать, я не могу воспользоваться Пятой поправкой?

– Сейчас я угадаю! – прорычал Мактьюн. – Ты смотришь «Закон в Лос-Анджелесе», верно?

– Каждую неделю.

– Оно и видно. Так ты будешь отвечать на вопросы, Марк? Потому что, если не будешь, нам придется принять меры.

– Какие?

– Обратиться в суд. Поговорить с судьей. Убедить его заставить тебя отвечать на вопросы. Это все довольно неприятно, знаешь ли.

– Мне надо в туалет, – сказал Марк, сполз со стула и встал.

– Разумеется, Марк, – согласился Труманн, неожиданно перепугавшись, что Марку стало плохо. – Туалет где-то дальше по коридору. – Марк был уже у дверей. – Даем тебе пять минут, Марк. Мы подождем. Не торопись.

Марк вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

В течение семнадцати минут агенты болтали и крутили в руках свои ручки. Они не волновались. Опытные агенты, они были знакомы со всякими уловками. Такое уже случалось. Он заговорит.

Раздался стук в дверь, и Мактьюн сказал:

– Войдите.

Дверь открылась, и появилась симпатичная женщина лет пятидесяти. Войдя, она закрыла за собой дверь, как будто находилась в своем собственном офисе. Они было начали подниматься, но она остановила их:

– Можете сидеть.

– У нас совещание, – официально заметил Мактьюн.

– Вы не в ту комнату попали, – грубо бросил Труманн.

Она поставила портфель на стол и подала каждому из агентов по визитной карточке.

– Не думаю, – сказала она. – Меня зовут Реджи Лав. Я адвокат и представляю Марка Свея.

Надо отдать им должное, они приняли это известие не так уж и плохо. Мактьюн принялся разглядывать визитку, а Труманн просто стоял, опустив руки и пытаясь сообразить, что бы сказать.

– Когда он вас нанял? – спросил Мактьюн, глядя выпученными глазами на Труманна.

– Это ведь не ваше дело, не так ли? Он меня не нанял, он заплатил мне аванс. Садитесь.

Она непринужденно уселась на стул и пододвинулась к столу. Мужчины неуклюже присели на приличном расстоянии от нее.

– А где… гм… где Марк?

– Где-то. Он воспользовался Пятой поправкой. Могу я посмотреть ваши документы?

Они тут же потянулись к пиджакам, порылись в карманах и выудили оттуда свои бляхи. Она внимательно рассмотрела обе и записала что-то в своем блокноте.

Покончив с этим, она подвинула бляхи им через стол и спросила:

– Вы что, пытались допросить этого ребенка в отсутствие его матери?

– Нет, – ответил Труманн.

– Ну конечно, нет, – заявил Мактьюн, весь вид которого говорил, что он шокирован подобным предположением.

– Он сказал, что вы пытались…

– Он все перепутал, – объяснил Мактьюн. – Мы сначала обратились к доктору Гринуэю, и он согласился на эту встречу, в которой должны были участвовать Марк, Дайанна Свей и доктор.

– Но они не пришли, – быстро добавил Труманн, изо всех сил стараясь все разъяснить. – Мы спросили, где его мать, и он сказал, что сейчас она не может прийти, так вот мы и подумали, что она придет чуть позже, а мы пока немного поболтаем с мальчишкой.

– Да, мы просто ждали миссис Свей и доктора, – поспешно согласился Мактьюн. – А где вы были в это время?

– Не задавайте вопросов, не относящихся к делу. Вы посоветовали Марку обратиться к адвокату?

Агенты переглянулись, ища помощи друг у друга.

– Об этом не было разговора. – Труманн невинно пожал плечами.

Поскольку мальчишки не было, врать было легче. И вообще, он просто перепуганный ребенок, который все перепутал, а они, в конце концов, агенты ФБР, так что она должна верить им.

Мактьюн откашлялся.

– Помнишь, Ларри, Марк что-то такое сказал, или, может, это я сказал насчет «Закона в Лос-Анджелесе», и тогда Марк спросил, не нужен ли ему адвокат, но он вроде бы шутил, во всяком случае, я воспринял его слова как шутку. Помнишь, Ларри?

Теперь и Ларри вспомнил:

– Да, конечно, что-то насчет «Закона в Лос-Анджелесе». Просто шутка.

– Вы уверены?

– Ну разумеется, я уверен, – сказал Труманн. Мактьюн нахмурился и поддержал партнера кивком головы.

– Он не спросил вас, не нужен ли ему адвокат?

Они покачали головами, делая вид, что изо всех сил пытаются припомнить.

– Точно не помню. Он ведь ребенок, да еще и перепуган. Так что он все путает, – ответил Мактьюн.

– Вы сказали ему о его правах?

Труманн улыбнулся и внезапно почувствовал себя более уверенно.

– Разумеется, нет. Ведь он не подозреваемый. Просто ребенок. Нам нужно задать ему несколько вопросов.

– И вы не пытались его допросить в отсутствие его матери и без ее согласия?

– Нет.

– Конечно, нет.

– И вы не предлагали ему не связываться с адвокатами, после того как он попросил у вас совета?

– Нет, мэм.

– Ни в коем случае. Мальчишка врет, если он сказал вам такое.

Реджи медленно открыла портфель и достала оттуда магнитофон и микрокассету. Она положила и то и другое перед собой, а портфель поставила на пол. Специальные агенты Мактьюн и Труманн уставились на стол и, казалось, стали меньше ростом.

Реджи одарила их злорадной усмешкой и сказала:

– Полагаю, мы знаем, кто врет.

Мактьюн схватился двумя пальцами за нос. Труманн протер глаза. Она дала им немного пострадать. В комнате стояла абсолютная тишина.

– Все здесь записано, братцы. Вы, ребятки, пытались допросить ребенка без его матери и без ее согласия. Он специально вас спросил, не стоит ли подождать, пока она освободится, и вы сказали: нет. Вы пытались заставить ребенка говорить с помощью угрозы уголовного преследования, и не только относительно его самого, но и его матери. Он говорил вам, что напуган, и дважды спросил, не нужен ли ему адвокат. Вы посоветовали ему не нанимать адвоката, объяснив это тем, что от адвокатов одни неприятности. Джентльмены, неприятности ждут вас.

Они еще больше сжались. Мактьюн прижал ладонь ко лбу и осторожно потер его. Труманн не мог отвести недоверчивого взгляда от кассеты, одновременно стараясь не смотреть на эту женщину. Он было подумал схватить пленку и разодрать ее на части, растоптать ногами, но что-то подсказывало ему, что все будет впустую: эта дама наверняка сделала копию.