— Ну как, подходит?.. Девушку я впустил в универмаг, чтобы сама выбрала. Как ее зовут?

— Ее? Ниоль.

— Хорошая девушка. Меня зовут Грогор.

— Лех. Рад познакомиться.

Пожав друг Другу руки — Леху при этом показалось, что его пальцы попали в осторожные стальные тиски, — они вышли в голубой коридор. Опускающееся солнце окрасило в желто-розовый цвет условных акул и тритонов на стене. Было понятно, что убранство этажа подчинено морской тематике.

Прогулялись. Из-за наклонности пола Лех то и дело натыкался на своего спутника. Тот сказал:

— Если бы все время в одном направлении, тут перекосило бы позвоночник. Но когда идешь куда-нибудь, потом все равно обратно.

— Не тоскливо без людей?

— Без людей? — Смотритель вдруг остановился, прислонившись к стене, уткнулся в нее лбом, закрыл глаза. Потом, через секунду, поднял голову. — Что вы сказали?

— Я спросил, не скучно ли одному?.. Вы что, нездоровы?

— Почему? Просто заснул. — Мужчина тряхнул неровно подстриженной светлой шевелюрой. — Не скучно. У меня есть занятие. Но главное — свобода.

— Часто бываете в городе?

— Ни разу за все время.

— Но тут есть дорога?… Какая вообще связь с городом?

— Дорога была. Ее как раз начали расширять, когда все остановилось. Теперь там не проехать — загорожено и завалено. Поэтому гостиничная фирма перешла на снабжение по воздуху. Так и будет, пока у компьютера не кончится программа. Но когда это произойдет, неизвестно. Комиссию, кстати, тоже должен вертолет забрать — они на три дня приехали.

Ниоль появилась в красном комбинезоне под бархат. Ее окружало облако духов, глаза сверкали.

— Как в сказке. Никогда не видела такого выбора. Неужели вы все уничтожаете?

— Куда же девать? — Грогор пожал плечами — Приходится как-то обеспечивать место для новых партий. За продуктами вот только приходят дикие племена из пустыни. Но вещей не берут.

— Дикие племена?

— Тут их три, по-моему. Оседлое и два кочевых. Оседлые мощно едят. У них, впрочем, и народу больше. Канон они себя называют. Особенно-то я не интересовался.

Пляжный зал был и впрямь похож на пляж.

Пол из клеенной гальки и голышей, длинный стол армированного песка, составленное из световедущих нитей солнце на потолке. В центре помещения фонтанчиком извергалась синяя вода, образовывала лужу и вдоль стены утекала в угол.

Потягивая глютамионный коктейль, за столом сидело четверо членов комиссии. Полный мужчина, вежливо приподнявшись, сказал:

— Мы от НОРГа. Национальное Объединение Ресторанов и Гостиниц.

— Инспекция из ТЧК, — бойко отрекомендовалась Ниоль. — Собственно, ТЧК и ЗПТ. Расшифровке не подлежит.

Полный мужчина с пониманием наклонил голову.

Закусили несмеяновской зернистой икрой из газа, весьма пикантной. Доставая все из специального устройства в стене, Грогор подавал синтетические отбивные, бактериальный крем, всевозможные гарниры. Смотритель, помещавшийся во главе стола, был единственным, не принимавшим участия в трапезе. Лех заметил, что время от времени он клал голову на руки и засыпал. Черные круги под глазами как будто стали еще отчетливей к позднему часу. Посуду все выкидывали в синюю воду, где она тотчас расходилась без следа. Из-за наклонности стульев сидеть надо было напряженно, согнув корпус, упираясь в пол одной ногой. Поверхность жидкости в стаканах и тарелках стояла под косым углом к стенкам сосуда.

Сбив первый голод, заговорили.

Полный мужчина подвинул ближе к Леху чашу с искусственной картошкой.

— Обратили внимание на орнамент в коридоре? Производит впечатление объемности, а на самом деле полифотографическая живопечать. Тоньше папиросной бумаги. Вся стена прибыла одним рулоном, который весил семьсот граммов.

— Моя гордость, — подхватил другой, — бойлерная система. Вростные трубы без единого шва, представляете себе?

— Да, — начал Лех, — но вот эта кри…

Ниоль поперхнулась с набитым ртом, сделала Леху большие глаза и поспешно глотнула.

