– Выслушайте меня, сэр. До того как я связался с этими грабителями, я сам готовил свой репертуар. Да и работали они исключительно на моем запасе шуток. Они пытались сорвать с меня больше, чем я сам зарабатываю, – вот почему я выставил их за дверь. Я по-прежнему умею импровизировать не хуже кого другого.

– А мне плевать, импровизируете вы или рассказываете свои сны. Мне нужно одно: когда публика смотрит мою программу, она должна смеяться. Побольше смеха – и она любую рекламу проглотит не поморщившись. Впрочем, я совсем не то хотел сказать…

Гаскелл выхватил у Руперта спиральный бокал и единым духом осушил его. Ни один мускул не дрогнул на его лице.

– Безвкусная водичка. Градусов не хватает! Мало огня!

Несколько секунд робот задумчиво разглядывал бокал, затем повернулся и заковылял на кривых ногах к кухне.

Лэсти мысленно позволил себе не согласиться с президентом корпорации «Звездочет». Каждая капля коктейля буквально убивала наповал. Впрочем, «Клуб хозяев планеты», где жил Гаскелл, славился крепостью своих напитков.

– Единственное, что меня интересует, – продолжал Гаскелл, – сумеете вы сделать сегодняшнюю программу смешной без помощи Грина и Андерсена или не сумеете? Может, вы и великий комик, но, как говорят у рас на теледара, довольно одного провала – и славы как не бывало. Если после сегодняшней пробы «Звездочет» не подпишет с вами условленного тринадцатинедельного контракта, то вы опять скатитесь к утренним рекламам наркотиков.

– Разумеется, мистер Гаскелл, вы совершенно правы. Только прошу вас – сначала посмотрите мои сценарий, а уже потом делайте замечания. – Лэсти вытащил из электрической машинки длинные сценарные листы и вручил их коротышке.

Рискованный шаг. Кто знает, какую чушь мог сочинить Руперт? Но что поделаешь, читать текст не было времени. Авось Руперт вывезет.

О качестве сценария можно было судить по реакции Гаскелла. Президент «Звездочета» подпрыгивал на антикварном стуле, содрогаясь от хохота.

– Чудесно! Восхитительно! – По щекам Гаскелла текли слезы. – Просто колоссально! Должен перед вами извиниться, Лэсти. Вам и впрямь не нужны наемные юмористы. Вы прекрасно пишете сами. А вы успеете до передачи выучить текст?

– За это не беспокойтесь, сэр. Перед срочной работой я всегда принимаю таблетку инфраскополамина. А на случай, если и вправду понадобится экспромт, у меня есть робот.

– Робот? Вот эта образина? – Гаскелл ткнул пальцем в Руперта, который, стоя за его спиной, заглядывал в сценарий и тихонько жужжал. Взяв у Руперта бокал, Гаскелл сделал несколько глотков.

– Да, сэр. В нижней половине его туловища хранится огромный запас шуток. Во время передачи робот будет стоять в стороне; и, как только понадобится экспромт, – глядишь, он уже у него на лбу написан. Мистер Гаскелл! Что с вами?!

Но тут Гаскелл внезапно выронил бокал. Причудливо изогнутая спираль лежала на полу, и из нее вился черный дымок.

– Нап-ппи-тток, – хрипло пробормотал Гаскелл. Лицо его, поочередно принимавшее красный, зеленый и лиловый оттенки, остановилось на компромиссном решении и пошло цветными пятнами.

– Где… где у вас?..

– Сюда! Вторая дверь налево!

Маленький человечек, согнувшись в три погибели, выскочил из комнаты. Тело его обмякло, словно у потрепанной ватной куклы.

– Что с ним? – Лэсти понюхал поднятый с пола бокал. – Апчхи!

До него вдруг дошло, что Руперт тихонько жужжит и лязгает.

– Руперт, чего ты сюда намешал?

– Он сам просил покрепче и поострее…

– ЧЕГО ТЫ СЮДА НАМЕШАЛ?

Робот задумался.

– Пять частей кастор-ки… з-з-з-здин-дон… три части уксусной эссенции… бинг-бонг… четыре части красного перца, к-рр-ранг-тр-румм… одну часть рво…

Лэсти свистнул, и с потолка спрыгнула трубка радиофона.

– Радиоцентр? Скорую помощь, да поскорее! Клоун Лэсти, «Башня Артистов», квартира тысяча шестая.

Лэсти выскочил в прихожую и бросился на помощь своему гостю.

