Элис была в полете: мелькнула тень, пролетела по силиконовым коридорам, сверкнула, исчезая за углом, замерла на мгновение, паря за входным отверстием; исчезла.
Прошел еще один скучный час. Табита еще раз потеряла сознание. В какой-то момент ей показалось, что она спит и видит сны. Из-за занавесей все время выбегали желтые саламандры и ползали по стенам. Но ведь занавесей-то не было.
Неожиданно Табита пришла в себя, думая: оксигенатор. Надо прочистить его. Как долго он у меня проработал? Она оглянулась и посмотрела на блок. Там горел зеленый свет. Правда, это займет четверть часа. А тут ей осталось работы всего на пару минут. Она продолжала работать, прорываясь сквозь код.
Табита знала, что ей грозит опасность, знала, что должна потратить эти пятнадцать минут на чистку и перезарядку оксигенатора, знала, что это освежит ее голову, и понимала, что откладывает это из-за того, что ее мозг уже затуманен углекислым газом. Но еще через несколько минут она сможет восстановить ее один блок логики, а потом все будет гораздо легче. Она даже сможет сделать перерыв.
Но она все равно сделает перерыв, на пятнадцать минут, потому что… потому что ей так хотелось. Хотелось прилечь.
Табита с трудом вылезла из кресла.
— КАПИТАН.
Кто-то звал ее.
Голос был женский. И знакомый.
— Мама? — спросила Табита. Ее собственный голос звучал странно, словно она говорила в трубу. — Что тебе нужно?
Она легла на пол. И стала наблюдать за красивыми красными и зелеными огнями. Это было так глупо, она провела всю жизнь в этой кабине и никогда не смотрела на них. А они были такими красивыми. Это было странно.
— ТЕБЕ НАДО ПРОЧИСТИТЬ ОКСИГЕНАТОР, КАПИТАН.
— Сию минуту.
— ПОЖАЛУЙСТА, СДЕЛАЙ ЭТО, КАПИТАН.
— Релла? Это ты?
Последовала короткая пауза.
— СЕЙЧАС ЖЕ ПРОЧИСТИ СВОЙ ОКСИГЕНАТОР, ТАБИТА. ПРОСТО СДЕЛАЙ ЭТО, ЧЕРТ БЫ ТЕБЯ ПОБРАЛ.
— Доджер!
Табита сделала попытку подняться, но это оказалось слишком трудной задачей. Она нашла на полу какую-то вещь, большой металлический предмет, просто она не могла вспомнить, как он называется. Он был тяжелый. Он поблескивал, светился. Красивые огоньки множились, плавали в ее голове.
— ТАБИТА, ТЫ УМИРАЕШЬ. ТЫ СЕЙЧАС УЖЕ УМИРАЕШЬ.
Куда бы ни бросила сейчас взгляд Табита, ей отовсюду подмигивали огоньки, заслоняя все, как вуаль.
Тень, словно кто-то двигается по пустому трюму.
— Я вижу тебя, Доджер.
На самом деле она ничего не видела. Табита моргнула. Она ощущала боль в груди, и от этого ей было трудно думать. Она хотела спать, но боль была слишком сильной. Там вообще кто-нибудь есть?
Может, кто-то из них вернулся, кто-то из людей в дурацких скафандрах.
Раздался громкий сигнал тревоги, завывая и пронзительно визжа.
— ТАБИТА! ТАБИТА! ТАБИТА ДЖУТ!
— Ладно, Доджер, — хрипло проговорила Табита. — Ради тебя. Только… ради тебя…
Она не могла подняться. Шум распластывал ее, разбивал о пол. Голос все кричал, пока она с трудом ползла на спине вдоль стены — до тех пор, пока не смогла протянуть руку над головой и на ощупь отсоединить подачу воздуха от панели.
— Ради тебя, Доджер.
Она вставила наконечник в в свой респиратор.
— Д…
И потеряла сознание.
Она была под водой. Глубоко под водой и дышала под водой. Это было легко. Просто вдыхаешь и выдыхаешь. Если бы только кто-нибудь знал, как это легко. Она напряженно двигалась сквозь ночь из воды, расталкивая ее руками. У них там, внизу, тоже были звезды. Они рябили, когда она Табита приближалась к ним. Они подмигивали, пульсированием передавая ей послания. Давай, говорили они. Давай.
Она была на глубине.
А потом она лежала на полетной палубе «Элис Лиддел», ее легкие поднимались и опускались от потока собственного воздуха на корабле, в голове у Табиты стучало, в ногах и руках покалывало. Сквозь разбитое ветровое стекло она могла видеть мрачное сияние жаркого, согбенного леса, моросящий дымящийся дождь.
