Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Сердцебиение учащенное, – промолвила Елена.

Элеонора отреагировала лишь тогда, когда Доминик прикоснулась к ее левому бедру.

– У нее что-то с бедром. Может быть, перелом? Не знаю.

Это создавало новую проблему. Ни Елена, ни Доминик не имели ни малейшего желания перетаскивать восьмидесятилетнюю женщину со сломанным бедром.

– Прежде всего надо устроить ее здесь поудобнее, – сказала наконец Елена.

Доминик встала.

– Сейчас я принесу подушку и одеяла.

– Нет, я сама принесу, вы только скажите, где их взять. А вы позвоните Тристану и скажите ему, чтобы он возвращался.

– Может быть, надо вызвать «скорую помощь»?

Елена покачала головой.

– Нет, дождемся Тристана. Так где взять одеяла? – повторила она, вставая.

– Рядом с вашей комнатой находится проветриваемый шкаф. Там есть одеяла и подушки.

Когда Елена вернулась, Элеонора по-прежнему лежала неподвижно. Голова ее была повернута в сторону, и продолжавшая струиться кровь теперь уже стекала на пол.

– Элеонора?

Глаза женщины были открыты, но она не откликалась.

– Элеонора? – Елене показалось, что она заметила какую-то реакцию. – Я подложу подушку тебе под голову и накрою тебя одеялом.

Элеонора перевела взгляд, и отразившее на ее лице узнавание еще больше углубило морщины у нее на лбу. Когда Елена приподняла ей голову, та показалась ей невероятно легкой, а волосы – похожими на сухую ломкую проволоку.

– Доминик сейчас звонит Тристану, так что он скоро приедет.

Под одеялом Элеонора начала слегка оживать.

– Как хорошо, что Хьюго дома, – неожиданно произнесла она, обращаясь к Елене, устроившейся рядом на нижней ступеньке.

– Конечно, – ответила Елена, стараясь, чтобы ее голос звучал естественно, хотя она и сама не могла понять, почему ей приходится делать над собой усилия.

Элеонора прикрыла глаза, словно почувствовав себя в постели после чашки горячего какао с печеньем.

– Ты же знаешь, он не хотел.

Елена не знала, что Элеонора имеет в виду.

– Конечно нет, – кивнула она.

– Он слабый…

– Да, – пробормотала Елена в ответ.

– Упрямый и своевольный.

Что бы это могло значить? И значило ли это что-нибудь вообще?

Елена не ответила.

– Для мужчины это хорошо. Это говорит о силе характера.

Елена не знала, следует ли ей реагировать на эти разрозненные заявления. Судя по всему, Элеонора не нуждалась в ответах.

– Он будет хорошим хозяином. Я знала это с самого начала, когда он был еще ребенком. В нем чувствуется порода Хикманов.

Было совершенно очевидно, что она говорит о Хьюго, но Елене не удавалось распознать в этих репликах связный смысл. В течение нескольких долгих секунд, которые томно отсчитывали резные старинные часы в дальнем конце зала, Элеонора молчала.

– Мне так жаль Нелл, – внезапно промолвила она все тем же голосом, и тем не менее Елена ощутила в этом заявлении какой-то особый смысл.

А это что значит?

Казалось, все эти вопросы приходят в ее голову откуда-то извне.

– Они так близки.

Элеонора шевельнулась и моргнула. Елена заметила, что у нее начинается одышка, и стала гадать, куда делась Доминик. Элеонора вновь умолкла.

– Твои родители…

Елена насторожилась.

Что родители?

Но она не могла подгонять Элеонору. Та по-прежнему тяжело дышала, и теперь воздух с хрипом вырывался из ее горла. Она закрыла глаза, и Елене на мгновение показалось, что пострадавшая потеряла сознание, но затем Элеонора все так же, не открывая глаз, промолвила:

– Они не могли принять этого.

Кто не мог? Не мог принять что?

Элеонора вновь умолкла, но Елена больше не могла молчать.

– Что принять, Элеонора?

Но она могла бы и не трудиться. Элеонора тут же ответила, однако ее ответ не имел никакого отношения к вопросу Елены.

– Не для слабонервных.

Афористическое замечание, ничего не скажешь.

