Руперт все медлил в неуверенности, а сияющий серебристый прилив мчался вперед все сметая на своем пути. Темные тени тех, что когда-то были людьми, плавали полупереваренные внутри туловища твари. Некоторые маленькие, явно детские. Эта мысль принесла ему ответ, и Руперт злорадно улыбнулся, доставая из-под куртки тряпичную куклу, найденную в шахтерском доме. Он макнул голову куклы в масло, встал и поднес свечу к голове куклы. Она загорелась ровным пламенем, пылая во мраке ало-золотистым светом. Руперт поднял глаза.

Чудовище было почти рядом, заполнив туннель от пола до потолка и от стены до стены. Глубокое, звучное ворчание приобрело адский, вызывающий панику ритм, который, казалось, сотрясал до костей. Руперт бросил горящую куклу в масло, повернулся и побежал к поверхности.

Мощный жар опалил его спину, когда масло вспыхнуло и туннель залило ярким светом. Тварь хрипло завопила, и так громко, что Руперт запнулся, прижимая руки к ушам. Он оглянулся и увидел, что тварь горит ярче, чем самая яркая лампа. Чудовище корчилось и вздымалось, огонь бежал по нему, выедая изнутри. Тварь пыталась отступить, однако огонь преследовал ее и пламя становилось все ярче, пока, наконец, Руперт перестал что-либо мог различать в ослепительном блеске пламени. Он повернулся и снова побежал к поверхности, подгоняемый палящим жаром, потом мощный взрыв подхватил его и швырнул наземь. Весь свет погас.

Некоторое время он лежал неподвижно на утрамбованном полу туннеля, просто радуясь тому, что остался жив. Голова кружилась, в ушах звенело от взрыва, однако остальное в основном не пострадало. С трудом превозмогая боль он поднялся на ноги, и, наполовину задыхаясь от густого смрадного дыма, заполнившего узкий туннель, медленно побрел сквозь тьму и вышел в ночь.

Ожидающие стражники одобрительно закричали, когда он спотыкаясь вышел из главного входа. Руперт в ответ устало поднял руку и быстро сел, чтобы не упасть у всех на глазах. Стражники понимающе засмеялись, еще раз поприветствовали его и разошлись, чтобы готовиться к обратному переходу в Медянку. Руперт привалился спиной к стене и позволил усталости одолеть себя.

Он чувствовал, что заслужил отдых, по крайней мере не надолго. Подошел Защитник и стал над ним.

«Я понял, что тварь загорелась, Сир.»

«Да», ответил Руперт. «Загорелась.»

«Вы думаете, она сдохла?»

«Говорят, огонь очищает… Но нет, сэр Защитник, она не сдохла. Мы просто ранили ее и отбросили назад в глубины, во мрак, в те тайные места земли, откуда она явилась.»

Руперт медленно поднялся на ноги, бросил взгляд в туннель шахты и повернулся к нему спиной. Дующий холодный ветер был ясным и свежим, разгоняя зловоние гниения и разложения.

«Вам не следовало оставаться и самому поджигать масло», медленно произнес Защитник. «Однако, дело хорошо и храбро сделано, Сир.»

Руперт неловко пожал плечами. «Вы тоже очень хорошо держались, сэр Защитник.»

«Я исполнял свой долг, ничего кроме.»

Руперт вспомнил страх Защитника перед шахтой, но ничего не сказал.

«Жаль, что мы не смогли спасти никого из горожан», сказал Защитник.

«Когда мы сюда добрались, было уже слишком поздно», ответил Руперт. «Мы не могли ничего здесь сделать. Не слишком приятное возвращение на родину, не так ли?»

Защитник с бесстрастным как обычно лицом следил, как снуют туда-сюда стражники. «Моя родина — Лесной Замок, и так было всегда. Каков ваш приказ относительно шахты, Сир?»

«Надо, чтобы стражники обрушили остаток кровли туннеля, сэр Защитник, я хочу, чтобы вход был полностью загорожен. Сомневаюсь, что это остановит тварь, если она захочет выбраться, но это должно не дать ей заманивать в шахту другие жертвы.»

Защитник кивнул и пошел отдавать приказы стражникам. Руперт следил, как он уходит, и позволил руке отдохнуть на рукояти Радужного Меча. Теперь, когда клинок, как оружие против мрака, оказался бесполезным, его миссия к Верховному Магу стала еще более важной.

Казалось, что ветер вдруг похолодал. Руперт поднял глаза на новую луну: ее уже охватило голубизной, словно первым признаком проказы.

