Рауэн сидела на постели и громко стонала. У нее все болело, во рту пересохло. Она чувствовала себя более усталой, чем перед сном. Морщась от боли, она протянула руку к ночному столику и взяла целую чашку микстуры, которую приготовила накануне, быстро отпила немного, откинулась на подголовник кровати и грустно посмотрела на мутную зеленоватую жидкость в чашке. Зря она положила туда мяту. С другой стороны, хуже, чем теперешний противный вкус у нее во рту, быть не должно. Рауэн решительно взяла чашку и, собравшись с духом, выпила мерзкое зелье залпом. Микстура оказалась еще хуже, чем она предполагала. Скривившись от отвращения, она поставила чашку на стол. Только сейчас Рауэн заметила, что на серебряном подносе стоит другая чашка с еще горячим чаем. Ее губы растянулись в тонкую улыбку. Опять к ней заходил Могила. Надо с ним объясниться.

Когда микстура начала действовать, Рауэн почувствовала себя немного лучше. Она откинула покрывало и спустила ноги с постели. Взяла чашку с чаем, посмотрела на нее минуту и стала осторожно пить маленькими глотками. Чай сладкий и крепкий, приятное тепло разлилось по телу. Для Могилы, которого она считала надоедливым типом, у нее никогда не находилось добрых слов, но факт оставался фактом — он умел заваривать хороший чай. И все же с ним надо поговорить. Она и так достаточно прозрачно дала ему понять, что не испытывает к нему никаких чувств и была бы счастлива, если бы он нашел себе для воздыханий другой объект. Он же нарочно делал вид, будто ничего не понимает. Может, попробовать объяснить более доходчивым способом, например, двинуть по физиономии? Вообще-то ей не хотелось переходить на грубости, но в результате ему же будет лучше. Просто нечестно позволять и дальше ухаживать за ней.

Рауэн загрустила и сникла. Нет, она не хотела еще больше усложнять свою жизнь, но раз она кому-то может понравиться, то почему не Бакену? Не имеет значения, что он на несколько лет старше, зато у него прекрасная фигура. Он более опытен, чем Могила, более искушен; он бы все понял. У них мог бы возникнуть замечательный, ничем не омраченный роман, который доставлял бы им массу удовольствия и кончился бы без сожаления. Но куда там. Смелый, отчаянный красавец Чарльз Бакен даже не удостаивал взглядом такую коротышку, как она. Он берег себя для вонючих сучек из ордена Сестер Радости. Она с тоской вздохнула. Какой красивый мужчина пропадает… но что поделать, так устроен мир. Все обманчиво, никому нельзя доверять, нет смысла во что-либо верить, если это нельзя подержать в руках и проверить на прочность. Жестокая философия, но лучше, чем никакая.

Она взглянула на походные часы, стоящие на каминной полке. Бакен скоро должен вернуться из Клуба адского огня, а с ним и двое Стражей. При мысли о Хоке и Фишер она мрачно нахмурилась. От них жди одних неприятностей — это она поняла в самый первый момент, когда увидела Стражей. Они не понимают, что происходит на Улице Богов, но это не остановит их от слепого вмешательства, от установления справедливости грубой силой. Они дураки, но дураки опасные. Рауэн неожиданно зевнула и медленно, с наслаждением потянулась. Ее одолело желание еще немного полежать, в своей теплой удобной постели. Какие-нибудь полчаса отдыха пошли бы ей на пользу…

На лестнице послышались чьи-то шаги, и она насторожилась. В, голове у нее стоял туман, и она не видела, кто это. Шаги неторопливо приблизились к двери. Наступила, длинная пауза, прерванная нерешительным стуком. Рауэн вздохнула с облегчением. Стук был ей знаком.

— Входи, Могила…

Колдун открыл дверь, вошел, бросил на нее быстрый взгляд и обезоруживающе улыбнулся.

— Решил посмотреть, не проснулась ли ты. Скоро вернутся наши коллеги.

— Да, я знаю. Мне гораздо лучше, спасибо.

— Это хорошо. Я рад.

— Могила?

— Да, Рауэн.

— Закрой, пожалуйста, дверь. Здесь сильно дует.

— Ах да, конечно.

Он толкнул дверь ногой и повернулся к ней, все так же улыбаясь. Рауэн сообразила, что до сих пор держит в руках чашку, и поставила ее на поднос.

— Спасибо за чай. Очень мило с твоей стороны.

— На здоровье — Колдун ухмыльнулся и, довольный, кивнул головой.