Идиотка, сказала она себе, жадно глотая свежий воздух. Идиотка несчастная. Она подумала, что здесь кто-то есть, разговаривает с ней.
— Элис? — спросила Табита. Горло у нее болело.
Ответа не было.
Опершись на стену, Табита села. Все еще подсоединенная к шлангу подачи воздуха, затруднявшего ее движения, Табита протянула руки за спину и отстегнула оксигенатор от спины. Потом она рывком продвинулась настолько, чтобы вставить его в блок чистки. Наклонив голову набок, Табита как раз могла видеть счетчик и то, как низко упал уровень. Она содрогнулась.
В трюме что-то застучало.
Там что-то было. Об этом Табита даже не подумала.
— Саския?
Ответа не было.
Может быть, попугай вылез из своего ящика.
— Тэл! — позвала Табита. — Сюда, Тэл!
Не было и попугая.
Табита пососала свою трубочку. Глотать было больно.
Превозмогая боль, Табита поднялась на ноги. Все ее мышцы словно были набиты наждачной бумагой. Судорожно вздохнув, она оперлась на стену и посмотрела на оксигенатор. Десять минут, прежде чем она сможет снова надеть его. Десять минут она будет ждать, беспомощная, на привязи, что существо из трюма придет и схватит ее.
Последовало долгое молчание. Потом негромкий глухой удар и стук.
Летучая мышь, подумала она. Влетела через открытую крышу и не может найти пути наружу.
Шесть минут. Пять. Четыре минуты сорок пять секунд.
Снова стук. Словно мелкие кусочки металла, подумала Табита, в отчаянии соображая, что бы это могло быть. Что-то с металлической чешуей. Игуаны. Вот это что.
Две минуты пять восемь секунд.
Чтобы забраться в корабль, игуане пришлось бы залезть вверх по одному из крепежных деревьев, пробраться по кабелю, попасть на крышу и провалиться сквозь двери, закрытые на задвижку.
Снова звон, долгий, протяжный.
Одна минута.
Что-то было внутри и ждало ее.
Табита увидела свой гаечный ключ, лежавший на полу кабины. Она сообразила, что задерживает дыхание. Если она будет задерживать дыхание, что же она будет высасывать из этого воздуховода?
На блоке оксигенатора засветилась панель индикатора. На ней появились слова: «ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ. НЕ ПЫТАЙТЕСЬ ОТСОЕДИНИТЬ ОКСИГЕНАТОР, ПОКА НЕ ПОГАСНУТ ВСЕ ОГНИ И ЦИКЛ НЕ ЗАВЕРШИТСЯ».
Табита схватилась за оксигенатор.
Механизм заворчал.
Свет не гас.
Империи поднимались и рушились.
Свет не гас.
Вселенная сонно вращалась вокруг своей оси.
Свет погас.
Табита схватила оксигенатор и перекинула его через плечо. Закрепив его на месте, она услышала щелчок клапана и набрала полные легкие свежего воздуха.
Табита отсоединила подачу воздуха от своего шлема и подхватила гаечный ключ. Ну, вот, что теперь?
Она спустилась вниз, в трюм, двигаясь так тихо, как только могла. Оперлась на раму поврежденной двери, чувствуя, как покачивается под ней Элис.
Из багровых теней что-то низкое поднялось и пошло ей навстречу.
Это была не игуана. Это было что-то большее по размеру, чем игуана.
Табита резко отвела назад руку, чтобы запустить в существо гаечным ключом. И тут она увидела, что это.
Это был робот с тамбурином.
Передвигаясь, он звенел.
— Ах, ты, глупый кусок металлолома, — устало сказала Табита. — Отдай мне это.
Робот отдал ей тамбурин. Табита вручила ему гаечный ключ.
— Вот, — сказала она. — Почини эту дверь.
Его глаза коротко сверкнули.
Табита присела на корточки, проверила световые сигналы на его панели и задала последовательность команд. Затем с тамбурином в руке повернулась, чтобы вернуться через дверь в кабину. Робот, спотыкаясь, брел за ней. Табита посмотрела на тамбурин. Встряхнула его для пробы. Поставила ногу на трап, ведущий в кабину пилота. Подняла глаза.
Там что-то стояло, зловеще нависая над ней, похожее на раздетое пугало; или на вырванный с корнем куст; или на разбитое дерево. Оно наклонилось к ней, скрипя и сгибаясь в самых невероятных местах.