Елена опустилась на колени. Элеонора была невероятно бледной, губы ее посинели. Елена промокнула рану у нее на виске, которая по-прежнему кровоточила, и прошептала ей на ухо:

– Кто чего не мог принять?

Глаза Элеоноры открылись, но взгляд ее был устремлен в пустоту. Она долго молчала, а Елена чувствовала, как с каждой секундой ее охватывает все большее напряжение.

– Картина гораздо шире, – не меняя взгляда, промолвила наконец Элеонора. – Я пыталась объяснить им, но они не смогли понять…

До Елены донеслись шаги Доминик, возвращавшейся из кухни.

– Кто, Элеонора? Мои родители? – наклоняясь к Элеоноре, спросила она.

Однако ответом ей было лишь тяжелое дыхание Элеоноры, а когда в зале появилась Доминик, старая леди тяжело застонала.

– Они едут. Сказали, что мы все сделали правильно.

– Когда они будут?

– Минут через двадцать.

Однако появились они уже спустя четверть часа. Тристан и Хьюго вбежали в зал и ринулись к подножию лестницы. Елена и Доминик встали и расступились в разные стороны, пропуская их вперед.

– Что случилось? – осведомилась Тереза, поспешая за ними. Она говорила сердитым, требовательным голосом, однако это было вызвано страхом.

Пока Доминик рассказывала о том, что произошло, в зал вошли Нелл с Томом. Том поинтересовался, что случилось, но Нелл поспешно повела его прочь. Тереза то и дело перебивала Доминик своими вопросами, словно намекая, что во всем была виновата француженка.

– Тереза, этого никто не мог предвидеть, – вмешалась Елена, ощущая все возраставшее замешательство Доминик. – Элеонора, вероятно, просто оступилась.

– Но почему этого никто не заметил? Она же пролежала здесь час, если не больше. Вы посмотрите только, как она выглядит!

– Мы не могли этого заметить, так как замок очень большой, – ответила Елена, намекая хозяйке дома на то, что она ведет себя неразумно. Однако, прежде чем Тереза успела что-либо ответить, на лице поднявшегося на ноги Тристана появилась улыбка облегчения.

– С бедром все в порядке.

– А с головой? – с истеричными нотками в голосе осведомилась Тереза. – Она выглядит ужасно!

– Поверхностный порез. Они всегда очень сильно кровоточат. Она теряла сознание? – спросил он, поворачиваясь к Елене и Доминик.

– При мне – нет. Правда, говорила какие-то странные вещи. Словно в беспамятстве.

– И в моем присутствии она все время оставалась в рассудке, – подтвердила Доминик.

– Думаю, можно не тревожить «скорую помощь», – поразмыслив, произнес Тристан. – Мы с Хьюго последим за ней в ближайшие дни. – Он снова ободряюще улыбнулся. – С ней все будет в порядке. Она у нас крепкая как кремень. Выточенный из скал старой Англии.

Тереза кивнула и немного расслабилась. Тристан отвернулся, и она глубоко вздохнула.

– Прости, что я запаниковала, – сказала она Елене. – Надеюсь, ты меня поймешь.

Естественно, Елена готова была ее понять. Единственное, чего она не понимала, так это почему извинение было адресовано только ей.

– Елена! – окликнул ее Хьюго, все еще стоявший рядом с Элеонорой. – Бабушка хочет что-то сказать тебе.

Елена поспешно подошла к лестнице и опустилась на колени. Элеонора выглядела существенно лучше, и дыхание стало ровным. Глаза у нее начали блестеть, а при виде Елены она даже улыбнулась.

– Я просто хотела сказать, что очень сожалею о твоих родителях, – все еще слабым голосом произнесла она. – Но, думаю, ты понимаешь, что это было необходимо.

Возможно, ее голос и был слабым, но Тристан и Хьюго отлично расслышали ее слова. И когда Елена подняла голову, так и не разрешив ни одного из своих вопросов, она увидела, что они оба смотрят на нее с непроницаемыми лицами.

Первая половина пути с Фионой Блум прошла весьма оживленно, поскольку она была пьяна и бурно протестовала. А затем ее вытошнило. И хотя у них всегда имелись пакеты для подобных надобностей, Фиона не потрудилась попросить о нем. И к тому моменту, когда Фетр поднесла пакет к ее рту, все уже закончилось.

70
{"b":"111060","o":1}