При виде цветовой гаммы на лице Гаскелла врач покачал головой:

– Помогите уложить его на носилки, и срочно в госпиталь.

Гравитационным лучом врач поднял носилки и повел их к двери мимо Руперта, стоящего в углу.

– Надо думать, съел что-нибудь несвежее, – проскрипел тот.

– Шут гороховый! – Врач кинул на робота свирепый взгляд.

Лэсти торопливо выпил один за другим три Лунных Трехступенчатых. Смешивал их он сам. С помощью двойной дозы инфраскополамина к приходу Джози ему удалось вызубрить свой экспромты. Руперт открыл ей дверь. Динг! Вам!

– Весь день он только этим и занимается, – проговорил Лэсти, в очередной раз выпрямляя робота. – И дело не только в том, что он расколотил весь мой кафельный пол. Того и гляди, у него в голове развинтится какой-нибудь винтик. Разумеется, мне он повинуется беспрекословно, жертвами его розыгрышей до сих пор были…

Руперт что-то покатал во рту. Губы его вытянулись трубочкой, щеки сложились гармошкой морщинок. Он сплюнул.

По полу запрыгала медная шестигранная гаечка. Все трое молча смотрели ей вслед. Наконец, Джози подняла голову:

– Каких еще розыгрышей?

Лэсти рассказал о случившемся.

– Ну и ну! Твое счастье, что по контракту ты за последствия своих шуток не отвечаешь. Не то Гаскелл затаскал бы тебя по судам. Будем надеяться, что он выживет. Иди, одевайся.

Лэсти прошел в соседнюю комнату и принялся натягивать на себя красный с блестками клоунский костюм.

– Что у тебя сегодня в программе? – крикнул он.

– Мог бы сам прийти как-нибудь на репетицию и послушать.

– Приходится поддерживать свою репутацию импровизатора. Так что же ты поешь?

– Арию «Странствую в пространстве я» из последней новинки Гуги Гарсия «Любовь за поясом астероидов». Послушай, твой робот, может, и в самом деле отличный писатель-юморист, но как дворецкий он никуда не годится. Сколько мусора на полу! Бумажки, сигареты, спирали для коктейлей! Вот погоди, молодой человек, соединим мы с тобой наши судьбы…

Она умолкла и, нагнувшись, принялась подбирать мусор. Руперт, стоя сзади, сосредоточенно глядел ей в спину. Внутри робота что-то загудело. Г-р-р…

Стремительными шагами Руперт пересек комнату. Его правая рука поднялась и обрушилась на Джози.

– Ай! – завопила Джози, подпрыгнув до потолка. Опустившись на пол, она круто обернулась. Ее глаза метали молнии.

– Кто это сме… – угрожающе начала она и тут заметила Руперта, который, все еще протягивая вперед руку, звенел и жужжал своими металлическими внутренностями.

– Да ты, никак, издеваешься надо мной?! Тебе смешно?! Ах ты, ржавый нахал! – В ярости она бросилась к роботу, чтобы закатить ему пощечину.

Выскочивший Лэсти увидел ее руку, занесенную над головой робота.

– Джози! – испуганно закричал он. – Только не по голове! Бам-м-м!!!

– Думаю, мисс Лисси, все обойдется благополучно, – сказал врач, – недельки две подержим вашу руку в гипсе, а потом – снова на рентген.

– Джози, мы опоздаем в студию, – нервничал Лэсти. – Очень жаль, что так вышло.

– Ах, тебе жаль? Так вот, заруби себе на носу: я с места не сдвинусь, пока ты не избавишься от Руперта.

– Джози, радость моя, золотко мое, да знаешь ли ты, как здорово он сочиняет!

– А мне плевать! Меня дрожь пробирает при мысли, что он будет жить в одном доме с моими детьми. По Закону о роботах ты же обязан держать его в своем доме. По-моему, он у тебя свихнулся на почве юмора. Мне это не нравится. Так что выбирай: или я, или этот недовинченный остряк-самоучка.

В ожидании ответа Джози поглаживала гипсовую повязку на руке.

Так вот, Руперт – несмотря на все странности и причуды – гарантировал Лэсти блестящую карьеру комического актера. Больше езду не придется беспокоиться о репертуаре. Будущность его обеспечена. С другой стороны, Лэсти не был уверен, что на свете есть хоть одна женщина, которая может сравниться с Джози. Она воплощала собой его мечту об идеальной женщине. Только с нею он найдет свое счастье.