Мина опустила маленькую коробку с инструментами в карман халата, взглянула на себя в маленькое зеркало, вставленное в дверцу её шкафчика, и захлопнула дверцу. Через несколько минут она уже была в помещении для вскрытий № 3, где вогнутые стальные скамейки с встроенными в них стоками и отверстиями, через которые поступали антисептики, были пусты и сверкали идеальной чистотой.

Ни одного пятнышка на кафельном полу, никаких подозрительных запахов, проникающих сквозь тяжелую завесу дезинфицирующих средств, навеки пропитавших это холодное место. Пар от дыхания напомнил Мине, сколь много оно значит для неё.

Поморщившись от воспоминаний, Мина покачала головой, пересекла помещение и прошла через тройные двери. Не оглядываясь, она следовала по покатому полу, спускавшемуся по направлению к «Сотам», где её ожидало тело Малфакса Кортиндо.

Что-то загрохотало под ногами. Мина остановилась.

— Во имя Танатоса?..

Несколько мгновений Мина стояла неподвижно, ожидая продолжения. Но ничего не последовало. Звук был похож на проходящий мимо поезд метро, однако никаких туннелей здесь не было. Если это была просто случайность, тогда бояться нечего, тем не менее Мина решила, что о происшествии необходимо сообщить начальству.

Тем более её план следовало осуществить как можно быстрее, тише и не привлекая лишнего внимания.

Под её тонкой бледной кожей Слушателя Праха было видно, как бьется пульс. Мина вынула коробку с инструментами, открыла её и извлекла оттуда длинный изящный скальпель.

Мина приблизилась к семиугольной клетке, в которой содержался труп Кортиндо, остановилась, внимательно оглядела стальной коридор, ничего особенного не почувствовала, за исключением неприятного ощущения от липкого пота, покрывавшего все её тонкое тело. Пол ещё раз содрогнулся. На сей раз чувства её не обманывали.

Что бы это ни означало, Мина поняла, что ей угрожает серьезная опасность.

— Проклятие!

Весь опыт многих десятилетий врачебной подготовки, политических игр с власть имущими, погружения в самые мучительные испытания, на которые идут Слушатели Праха — все ушло, осталась лишь её природная жесткость и решительность.

— Ах… Проклятие!

Мина ударила кулаком по кристаллу, вделанному в край клетки, и увидела, как ярко вспыхнул магический щит и тут же начал постепенно угасать. И в этом гаснущем сиянии стали проступать очертания мертвого тела, ничем не отличающегося от тысяч других, что проходили через её руки.

Но сейчас Мина ничуть не сомневалась, что кто-то хотел забрать тело.

Тот, кто был способен проникнуть сюда… но здесь были её владения. Мина резким движением вонзила скальпель в мертвую голову Малфакса Кортиндо. Скальпель вышел оттуда весь в липкой и вязкой наполовину свернувшейся крови.

Времени прибегать к другим инструментам не было, Мина вложила пальцы в образовавшееся отверстие в черепе. И в это мгновение у неё за спиной в коридоре раздался сильный взрыв. В воздух вместе с пылью взлетели обломки металла.

Я слышу тебя.

Когда Мина кончиком языка коснулась вскрытого черепа, она почувствовала, что у него солоноватый вкус сырого мяса.

Кортиндо, теперь я слышу тебя.

Мина откинула голову назад и приложила кончики пальцев к кости. Она начала поиск одной главной песни среди множества зачаточных неразвившихся тонов внутри его…

Чьи-то руки сжали лодыжки Мины.

— НЕТ!

Сильные руки потащили её от Кортиндо…

— Нет…

…Мина задрожала, чувствуя, как обрывается контакт…

— Пожалуйста. Не надо…

…они вытащили её в холодный пыльный воздух. Два маленьких человечка пристально рассматривали Мину, обычные крепкие мужички не более четырех футов ростом, но довольно сильные. В то же мгновение, когда Мина встретилась взглядом с их мертвыми, ничего не выражающими глазами, она поняла, что правила, которые она только что нарушила, и правила, по которым жила всю свою жизнь, теперь не имели никакого значения. Ибо это был её последний день.

