Если это случится и Донато выяснит, кто привел эту непристойную певицу, на магазине «От Жирода» можно будет ставить крест.
Нет, этого пи в коем случае нельзя допустить. Магазин «Донато», филиал знаменитой фирмы «Донато» в Милане, будет самым элитным в Ист-Сайде и даже во всем городе. Он откроется на Медисон-авеню в шикарном здании с мраморными полами и фресками на потолках. И надо во что бы то ни стало добиться того, чтобы среди избранных поставщиков шоколада оказался и магазин «От Жирода». Энни решила, что непременно добьется этого.
Конечно, можно было действовать обычным способом: послать Донато образцы товара и один или два раза заявить о себе по телефону. Но ведь каждый поставщик в городе будет действовать точно так же. Какой смысл ждать у моря погоды среди толпы конкурентов?
Гораздо лучше сделать ход самой. Придумать что-нибудь необыкновенное, способное привлечь внимание Донато. Такое, чтобы этот магнат пищевой индустрии вспомнил магазин Жирода на смертном одре.
Как любит говорить Долли: только скрипучее колесо получает масло. И за шесть лет своей работы в ее магазине Энни тысячи раз убеждалась в этом. Взять хотя бы случай с огромным бородатым Натом Кристиансеном, который обеспечивает продовольствие для Карлейля. Энни несколько месяцев охотилась за ним, звонила, посылала записки, даже приглашала в ресторан. Но Нат, всегда веселый, дружелюбный, даже немного влюбленный, добродушно хохочущий над ее шутками и уже совсем готовый к заключению контрактов… всегда, черт его побери, в последнюю минуту от них увиливал. И разве не чудо, что после тщательного прочесывания самых захудалых книжных лавчонок Энни удалось выкопать первое издание детектива про отца Брауна с автографом Честертона, ярым поклонником которого был Нат? Это-то и раскололо поставщика. Завернув книгу в цветную бумагу, Энни отправила ее Кристиансену с фунтом шоколадных трюфелей ассорти от Жирода. Через неделю она была его гостьей в ресторане, после чего был заключен контракт на поставку шоколада для отеля.
Почему бы не приподнести сюрприз и Донато? Эта девушка, Сюзанна Макбрайд, студентка консерватории, обладает поистине ангельским голосом. У нее и внешность соответствующая – кожа цвета персика в шампанском и рыжеватые волосы как на картинах прерафаэлитов. А Донато, как она узнала, пока обустраивал свой филиал в Нью-Йорке, использовал не один, а целых два сезонных абонемента в «Метрополитэн-Опера». В таком случае, что может быть лучше для сюрприза, чем внезапное появление прекрасной девушки с арией Джульетты на балконе?
– Не беспокойся. – Энни взяла Сюзанну за руку. Рука была влажной и холодной. – Ты там всех поразишь. Только не забывай придерживать шлейф.
К сожалению, платье оказалось ей слишком длинно, но времени для подгонки не оставалось. К тому же платье взято напрокат – подруга Глории, продавщица костюмерной лавки на Бродвее, подыскала его для них, и Энни клятвенно обещала вернуть платье к завтрашнему дню.
Наконец «линкольн» Долли завернул на Пятьдесят седьмую улицу, на Саттон-плейс и затормозил перед крыльцом великолепной кирпичной городской усадьбы с фестонами в английском стиле. Энни выбралась из машины вместе с серебристой сумкой от Жирода и подала другую руку Сюзанне, которая старательно придерживала подол платья, чтобы не испачкать. Они поднялись по ступенькам крыльца.
Не обращая внимания на узорчатый медный молоточек в центре массивной двери, Энни нажала кнопку звонка.
Вздрагивая от сырого вечернего воздуха в ожидании, когда откроется дверь, чувствуя, как сильно бьется в виске кровь, Энни покусала ноготь. А что, если после всех ухищрений ее все-таки отправят восвояси? Или Сюзанна допустит какую-нибудь оплошность на глазах у магнатов? Энни глубоко вздохнула и расправила платье спереди. Это было простое черное трикотажное платье, вполне элегантное само по себе, но совершенно неуместное рядом с костюмом ее наемной помощницы в стиле ретро.
«Уж если кто ударит лицом в грязь, так это я. И потом мне придется помахать ручкой вслед моим шансам съездить в Париж».