Принцесса Джулия нетерпеливо расхаживала по узкой прихожей Двора, скучая до безумия. Король Джон послал за ней с полчаса назад, однако, несмотря на все ее крики и пинки, двойные двери, ведущие в Большой Зал, оставались надежно закрытыми. Джулия бросилась в кресло и скорчила рожу этому миру, сытая им по горло. Здесь не с кем поговорить, нечего делать, а с тех пор, как отсюда убрали все портреты, она даже не может скоротать время, упражняясь в метании кинжала. Джулия с отвращением вздохнула, сложила руки и трижды прокляла Руперта за то, что он уехал и оставил ее одну.

Он отсутствовал почти три месяца и Джулия тосковала по нему больше, чем хотела себе в этом признаться. Она сделала все, чтобы ужиться при Дворе и в его Высшем Свете, но как и много раз прежде, ее усилия оказались совершенно бесплодными. Готовность выбить пыль из всякого достаточно тупого, чтобы оскорбить ее вторично, завоевала ей некоторое неохотно признаваемое уважение многих, однако привлекло лишь немногих друзей. Леди возраста и положения Джулии делали все возможное, чтобы она чувствовала себя принятой в их среду, однако на самом деле у них было мало общего с молодой принцессой. Их основными интересами были сплетни, моды и наилучшие способы поймать богатого мужа, в то время как Джулия чихала на романтические и дворцовые интриги, выбросила свои модные туфли, потому что они натирали ноги, и грозила насилием каждому, кто хотя бы заикался о ее предстоящем браке с принцем Харальдом. Она больше предпочитала верховую езду, охоту и упражнения с мечом: времяпрепровождение скандализирующее окружающих. Это не женственно, слабо протестовали они. В ответ Джулия говорила нечто исключительно грубое и все юные леди вдруг находили веские причины, по которым они должны быть где-то в другом месте.

После этого Джулия обнаружило, что ее весьма благоразумно оставили в одиночестве.

Вначале она проводила много времени, исследуя Замок. Она быстро обнаружила, что одна и та же дверь никогда не ведет в одну и ту же комнату дважды, что некоторые двери были только входами, а некоторые — только выходами, но не все одновременно и теми и другими, и что некоторые коридоры в действительности сворачиваются, когда на них не смотришь. Джулия находила все это исключительно интересным, но к несчастью имела склонность часто теряться, и после четвертой поисковой операции король Джон взял с нее обещание не отбиваться от главных коридоров без сопровождающего. И с тех пор так и шло.

Наподобие своего хозяина Сенешаля, который заправлял ежедневной жизнью Замка, сопровождающие обладали странным мистическим чувством, которое говорило им, где они находятся по отношению к другим местам. Это означало, что они не только не могут заблудиться, но еще и знают, где нужная комната находится в нужное время. В Замке, где направления зависели от дня недели, в который спрашиваешь, такие одаренные чутьем люди были бесценны, и поэтому весьма редки там, где вы в них нуждаетесь. Джулия с неохотой отказалась от своих исследований и вернулась к соревнованиям со стражниками в искусстве владения мечом.

Тогда король снабдил ее дуэньей. Джулия живо обнаружила, что самый легкий способ справиться с этом милой седовласой пожилой леди, это бежать от нее со всех ног. Через три дня беготни на полных парусах по всему Замку с единственной целью, чтобы держать Джулию на виду, достопочтенная леди категорически заявили королю, что молодая принцесса не нуждается в дуэнье, ибо ни один мужчина в Замке не достаточно быстроног, чтобы угнаться за нею.

Нельзя сказать, что никто и не пытался. Главным претендентом был, конечно, Харальд, который, как казалось, думал, что их договоренный брак уже дает ему определенные права на ее личность, если не на ее чувства. Несколько метких хуков левой научили его держать дистанцию и чудесным образом обострили его рефлексы, однако было похоже, что он воспринимает все это, как часть игры, и не собирается отчаливать. Джулия думала, что найдет эту лесть неприятной, однако не нашла. Харальд мог быть достаточно обаятельным, когда хотел быть таковым, и все же, если он не играл мускулами ради ее восхищения, то ронял тяжелые намеки и собственном богатстве и о том, что когда-нибудь все Лесное Королевство будет принадлежать ему. В ответ Джулия пробовала тонко намекать на то, как она в действительности к нему относится: например, била его ногами или пробовала столкнуть с парапета. К несчастью, он, похоже, намеков не воспринимал. Джулия избегала его, как могла, и большую часть времени они поддерживали вооруженное перемирие, молчаливо согласившись никогда не употреблять слово «брак».