Один из карликов поднял топор, от которого исходили магические волны — его лезвие могло прорубить самый твердый камень и металл. Тем более — любой биологический материал. Губы карлика растянулись, но выражение, появившееся у него на лице, было совсем не похоже на улыбку.

Сконцентрируйся. Попробуй ещё раз.

Мина зажмурилась, пытаясь вспомнить давно полученные знания.

Вспомнить боль.

Сконцен…

Вселенную покрыл тьма. Все было кончено.

Группа из разведки состояла из профессионалов высшего класса. Ко времени прибытия Донала и Алексы парни уже заняли свои места.

Они образовали два концентрических круга вокруг иллурийского посольства. Харальд — в его добрых светлых глазах уже появились признаки усталости — провел Донала и Алексу по улицам, демонстрируя им расстановку сил.

— И лимузин, — сказал Харольд, когда они переходили одну из узких улочек, что вели в семиугольник.

Алекса улыбнулась. Донал краем глаза взглянул на автомобиль, не поворачивая головы, на тот случай, если кто-то, подозреваемый или его сообщник, ведет собственное наблюдение.

В районе, подобном этому, где роскошные особняки принадлежали дипломатам и посольствам и немногим очень богатым тристополитанскйм семействам, любой обычный автомобиль, предназначенный для наблюдения, сразу бы бросился в глаза, даже какой-нибудь фургон булочника, к примеру. А вот лимузин с затемненными окнами подходил идеально.

— А кто там внутри? — спросил Донал.

— Один парень, с которым я не знаком, — ответил Харальд, — по имени Ралфинко, и другой постарше, сержант. У меня такое впечатление, что они свое дело знают.

— Отлично.

Алекса коснулась руки Харальда.

— Тебе нужно отдохнуть. — Нет.

— Э-э… Мы почти не знакомы, старина, — начал Донал, — но я думаю, что она права.

— Ерунда! — ответил Харальд своим обычным спокойным голосом. — А впрочем, ладно. Мой старый сержант говорил мне: только настоящие друзья откровенно скажут тебе, что с тобой что-то не так.

Они стояли под уличным фонарем. Харальд сунул руку в карман и достал оттуда небольшую коробку для еды. Открыл крышку и протянул Доналу и Алексе.

— Хотите подкрепиться?

— Гм… Нет, спасибо, — пробормотал Донал. В коробке лежали цветочные лепестки, в основном оранжевые и темно-лиловые. — Не представляю, как можно есть нечто подобное.

— Он только это и ест, — заметила Алекса. — Мистер Нежный, мы его зовем.

— Вот как? — Донал взглянул на Харальда, жевавшего один из лепестков. — А что за сержанта вы упомянули?

— Мы его называли Ублюдок Балабол.

— И был он в?..

Харальд взглянул на Алексу, затем перевел взгляд на Донала и улыбнулся своей доброй улыбкой.

— В Боевой Семерке.

Донал за годы, проведенные в армии, редко встречал людей из 777-го, но те немногие, с которыми его все-таки сводила судьба, абсолютно во всем соответствовали славе своего подразделения, известного как «Прóклятые коммандос». Ему пришлось быть свидетелем того, как одноглазый сержант из 777-го уложил шестерых вооруженных полицейских, а потом сам пришел в барак и сдался властям.

— Мистер Нежный, — задумчиво повторил Донал. Харальд снова улыбнулся.

— Какие же у нас планы? — спросила Алекса.

— Обычные. — Харальд закрыл коробку и сунул её в карман. — Найдем самое удобное место и будем оттуда долго наблюдать.

Так оно всегда и бывает. Слежка состоит в основном из скучного однообразного наблюдения и страшного желания сбегать куда-нибудь помочиться. Самое невыносимое в ней — скука, из-за которой не заметишь, как начнешь клевать носом.

Где-то за спиной послышался звук мотора.

— Ты сказал, будем долго наблюдать? — пробормотал Донал.

— Иногда я ошибаюсь, — ответил Харальд.

В переулок въехал автомобиль, его фары горели жидкой зловещей зеленью. Водитель тут же увеличил скорость, и автомобиль пронесся мимо них. Перепуганная крылатая рептилия соскочила с каменного дерева и исчезла в темном бездонном небе.