Даже в этот мучительный момент сомнений Энни не удержалась, чтобы не вспомнить об обещании Долли устроить ей через Анри стажировку у Жирода. То есть целых три месяца она будет учиться делать шоколад. Господи, как это было бы отлично! Ей по-прежнему нравилось работать у Долли, но все тонкости профессии менеджера небольшого магазина она уже изучила, включая оформление витрин, упаковку и обслуживание покупателей. Она мечтала открыть собственный магазин, но непременно изготовлять шоколад сама. А кто может быть лучше в таком деле, чем месье Помпо, работающий с Анри, который в свое время прошел стажировку в Швейцарии и уже в течение пятидесяти лет изготавливал для Жирода восхитительные конфеты!
Итак, все должно пройти гладко. Если Донато понравится их маленький сюрприз и он согласится на контракт с Жиродом, это не сможет не впечатлить Анри. Товарооборот Донато покроет двойной объем всех торговых операций Жирода в Штатах. Быть племянницей Долли – не достоинство, как выразился однажды Анри. Те, кого он берет па обучение, должны иметь собственные заслуги перед фирмой.
Мысли Энни прервались, потому что дверь перед ней распахнулась и на пороге показался молодой человек в темном костюме и полосатом шелковом галстуке. Слишком элегантный для дворецкого, но с такими черными глазами, какие могли быть только у…
– Добрый вечер, – приветствовал он ее. – Я Роберто… Роберто Донато.
Его взгляд скользнул по платью Сюзанны, и одна из густых черных бровей поползла вверх от изумления.
Энни назвала себя.
Прежде чем ступить через порог, помедлила, опасаясь, что он потребует их приглашения или, еще хуже, начнет расспрашивать, почему Сюзанна нарядилась в это невероятное платье. И, не дав ему раскрыть рта, добавила: «Мы несколько опоздали».
Но молодой человек, вынужденный, видимо, против желания помогать отцу в делах фирмы, казался утомленным от скуки и с полным равнодушием дал им пройти.
– Они наверху, – объяснил он. – Вы пропустили большую речь моего отца.
– Это не страшно, – усмехнулась ему Энни через плечо. – Мы вызовем его на «бис».
Затем крепко сжала влажную руку Сюзанны и повела ее через мраморный вестибюль в круглый зал, в центре которого у подножия спиральной лестницы стояла бронзовая скульптура ню в натуральную величину.
Сверху доносились голоса, смех и музыка. Энни взглянула на Сюзанну. Девушка была бледнее, чем прежде, тонкое лицо приобрело оттенок слоновой кости. Энни сильнее сжала ей руку.
Не вздумай только подвести меня… не вздумай…
Лестница привела их к высоким дверям, распахнутым по обе стороны от входа в огромный зал, заполненный элегантно одетыми мужчинами и дамами, их мелодичные голоса перемежались со звуками фортепиано. Энни почувствовала, как Сюзанна рванулась назад.
– Ой, зачем я пришла сюда! Господи, ты только погляди на всех этих людей! – Ее голос, полный ужаса, упал до шепота. – Я, конечно, в консерватории пою перед зрителями, но это совсем-совсем по-другому. Я даже не представляла…
Энни сжала пальцами локоть девушки.
– У тебя все классно получится, – зашептала она в ответ. – Не забывай только, что я тебе говорила… Донато – это вон тот седовласый мужчина с пышными усами, – указала Энни, сразу узнав его по фотографии, которую видела в «Таймс».
Он стоял возле выложенного черным мрамором камина с группой мужчин. В одном из них Энни узнала Стэнли Забара, чей всемирно известный магазин на Бродвее она регулярно снабжала трюфелями и фруктами с марципаном.
Ей показалось странным, что в ее голосе столько твердости… намного больше, чем в душе. Хотя она сегодня не обедала, ее слегка подташнивало, как бывает, когда съешь слишком много макарон с сыром. Но зато насколько будут рады Долли и Анри, если удастся заключить контракт.
Энни слегка подтолкнула Сюзанну вперед. В этот миг ей почему-то вспомнилась Лорел, которой через три дня исполнится восемнадцать лет, – почти ровесница этой девушке. Лорел тоже стеснительная, но, если надо, она может проявлять поразительную стойкость. Когда ей было семь лет, она училась кататься на роликах и беспрестанно падала, так что коленки ее превратились в сплошные синяки и ссадины. Но она упорно поднималась и продолжала свое дело. Если бы вместо Сюзанны сейчас была Лорел, она бы не подвела.
