И пришли они в Каэр Малод, пришли все. Высокие воины в лучших одеждах, с надежным оружием гарцевали на могучих конях. И не было сомнений в их силе и величии. Местность вокруг Каэр Малода расцвела яркими цветами: шатры из тяжелого шелка и боевые стяги, золото браслетов, серебро пряжек, блестящий металл шлемов, жемчужные инкрустации тяжелых кубков и драгоценности, что хранились в походных укладках. Это было крупнейшее собрание мабденов, куда прибыли все до одного – люди Запада, пасынки солнца, чьи братья на востоке погибли в бесплодных сражениях с Фои Миоре.

В центре лагеря высился шатер куда больше всех остальных. Цвета морской воды, он ничем не был украшен, и у входа не колыхались стяги – одного его размера было достаточно, чтобы понять, что в нем обитает Илбрек, сын Мананнана-мак-Лира, величайшего героя сидов, прославившего свое имя в битвах с Фои Миоре. У коновязи близ шатра стоял огромный вороной жеребец, он единственный мог нести на себе гиганта, и видно было, что конь этот умен и силен – настоящий конь сидов. Хотя Илбрека от всей души принимали в Каэр Малоде, он не мог найти помещения достаточно высокого, чтобы уместиться, и ему пришлось поставить свой шатер среди собравшихся воинов.

За полем, усеянным шатрами, палатками и вигвамами, тянулся зеленый лес с раскидистыми деревьями; пологие склоны холмов заросли дикими цветами и кустарниками, чьи соцветия сверкали, как драгоценные камни, в лучах солнца; к западу лежала синяя гладь океана, покрытая белыми барашками, и на гребнях волн качались серые чайки. У близлежащих берегов теснились приставшие суда. Они приходили из земель Гвиддно Гаранхира и из страны Тир-нам-Бео – корабли разных очертаний и разного предназначения, военные и торговые, морские и речные. Но все, что могло держаться на воде, сейчас было использовано для одной цели – доставить племена мабденов на большой сбор.

Корум стоял рядом с карликом Гофаноном на зубчатых стенах Каэр Малода. Гофанон считался карликом лишь по меркам сидов, хотя на деле он был куда выше Корума. Сегодня он вышел без своего блестящего шлема; его нечесаная черная грива падала на плечи, сливаясь с бородой, так что определить, где начинается одно и кончается другое, не представлялось возможным. На нем были простая рубашка из синей ткани с красной вышивкой по воротнику и у обшлагов, стянутая широким кожаным поясом, плотные короткие штаны, а щиколотки и голени перетягивали ремешки сандалий. В мощной, покрытой шрамами руке он держал рог с медом, из которого время от времени отпивал, другая рука лежала на рукоятке верного обоюдоострого боевого топора, одного из последних в арсенале Оружия Света, оружия сидов, специально выкованного в другой плоскости для борьбы с Фои Миоре. Карлик-сид с удовлетворением смотрел на шатры мабденов.

– Они все прибывают, – сказал он. – Отличные воины.

– Но несколько неопытные в той войне, которую нам придется вести, – уточнил Корум.

Он смотрел, как поле пересекает колонна северных мабденов. Они были высокие и суровые, в алых накидках, под которыми покрывались испариной, в рогатых, крылатых или простых круглых шлемах; бороды у них были большей частью рыжими – солдаты из Тир-нам-Бео, вооруженные широкими мечами и круглыми щитами, презирали все остальное оружие, кроме ножей, что висели на нагрудных перевязях. Их смуглые лица, покрытые или боевой раскраской, или татуировкой, подчеркивали их и без того свирепый вид. Из всех оставшихся в живых мабденов они были единственными, кто продолжал жить в основном войной, ибо существовали в своих суровых, отрезанных от мира землях, где презирали изнеженность мабденской цивилизации. Чем-то они напоминали Коруму древних мабденов – мабденов графа Краэ, который в свое время преследовал его в том краю ущелий и гор, и Корум было удивился своей готовности служить потомкам этого жестокого звероподобного народа. Но, вспомнив Ралину, он понял, почему делает то, что должен делать.

