Гитанас положил на колени кейс и открыл его.

– Жалуюсь Чипу на Америку.

– Садись, лапочка, – сказала Иден дочери. Она принесла с собой большой лист бумаги и расстелила его на полу возле двери. – Вот бумага получше. Сделаешь большую картину. Как я. Как мамочка. Большую-пребольшую картину.

Эйприл уселась на корточки посреди листа и начертила вокруг себя зеленый круг.

– Мы обратились за помощью к Всемирному банку и МВФ, – продолжал Гитанас. – Они подтолкнули нас к приватизации и, быть может, соизволят теперь заметить, что в новоявленном рыночном государстве царит анархия, складываются мафиозные структуры, многие люди перешли на натуральное хозяйство?! К несчастью, МВФ разбирает жалобы обанкротившихся государств по очереди, в зависимости от их ВВП. В прошлый понедельник Литва значилась в этом списке на двадцать шестом месте, теперь мы на двадцать восьмом. Нас обошел Парагвай. Парагвай всегда нас обходит.

– Ох! – вздохнул Чип.

– Не знаю уж почему, Парагвай сделался проклятием моей жизни.

– Говорю тебе, Гитанас, Чип подходит как нельзя лучше, – вставила Иден, – но послушай…

– МВФ сможет начать действовать не раньше чем через три года!

Иден опустилась в кресло.

– Вы не могли бы поскорее закончить с этим?

Гитанас сунул Чипу под нос распечатку из кейса.

– Это веб-страница, видите? «Госдепартамент США, отдел по делам Европы и Канады». Здесь говорится: экономика Литвы находится в состоянии глубокой депрессии, уровень безработицы достиг двадцати процентов, электричество и воду в Вильнюсе подают с перебоями, в других городах их нет вообще. Какой бизнесмен станет вкладывать деньги в такую страну?!

– Литовский бизнесмен? – предположил Чип.

– Очень смешно! – Гитанас смерил его оценивающим взглядом. – А что, если мы разместим на этой странице и на других сайтах иную информацию? Если сотрем вот это и на хорошем американском языке напишем, что наша страна избежала последствий финансового краха России? Скажем, уровень инфляции в Литве на данный момент не превышает шести процентов, долларовых резервов на душу населения столько же, сколько в Германии, активное сальдо экспортной торговли – около ста миллионов долларов, благодаря неослабевающему спросу на природные ресурсы Литвы.

– Чип, это в самый раз для тебя! – воскликнула Иден.

Чип дал себе зарок больше никогда в жизни не разговаривать с Иден Прокуро, даже не глядеть в ее сторону.

– Какие природные ресурсы есть у Литвы? – спросил он у Гитанаса.

– В основном песок и гравий, – ответил тот.

– Огромные стратегические запасы песка и гравия. О’кей.

– Песка и гравия сколько душе угодно. – Гитанас захлопнул кейс. – Попробуйте-ка свои силы: с чего вдруг повышенный спрос на эти небезынтересные ресурсы?

– Строительный бум в соседних Латвии и Финляндии? В скудной песком Латвии и бедной гравием Финляндии?

– А каким образом эти страны избежали последствий глобального экономического коллапса?

– Латвия обладает сильными и стабильными демократическими институтами, – ответил Чип. – Это финансовый узел Балтии. Финляндия установила строжайший контроль за оттоком краткосрочных иностранных капиталовложений и сумела сохранить производство мебели, пользующейся спросом по всему миру.

Литовец закивал, явно довольный. Иден стукнула кулачками по столу.

– Боже, Гитанас, это потрясающе! Ты должен предоставить Чипу аванс, помимо апартаментов высшего класса в Вильнюсе и ежедневной оплаты в долларах.

– В Вильнюсе? – переспросил Чип.

– Мы же распродаем страну, – сказал Гитанас. – Нам на месте требуется живой американский клиент. К тому же гораздо безопаснее выходить в интернет из Литвы.

– Вы что, вправду рассчитываете на американских инвесторов? – рассмеялся Чип. – По-вашему, они купятся на разговоры о дефиците песка в Латвии?

– Мне уже шлют деньги, – ответил Гитанас, – всего-навсего за одну маленькую шуточку. Даже не за песок и гравий, а всего лишь за паршивый розыгрыш. Десятки тысяч долларов. Но мне нужны миллионы.

