«И вот с такими придурками приходится строить светлую жизнь, – иронически думал он. – Ну, ничего, в попутчиках редко попадаются люди, которых всегда было бы приятно видеть возле себя. Главное, чтобы они выполняли все, что им приказывают».

– Давайте подарим им еще детскую железную дорогу! – Одного из боевиков аж согнуло пополам от хохота. Огромный детина с ярко– рыжими волосами, он выглядел великаном, но умственное развитие его было на куда более низком уровне.

– Закройте рот, идиоты! – рассвирепел Казим, прекращая весь этот балаган. – Если вы не врубаетесь, то держите рот на замке.

Боевики понемногу, не сразу успокаивались, переводя дыхание и вытирая слезы. Да, давно они так не смеялись. Позабавил их Казим, нечего сказать.

– Ну, а как же он действует, этот самый генератор? – спросил Крот. Как один из самых умных, он сразу понял, что игрушка не так проста, какой может показаться вначале, судя только по названию.

– Ну… – замялся Казим, – я сам еще точно не знаю, но говорят, что штука необычная в действии. Она излучает определенные волны, влияющие на психику, и человек становится послушным тому, кто ему приказывает.

– Сказки все это, – ухмыльнулся худой, как щепка, боевик. – Мне никто никогда еще не мог приказать чего-то такого, с чем бы я был не согласен. Что же я, кукла, которой управляют, дергают за веревочки? Нет уж! Генераторы какие-то придумали. Чушь все это собачья. Я верю только в реальные вещи.

С этими словами он потряс в воздухе автоматом. Парень он и правда был серьезный и воевал на Балканах с самого начала. На его счету было такое количество трупов, что в Гааге, наверное, долго думали бы, какое наказание назначить этому «герою».

– Вот эта штука действует всегда, – оскалил он зубы. – И никогда она меня еще не подводила. Хоть в стужу, хоть в зной, в снег и ветер – «АК» работает, как часы. А генераторы пускай себе пробуют эти идиоты из Западной Европы.

– Заткнись! – прошипел хозяин виллы. Его уже начинала раздражать твердолобость некоторых индивидуумов. Нет, как все-таки тяжело человеку, привыкшему двигаться в одном направлении, изменить мысли на что-то другое! Особенно если этот человек – боевик.

Эти люди привыкли верить, как и их предки сотни лет назад, только в силу оружия и себя самого. А какие-то новомодные штучки представлялись им бессмысленной ерундой, придуманной, чтобы пугать детей.

– Кое-что я слышал о таких аппаратах, – проговорил очкарик в шляпе, сидевший у окна. – А как ты узнал-то о нем? Такие вещи делаются под большим секретом…

Очкарик по имени Али был непростым человеком, в отличие от многих сидевших здесь сыновей пастухов. Несколько лет учебы в университете сделали свое дело, и в среде боевиков он считался «интеллигентом».

– Вот мы-то как раз не идиоты, – самодовольно процедил Хайдари. – И кое-что мы умеем. Не всегда надо действовать руками, иногда приходится работать головой. В аэропорту Приштины у нас свои люди, да и ЕС кое с кем деньгами делится. Если не быть дураками, то о каждой тайне, пусть даже и большой, можно узнать, причем первыми. К тому же и сами миротворцы не делали большой тайны, что собираются использовать некое «средство умиротворения».

Он помолчал, взял со стола стакан и сделал глоток.

– Меня волнует другое, – сказал он, вытирая губы. – Есть у меня подозрения, что о генераторе знаем не только мы.

– А кто же еще? – послышался голос с дальнего конца стола. – Какая тварь прознала о нем? Ты скажи, так мы этой гадине живо шею свернем. Правда, ребята?

– Само собой! – нестройным хором отозвалось воинство Казима.

– Кто? – зло оскалился хозяин. – А вы и не догадываетесь? Да Божидар, провались он к дьяволу! Мне кажется, он им тоже заинтересовался…

– Так что, заняться генератором? – впился в него глазами Милован Крайкович. – Это я запросто, есть у меня кое-какие мысли по этому поводу…

– Нет, – покачав головой, произнес Казим. – Заняться надо, причем срочно. Но заняться Пелагичем. В данный момент меня больше всего волнует этот вездесущий шустряк.

Конвой миротворцев катил из Приштины в Дмитровицу.