Отвернувшись, Корум стал рассматривать крыши города-крепости Каэр Малод. Разморенный солнечным теплом, он прислонился к зубцам стены. Прошло больше месяца с той ночи, когда принц стоял на краю провала у замка Оуин, бросая вызов арфисту Дагдагу, который, в чем Корум не сомневался, обитал в развалинах. Медб с трудом успокоила его, заставив забыть ночные кошмары; теперь он считал, что все страхи объяснялись усталостью и пережитыми опасностями: Корум нуждался лишь в отдыхе, вместе с которым придет и успокоение.

На ступенях, ведущих к стене, появился Джери-а-Конел. Он был в привычной мятой шляпе, а на левом плече удобно устроился маленький крылатый черно-белый кот. Джери приветствовал друга обычной веселой улыбкой.

– Я только что вернулся с залива. Пришли еще корабли – из Ану. Как я слышал, последние. Ждать больше некого.

– Есть еще воины? – спросил Корум.

– Не так много, они доставили главным образом меховую одежду – всю, что успели сшить в Ану.

– Отлично. – Гофанон склонил огромную голову. – По крайней мере, будем как следует одеты, когда пойдем через морозные земли Фои Миоре.

Стянув шляпу, Джери вытер взмокший лоб.

– Трудно представить, что сравнительно недалеко от нас мир скован жутким холодом. – Он снова нахлобучил шляпу и, вытащив из-за отворота куртки какую-то веточку, стал задумчиво жевать ее. – Вот, значит, она, вся сила мабденов. – Подойдя к друзьям, он посмотрел со стены. – Несколько тысяч.

– Против пяти, – едва ли не с вызовом напомнил Гофанон.

– Пяти богов. – Джери сурово взглянул на него. – Не стоит падать духом, но мы не должны забывать и о силе наших врагов. Кроме того, есть и Гейнор, и гулеги, и народ сосен, и псы Кереноса, и… – Помолчав, с легкой ноткой сожаления Джери тихо добавил: – И Калатин.

Гофанон улыбнулся.

– Да, – признал он. – Но мы уже научились справляться со всеми этими опасностями. Они уже больше не представляют такой угрозы. Народ сосен боится огня. Гейнор боится Корума. Что же до гулегов, то у нас есть рог сидов. Он же дает власть и над псами. Что касается Калатина…

– Он смертен, – сказал Корум. – Его можно уничтожить. И займусь этим я сам. Он обладает властью над тобой, Гофанон. Но кто знает, может, она уже ослабла.

– Но сами Фои Миоре не боятся никого и ничего, – заметил Джери-а-Конел. – И об этом мы должны помнить.

– В этой плоскости они боятся лишь одного, – сказал Гофанон Спутнику Героев. – Крайг Дона. И об этом мы тоже должны помнить.

– Они об этом не забывают. И не подойдут к Крайг Дону.

Кузнец Гофанон свел черные лохматые брови.

– А может, и подойдут, – произнес он.

– Мы должны думать не о Крайг Доне, а о Каэр Ллуде, – сказал друзьям Корум. – Ибо именно его придется штурмовать. Как только Каэр Ллуд будет взят, сразу же поднимется боевой дух. Этот подвиг придаст силы нашим воинам и поможет им раз и навсегда покончить с Фои Миоре.

– Великие деяния нам в самом деле необходимы, – согласился Гофанон. – Но нужны и умные мысли.

– И союзники, – с чувством добавил Джери, – такие союзники, как ты, добрый Гофанон, и золотой Илбрек. Нам не хватает сидов.

– Думаю, что, кроме нас двоих, сидов больше не осталось, – пробормотал Гофанон.

– Уж не тебе высказывать такие мрачные мысли, друг мой Джери! – Корум хлопнул серебряной рукой своего спутника по плечу. – Почему у тебя такое настроение? Мы сильны, как никогда прежде!

Джери пожал плечами.

– Может, я не понимаю мабденов. Они так радуются всем новоприбывшим, словно забыли о предстоящих опасностях. Словно они собираются на дружескую прогулку с Фои Миоре, а не на смертный бой, который решит судьбу их мира!