– Гитанас, дорогой! – снова вмешалась Иден. – Пора ставить точку. Идеальный случай для договора о скользящей цене: всякий раз, когда Чип удвоит твою прибыль, ты будешь отдавать ему один процент. Идет? Идет?

– Если поступления увеличатся в сто раз, Чип станет богачом, можете мне поверить.

– Это надо оформить на бумаге.

Встретившись взглядом с Гитанасом, Чип убедился, что тот вполне разделяет его мнение об Иден.

– Что касается договора, – сказал Гитанас, – как мы назовем должность Чипа? Международный консультант по мошенничеству с применением электронных средств связи? Первый заместитель главы заговора?

– Вице-президент по заведомо лживой рекламе, – добавил Чип.

– Ой, как здорово! – восторженно вскрикнула Иден.

– Смотри, мамочка! – Эйприл потянула ее за рукав.

– Все соглашения остаются строго устными, – подытожил Гитанас.

– Вы, разумеется, не затеваете ничего противозаконного? – спохватилась Иден.

Вместо ответа Гитанас надолго уставился в окно. В своей красной куртке он смахивал на мотоциклиста.

– Разумеется, нет, – сказал он наконец.

– Никакого электронного мошенничества, – уточнила Иден.

– Электронное мошенничество? Ни в коем случае!

– Я, конечно, не из пугливых, но мне показалось, кто-то упомянул мошенничество.

– Все конвертируемое в валюту достояние моей страны исчезло без следа в карманах ваших сограждан, – сказал Гитанас. – Богатая и могущественная страна установила правила, по которым мы, литовцы, не столько живем, сколько умираем. С какой стати нам уважать эти правила?

– Основной вопрос Фуко, – подхватил Чип.

– И Робин Гуда тоже, – съязвила Иден. – Это нисколько не убеждает меня в законности ваших действий.

– Я даю Чипу пятьсот американских долларов в неделю. Бонусы на мое усмотрение. Ну как, Чип?

– Я больше заработаю в Нью-Йорке, – сказал Чип.

– По меньшей мере тысячу в день, – вступилась Иден.

– В Вильнюсе доллар стоит гораздо больше.

– Еще бы! – возмутилась Иден. – И на Луне тоже. Что там купишь?

– Чип, объясните Иден, что можно купить за доллары в нищей стране.

– Полагаю, вдоволь еды и выпивки, – сказал Чип.

– В стране, где молодежь воспитывалась в моральной анархии и к тому же изголодалась.

– Наверное, нетрудно найти симпатичную подружку, если вы на это намекаете.

– Если ваше сердце не разобьется при виде милой маленькой девочки из глубинки, которая опустится перед вами на колени и…

– Фу, Гитанас, – остановила его Иден. – При ребенке!

– Я на острове! – пропела Эйприл. – Мамочка, смотри, какой у меня остров!

– Я о детях и говорю, – сказал Гитанас. – Пятнадцатилетние. За доллары? Тринадцати-, двенадцатилетние…

– Двенадцатилетние меня нисколько не привлекают, – заметил Чип.

– Предпочитаете девятнадцатилетних? Эти еще дешевле.

– Нет, правда… – Иден беспомощно развела руками.

– Я хочу, чтобы Чип понял: доллар – большие деньги. Я сделал ему хорошее предложение.

– Беда в том, что мне нужно выплачивать из этих же долларов американские долги, – пояснил Чип.

– Поверьте, нам в Литве эта проблема хорошо знакома.

– Чип хочет тысячу долларов в день плюс поощрительные премии, – заявила Иден.

– Тысячу в неделю, – уступил Гитанас. – За придание законного вида моему проекту. За творческие идеи и привлечение клиентов.

– Один процент от валового дохода, – настаивала Иден. – Один процент за вычетом жалованья в двадцать тысяч долларов ежемесячно.

Не обращая внимания на Иден, Гитанас достал из кармана куртки пухлый конверт и принялся отсчитывать сотенные короткими пальцами, забывшими о маникюре. Эйприл сидела на корточках посреди огромного белого листа в окружении намалеванных ею зубастых чудовищ и немыслимых разноцветных каракулей. Гитанас бросил стопку купюр на стол перед Иден.

– Три тысячи. Аванс за первые три недели.

– И билет на самолет в бизнес-классе, – сказала Иден.