– Процедуры? Твоя наивность зашкаливает. Эта лечебница специализируется на детоксе. Бабке отсюда не сбежать, увезти ее тайком нет шансов.
– Детокс? – растерянно повторила я.
– Люся, ну, та, что орала, увидев муляж таракана, хроническая алкоголичка, муж ее сюда возит на реабилитацию. Остальные ей под стать. За ворота лечебницы выйти можно только днем, ночью территорию охраняют лучше Алмазного фонда, мышь не прошмыгнет! Если ты поселил под крышей наркош и забулдыг, держи их под строгим присмотром, в особенности после отбоя, – шептал незваный гость.
Я с сомнением покосилась на Максима. Если, по его словам, сюда даже муха непроверенной не пролетит, то каким образом дедуля с внучкой и артритом смог беспрепятственно пробраться к бальнеологической лечебнице? Но рассказывать о дурацком происшествии Максиму нельзя.
Безобразник опустил веки.
– Не стесняйся своих слабостей, сейчас все на стимуляторах сидят.
Я топнула ногой:
– Я приехала сюда отдохнуть!
– В самую крутую детокс-клинику? Котик, не лицемерь! – гадко ухмыльнулся негодяй.
Я решила дать ему ответный бой:
– А ты здесь из-за героина? Или нюхаешь клей?
– Из-за разнузданного сексуального поведения, – еле слышно пробормотал Макс, – меня предки сюда отправили, их восемьдесят второй внебрачный внучок доконал.
Я дернула его за руку:
– Уходи!
Против ожидания Максим не стал спорить. Он быстро поднялся и, послав мне воздушный поцелуй, отправился восвояси.
Утром, около восьми, настойчиво зазвонил местный телефон, я, не открывая глаз, нашарила трубку.
– Евлампочка Андреевна, вас Маргоша беспокоит, – запел женский голос. – Не желаете на уникальную процедурку? Есть свободное время. Как раз до завтрака успеете! Станете похожи на наливное яблочко.
Спать мне хотелось отчаянно, но ради красоты можно и пострадать.
– Иду, – пообещала я и заставила себя встать.
Надеюсь, волшебная процедура будет проводиться в тщательно закрытом помещении, без окон и при полном отсутствии посторонних.
Мои ожидания оправдались. Маргоша отвела меня на минус первый этаж и поставила перед агрегатом, сильно смахивающим на гигантскую мыльницу с отверстиями по бокам.
– Синхрофазотронный коллапс, – гордо объявила медсестра, – стоит миллион евро, в стране он в единственном экземпляре.
Я отступила на шаг, наличие в названии агрегата слова «коллапс» меня насторожило.
– А как он действует?
– Проще веника, – оживилась Маргоша, – залезаете внутрь, кисти рук, ступни ног и голова остаются снаружи, для них дырочки сделаны. Я нажимаю вон ту кнопочку – и пошла плясать карусель.
– Это не опасно? – засомневалась я.
– Не-а, это же оборудование для косметологов, а им невыгодно пациенту вредить, надо, чтобы человек постоянно ходил и деньги на свою красоту тратил, – успокоила меня Маргоша. – Никто не жаловался, а народ тут капризный! На коллапс очередь стоит, Алла Михална на него только постоянных пациентов записывает, но я вам время нашла за вашу доброту! Как господь учит? Сделали тебе приятное – воздай сторицей! Вам повезло, что Пронькина заболела! Ой, как нехорошо я сказала!
Я навострила уши.
– Лида или Соня простудились?
– Нет, сама Нина слегла, – объяснила Маргоша, – у нее сердце плохое, говорят, рано утром приезжала «Скорая» и забрала ее.
– Куда?
– В больницу, конечно.
– В какую? – не успокаивалась я.
– Мне любопытничать нельзя, да и не очень интересно. Они люди богатые, нашли небось крутого кардиолога, – частила Маргоша. – Евлампочка Андреевна, лезьте в коллапс.
Пришлось подчиниться. Медсестра опустила крышку.
– Удобно?
– Мягко, – одобрила я.
– Начнем с малой скорости, – предупредила она, – не бойтесь, потрясет чуток.
«Мыльница» завибрировала.
– Ай, – взвизгнула я, – щиплется!
– Синхрофазотронные коллапсы активировались, – с видом академика кивнула Маргоша, – потерпите, они от вашего организма свободные радикалы отщипывают, целлюлит утюжат, возвращают юность волосам, зубам, ногтям.
Аппарат затрясло сильнее. Я хотела спросить, каким образом аппарат воздействует на части тела, находящиеся вне устройства, но тут Маргоша объявила:
– Вторая скорость. Слышали про Надю?