«Точно щенок, который правильно выполнил трюк и ждет, чтобы его потрепали по голове и назвали хорошей собачкой, — устало подумала Рауэн — Как получается, черт подери, что Могила, такой первоклассный колдун, превращается в полного идиота, когда дело касается женщин? Мне это просто не нужно. Сейчас не нужно».

Улыбка Могилы медленно сползла с его лица. Он неуверенно переминался с ноги на ногу.

— Знаешь, Рауэн, ты начинаешь внушать мне серьезное беспокойство.

— Тебе? Почему?

— Ну, ты не в первый раз болеешь вот как сейчас, верно?

— Тебе незачем беспокоиться. Я вылечусь.

Могила, собравшись с духом, возразил ей:

— Я знаю, как ты веришь в свои микстуры, Рауэн, но я был бы очень счастлив, если бы ты разрешила вызвать врача. Пусть осмотрит тебя и подтвердит, что ничего серьезного нет.

— Не нужен мне никакой врач, — сверкнула глазами Рауэн. — Сколько раз повторять тебе это, Могила? Мое здоровье и то, как я лечусь, тебя не касаются.

— Но я так волнуюсь из-за тебя.

— А ты не волнуйся. Нет никаких причин для беспокойства. А то, что я служу в Отряде, не дает тебе права кудахтать надо мной, как старая курица. Ты просто один из моих знакомых, и не более того. Это тебе понятно?

Могила медленно опустил голову.

— Да, Рауэн. Очень даже понятно.

— Ну, нечего смотреть с такой тоской. У меня еще есть время до прихода Стражи и Бакена?

Лицо Могилы приняло отрешенный вид, когда он включил свой дар ясновидения.

— Они приближаются к входной двери. Я, пожалуй, спущусь вниз и встречу их. Если ты в самом деле чувствуешь себя хорошо…

— Мне хорошо.

— Тогда скоро увидимся.

Он быстро повернулся и вышел из комнаты прежде, чем она успела ответить. Рауэн с облегчением вздохнула. Она понимала, что ей не следовало быть с ним такой грубой, но его услужливость действовала на нервы. Так и старается хоть чем-то угодить ей, хоть чем-то заслужить похвалу… Она встала с кровати, стащила с себя ночную рубашку, потянулась за одеждой. Ей было любопытно узнать, что расскажут Хок и Фишер о Клубе адского огня.

В гостиной каждый сел в свое любимое кресло, Могила передал по кругу длинные узкие бокалы со сладким, как сироп, хересом. Всем, кроме Хока, это понравилось. Хок глубже уселся в кресле и старался не чувствовать себя варваром. Некоторое время все молча пили вино.

— Ну, давайте поговорим о Клубе адского огня, — не выдержала Рауэн. — Что вы думаете о нем, капитан Хок?

— Кучка дилетантов, играющих с магией и вздрагивающих от собственной тени, — напрямик ответил Хок. — Опасности не представляют, разве что для самих себя.

— Но вам удалось найти связь между Клубом и убийствами Богов? — спросил Могила, съехав на край кресла и подавшись вперед, словно боялся пропустить хоть слово.

— Вообще-то нет, — вмешалась Фишер — Но кое-что интересное мы все-таки обнаружили. До того как нас с Хоком откомандировали к вам, мы занимались расследованием убийства колдуна по имени Боуд. — От нее не ускользнуло, что при упоминании Боуда едва заметно вздрогнули Бакен и Рауэн, но сделала вид, что ничего не заметила, и как ни в чем не бывало продолжала:

— Мы так и не знаем, кто его убил, но успели выяснить, что Боуд выполнял чье-то секретное задание на Улице Богов.

— Ему удалось выполнить задание? — спросил Могила.

— Мы не знаем, — вздохнула Фишер — Мы не нашли свидетельств, указывающих на его прямую связь с убийствами Богов, но мы узнали: Боуд экспериментировал с гомункулусами, то есть созданными при помощи магии копиями человека.

— Да, да, — нетерпеливо подтвердила Рауэн. — Все мы знаем, что такое гомункулус.

Фишер в упор посмотрела на Рауэн, но та ничуть не смутилась, и Фишер продолжала:

— Боуду удалось создать своего двойника, в которого он вложил всю ненависть и ярость и поставил стеречь дом от непрошеных гостей. Он назвал его Темным Человеком. Это массивный, сильный и очень злой гомункулус. Он совершил по крайней мере четыре убийства. Мы с Хоком уничтожили его.