— Отличные трубы. Я их не видела, но уверена.

— Абсолютно исключена возможность утечки. — Тот, который гордился бойлерной системой, проворно подхватил заскользивший по скату стола стакан.

— Как представитель архитектурного надзора, — начал третий, — могу сказать, что ремонтные скрытные работы документированы превосходно.

В коридоре после ужина девушка накинулась на Леха.

— Послушайте, что вы там хотели устроить?

— Но это же сумасшествие. Рассуждать о трубах и орнаменте в такой ситуации.

— Почему? Люди на работе, не знают, кто мы с вами такие, и, конечно, выглядят болванами. Но попробуйте потолковать в другой обстановке, каждый может оказаться умнейшим человеком. Просто они вынуждены поддерживать ритуал.

— Да… Может быть, вы правы.

— Кроме того, толстяк, возможно, сам конструировал стену. Изобретал, вдохновлялся, мучился. Ему нужно хоть слово похвалы услышать, тем более, если его произведение попало в такое место, где его вообще никто не видит. — Ниоль дотронулась до белой линии узора. — Смотрите-ка, в самом деле оно не выпуклое.

Лех попробовал взяться за то, что казалось рельефной завитушкой, но рука скользнула по гладкому. Он посмотрел сверху и снизу — иллюзия объема сохранялась. Приложил щеку к стене, и белый узор слился в сплошное.

— Черт его разберет.

— Ну, отлично. — Ниоль подавила зевок. — Давайте отдыхать, а? Возвращаться надо будет, видимо, прямо через пустыню пешком. Я тут поговорила с нашим хозяином. Он считает, что до городка километров тридцать пять. Придется выйти с восходом. Компаса у него, к сожалению, нет, но говорит, что не собьемся, если будем шагать на солнце. Все-таки это лучше, чем обратно в подземку.

— Еще бы!

— Тогда — спокойной ночи.

Однако, едва Лех успел блаженно вытянуться и забыться, как почувствовал, что его трясут за плечо. Рядом с кроватью стоял Грогор.

— Извините.

— Угу.

— Я стучал, но вы не откликнулись.

— Да. А что?

— Вы не хотели бы посмотреть мое хозяйство? Я вам могу показать.

Лех встал, шатнувшись, еще не вполне понимая, чего от него требуют. С горечью оглянулся на выдавленное и согретое его телом углубление в постели.

— Ладно, пойдемте. То есть я хочу сказать, что с удовольствием.

Возле лифта смотритель остановился.

— Что если нам пригласить Ниоль?

— Давайте.

— Может быть, вы тогда постучите к ней? Скажете?

— А почему вы не хотите постучать? Скажите сами.

Резное лицо Грогора покраснело под загаром. Он опустил глаза.

— Стесняюсь. Почти не приходится общаться с женщинами. Тем более такая девушка.

— А-а-а… Ну хорошо.

Ниоль еще не успела лечь и, к удивлению Леха, отозвалась на предложение без всякой досады.

Солнце клонилось к горизонту, когда трое вышли из величественного подъезда. Огромная тень здания изломанно лежала на грудах мусора. Вечерний ветерок поднял, пронес, бросил обрывок древнего чертежа.

Следуя за смотрителем, Лех с девушкой обогнули отель. По россыпям кигоновых обломков Грогор шагал, как горец, с детства привыкший к своим крутым дорожкам. Они миновали сборище полуразрушенных кирпичных колонн, пробрались сквозь толпу застывших бульдкранов, чьи полуистлевшие кабели змеились под ногами.

Влезли на гребень щебеночной дюны.

Здесь Лех и Ниоль восхищенно замерли, потом Лех выдохнул:

— Вот это да!

Прямоугольный котлован со сторонами метров на пятьсот был затоплен зеленью. В первый момент ковер растений представился однообразным, но тут же взгляд начал различать там лужок, здесь рощицу, в одном месте вольную заросль кустарников, в другом — аккуратную посадку. Примерно посреди участка к небу тянулась тонкая труба, укрепленная тяжами, рядом краснела черепицей крыша небольшого дома. Ни дать ни взять крестьянская усадьба двухсотлетней давности. И труба не портила эффекта благодаря своему легкому светлому цвету.

— Оазис среди пустыни. — Ниоль покачала головой.