Щипки усилились, снизу, из дна капсулы, попеременно выскакивали тупые иглы и весьма ощутимо тыкались в мою спину, филейную часть и ноги.
– Надька моя сменщица, – продолжала Маргоша, – помните, я вчера жаловалась, что она не пришла? Третья скорость.
По моему животу начал кататься футбольный мяч, в бока будто вцепилось стадо бешеных кошек.
– Да, – с трудом выдавила я из себя.
– Убили ее! – в полном восторге от того, что сообщает столь замечательную новость, взвизгнула медсестра.
Я забыла о телесных неудобствах.
– Как?
– Говорят, наркоманы в ее избу залезли, – сказала Маргоша, – телик сперли, колечки, хурду-бурду всякую, а Надьку сильно поколотили, изуродовали всю. Во! Четвертая скорость.
Аппарат начал медленно вращаться, из моей головы вымело все мысли.
– Караул, падаю! – взвизгнула я.
– Спокойствие, только спокойствие, – медсестра процитировала Карлсона, который живет на крыше, – все по плану, ситуация под контролем. Коллапс перешел в стадию активного расщепления мезотропов.
«Мыльницу» заколотило, словно больного малярией, из ее стен повываливались каменные скалки и железные молотки, от моих щиколоток до талии стал ездить асфальтоукладчик, а верхнюю часть тела будто стегало крапивой. Конструкция медленно вращалась вокруг своей оси, меня замутило, но сил попросить Маргошу прекратить процедуру не нашлось. Из горла вырвался писк:
– И-и-и!
– Отличная вещь! – гаркнула медсестра, перекрывая вой и скрежет. – Омолаживает! Ощущаете?
Аппарат перевернулся, я сумела справиться с тошнотой и заорала что есть мочи:
– Спасите! Убивают!
Пластиковая западня резко затормозила и мгновенно открылась, я выпала на пол.
– Господи! – перепугалась Маргоша, кидаясь ко мне. – Простите, если сможете! Автоматизм сработал! Если кто-то вопит, я сразу жму на аварийную кнопку! Не ушиблись? Евлампочка Андреевна, как дела?
– Полный коллапс, – дрожащим голосом произнесла я и сделала попытку встать на четвереньки.
– Говорила же! – обрадовалась Маргоша. – Все клиенты в экстазе. Вениамин Михайлович Горелов утверждает, что коллапс враз вылечивает от похмелья, он потом себя ощущает как будто заново родившимся. Что чувствуете? Опишите!
– Наиболее подходящее сравнение – кошка, попавшая в бетономешалку, – прошептала я.
– Улет, – захлопала в ладоши медсестра, – теперь вам надо отдохнуть. Я вас чайком побалую, так полагается. Если ножки дрожат, ползите на карачках, тут недалеко. Ну... правая коленочка, левый локоток, теперь меняем!
Я потрясла головой. Услышав, как полушария мозга гремят под черепом, словно в скорлупе грецкого ореха, я попыталась понять, где у меня «правая коленочка, левый локоток», запуталась, вытянула вперед одновременно обе руки и тюкнулась носом в ковер.
– Здорово вас синхрофазотнуло, – задумчиво изрекла Маргоша, – сейчас «Бентли» подам!
Я приподняла голову и поняла, что испытывает воздушный шарик, наполненный гелием. Если цель коллапса – превратить человека в неспособное мыслить существо, то она достигнута. Интересно, в какой стадии опьянения приходит на сеанс незнакомый мне Вениамин Горелов, если он потом ощущает себя новым человеком?
– Ну е-мое! «Бентли» пропал, – сокрушалась Маргоша, вновь появляясь в зоне видимости, – кто его взять мог?
– Неужели автомобиль заезжал по такой узкой лестнице в подвал? – прокашляла я и умудрилась сесть.
Маргоша весело засмеялась.
– «Бентли» – инвалидная коляска, очень хорошая, она складывается, ее легко нести, но... ее нет на месте. Иной раз человека коллапс так уконтрапупит, что его в комнату отдыха везти надо. Вот как вас, например. А наш клиент Геннадий Фролыч Раков кресло на колесах автоэмблемой украсил, приделал сзади к спинке и давай смеяться: «Негоже мне, Маргоша, на отстойном рыдване разъезжать, не по статусу. А теперь все путем, на «Бентли» рулю». Ну и все клиенты тоже хохмить начали! Евлампочка Андреевна, лапочка, вы же не расскажете Алле Михалне, что я вас мордой, ой, простите, мордочкой об пол вытряхнула?