Рядом с собой Мазур посадил Семенова. Парень с самого начала вызывал у него противоречивые чувства. Естественно, земляк есть земляк, и тут уж, как когда-то говаривал отец Мазура, «ничего не попишешь, друг ты мой любезный». Причем и парень-то, как сразу понял Мишель, в общем-то неплохой, но недалекий, и мозги не в ту сторону закручены. Поэтому ему нужно было их промыть, чем, собственно говоря, и занимался Мазур в последнее время.

– Ты пойми, – говорил он тамбовцу, – и нашему руководству, и нам прекрасно известно, что такое этот генератор. Прежде всего – прибор необычайной силы и возможностей. Подобные приборы тревожили людские умы очень давно, чуть ли не с самого начала разумного существования человека. Люди издавна задумывались, а как бы придумать что-нибудь этакое, что могло бы управлять людьми. Хорошие люди, конечно, думали об этом для того, чтобы прекратить, скажем, войны, а плохие – с противоположными целями.

– Ну, это понятно, – отозвался Семенов, внимательно слушая начальника. – Об этом даже в сказках говорится.

– Тем более, – усмехнулся Мишель. – Прибор задумывался именно для благих целей. То есть та работа, которая выполняется нами, во всяком случае, ее часть, будет возложена на генератор. Там, где слова бессильны, а оружие может натворить еще больших бед, в дело должна вступить такая машина. Так вот, ты сам понимаешь: попади генератор в руки сербских четников или албанских учкистов – последствия возможны самые непредсказуемые.

– А в чем принцип работы этого прибора? – поинтересовался Семенов. – Я в такой технике мало чего смыслю, но хотелось бы в общих, так сказать, чертах понять, с чем его едят.

Следующие несколько минут были посвящены объяснению принципов работы загадочного низкочастотного прибора. Мартин Берзинс, сидевший рядом, прижав к себе чемодан с наличностью, тоже прислушивался к «лекции» и, по всему было видно, тоже «мотал на ус».

– Вот в целом такая картина, – заключил Мазур. – Понимаешь?

– Угу, ясно, – кивнул Семенов. – Веселый приборчик.

– Очень веселый. Соответственно, с помощью устройства можно кардинально менять психику больших масс людей. Гипноз, скажем, действует подобным образом, но обычно на какого-то конкретного человека.

– Это да! – вдруг оживился Семенов. – Эту штуку я на себе испытал. Одна телка как-то меня затащила на сеанс гипноза. Я сначала не хотел идти, а потом любопытство разобрало: дай, думаю, своими глазами посмотрю, как же это удается народ одурманивать. Пришли мы туда, как сейчас помню, полный зал народу. Этот, значит, гипнотизер, здоровый такой дядька… Усы у него закрученные, а с ним ассистентка. Вся в черном и золоте. Эффектная была девка, да…

Он на мгновение зажмурился, вспоминая.

– Чего он только там не показывал! Вызывал людей из зала, и чего они только не вытворяли! Зомбировал он их по полной программе. Один, значит, кричал все из зала: не верю, дескать, шарлатанство это все. Вы, мол, своих людей по залу порассаживали и только их и вызываете. Я сам, грешным делом, подумал, что так и есть. Тогда тот фокусник его из зала вызывает. С ним вместе на сцену и жена его полезла. Желаю, говорит, тоже поучаствовать. Ну а он ей так культурно, значит: вы, мол, гражданочка, посидите на месте, а за супруга вашего не волнуйтесь, доставлю вам его в целости и сохранности.

– Ну и что дальше было?

– Дальше-то? А вот слушайте. – Семенов почесал щеку и продолжил: – Она, значит, уселась на свое место, а гипнотизер занялся этим недоверчивым мужиком. Посадил его на стул и стал задавать самые обычные вопросы – кто он, где работает и прочую дребедень.

– Руками над головой водил? – спросил кто-то.

– В том-то и дело, что нет! – воскликнул тамбовец. – Никаких особых телодвижений не наблюдалось. Словом, он работал.

– Короче говоря, сам на своей шкуре понял, что это такое, – заключил Мазур. – А генератор низкочастотный – «психотропное оружие», способное кардинально менять психику больших масс людей. И тоже в разные стороны. Не только в сторону умиротворения, но и в сторону беспричинной агрессии, провоцируя на погромы, бесчинства, насилие, убийства и прочее. Такое вот обоюдоострое оружие.