– Но ведь заступиться за девушку, не дать ее в обиду, защитить – это благородно, это делается с добрыми намерениями. Разве это может закончиться плохо?

– Еще как может, – Змей издал тихое шипение, обозначавшее громкий хохот. – Ты рассуждаешь как кондовый философ, который оперирует категориями этики. Подумаешь, добрые намерения и благородные побуждения! Да чтоб ты знал, благими намерениями вымощена дорога в ад. Забыл небось? Очень часто благие намерения ведут к разрушительным и даже гибельным последствиям, и наш случай как раз тому пример.

– Ты хочешь сказать, что этика – это пустая болтовня и никому не нужная наука? – возмутился Камень.

– Я хочу сказать, что этика не является единственным критерием для разрешения жизненных ситуаций, вот и все, – спокойно парировал Змей. – Жизнь во всем многообразии ее проявлений постоянно вступает в непримиримое противоречие с категориями этики как науки. И не надо по этому поводу драматизировать. Противоречия – неотъемлемая часть нашего существования, без противоречий не было бы движения вперед. Да перестань ты дуться, в конце концов! – прикрикнул он на угрюмо молчащего Камня. – Давай лучше прощаться, а то сейчас наш монстр разведки явится и опять начнет клювом туда-сюда ворочать, соперников вынюхивать. Я подальше отползу, чтобы он меня не учуял, и послушаю издалека, какие новости он тебе притащит. Если что – зови на помощь, я всегда готов.

– Спасибо, – Камень уже понял, что был не совсем прав, наехав на Змея, и от умиления даже прослезился. – Извини, если я был не прав. Что-то у меня с нервами в последнее время…

К лету 1960 года расстановка сил в дачной компании сформировалась окончательно. Главной оставалась Аэлла Александриди, первенство которой и ее право принимать обязательные для исполнения решения основывалось на нескольких фундаментальных обстоятельствах: она была местной, что по каким-то непонятным ребячьим соображениям давало ей неоспоримые преимущества; она была гречанкой по происхождению, и это делало ее необыкновенной; она знала греческий язык, греческую историю и мифологию, и это подразумевало, что она априори знает больше других; она была красивой и на этом основании обладала всеми бесспорными правами красавицы. Одним словом, Аэлла считалась первой среди всех и лучшей во всем, и никто из дачной компании не смел в этом усомниться.

На втором месте, образно говоря – ошую и одесную от первой красавицы, стояли Родислав Романов и Андрей Бегорский. Сие почетное положение они заняли по разным причинам. Родислава Аэлла приблизила к себе, поскольку он ей очень нравился, а вот Андрей оказался на позиции приближенного просто потому, что никакого другого места и не мог занять. Он категорически не хотел быть первым, ибо до самозабвения любил шахматы и частенько пропускал коллективные мероприятия, предпочитая посидеть над доской и сборником гроссмейстерских этюдов, тогда как место лидера обязывало бы его возглавлять компанию всегда и во всем. Но и быть третьим или даже пятым он не мог бы по определению: Андрей много читал и знал явно больше самой Аэллы, и хотя он специально этого не демонстрировал, все равно было понятно, что он умный и суждения его нетривиальны, не похожи на суждения других его ровесников.

И еще на втором месте, даже как бы на втором с половиной, была Люба Головина, не обладавшая никакими выдающимися достоинствами, во всяком случае в глазах ребят, но являвшаяся неотъемлемым приложением к Родику Романову. На место сбора компании они приходили вместе, вместе же и уходили, частенько ходили в кино вдвоем или втроем с Андреем Бегорским, и все как-то привыкли воспринимать их как неразлучную пару, при этом никому и в голову не приходило дразнить их «тили-тили-тестом-женихом-и-невестой», просто все помнили, что это именно Родик когда-то привел Любу в компанию, и знали, что они живут на соседних улицах, поэтому совершенно естественно, что они приходят и уходят вместе. Аэлла в Любе соперницу не видела, да это и понятно: младше на два года, совсем сопля зеленая, и ничего в этой малявке нет особенного, а если Родику так нравится изображать из себя старшего брата и покровителя малолеток – так ради бога, пусть тешится. После визита в дом Романовых и знакомства с Евгением Христофоровичем Аэлла полагала, что теперь между нею и Родиславом есть «нечто», что составляет их общую тайну и делает их ближе друг к другу. Ходить в гости в этом поселке было почему-то не принято, по крайней мере среди ребят, и факт пребывания в доме у Романовых выглядел для Аэллы более чем просто значительным. О том, что Родик и Люба регулярно бывают друг у друга, девушка, конечно, знала, но ни малейшего значения этому обстоятельству не придавала: подумаешь, возится Родислав с этой малышкой – да и пусть себе возится. А того, что «эта малышка» ростом уже обогнала невысокую Аэллу, надменная красавица даже и не замечала.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.