Эти записи дал мне Васюк, лучший друг Корнева; он их первый прослушал. Их многие еще будут слушать, вникать — для некоторых это будет духовный Шаротряс. Я сам еще прихожу в себя.

Под видом одного другое, да еще какое другое-то. Не мы делаем — с нами делается. Разумная активная жизнь как согласованное помешательство на своих потребностях в масштабах планеты для исполнения мировых процессов… славно!

(Впрочем, я астроном, астрофизик и причастен к этому меньше других. Мой предмет исследования — настоящий мир. Большой. Вселенная. Наша фирма веников не вяжет, как говорит Дуся Климов.

Так что, может быть, правильно выбрали именно меня директором; хоть и не из тех побуждений. Ничего.)

Эти выводы сразили их автора, Корнева. (Он был даровитый деятельный человек, но в плане философском слабак, я это замечал. А глубокое мышление требует не меньшего бесстрашия, чем идти под пули.)

От них же — а еще больше, пожалуй, от смерти Александра Ивановича — растерялся и Валерьян Вениаминович. И в минуту слабости решил: да пропади он пропадом, этот Шар!

Так все и получилось: в самые критические минуты и секунды здесь не оказалось никого, кто бы знал, что делать.

Потом Пец все-таки овладел собой. Затем и ситуацией. Успел.

Нашел Бурова, Зискинда — последних, кто был с ним, — распросил. Да, примерно так и было. И этот финт с назначением двух главных инженеров — тоже от растерянности. Но Виктор Федорович вел себя молодцом; прощаю ему за это все прошлые выпады в мой адрес. И будущие.

Но главное: теперь мы ЭТО знаем. Болезни без диагноза не лечат».

«А эту запись я делаю в „пецарии“, кабинете-2 Валерьяна Вениаминовича на уровне 122. Сюда он уединялся поразмышлять ВНЕ Времени (на 122-м уровне это так). Здесь компьютер, раскладушка, стол, кипятильник для чая, стакан, заварка (цейлонский), начатая пачка вафель и… и все. Табло Времен на стене; они у нас всюду. Сейчас оно темно, Людмила Сергеевна еще восстанавливает свою киберсеть.

А без Табло — как при свечах, или лучине.

Да и вид из широкого окна — во тьму, ни на что, как везде на верхних уровнях. На само пространство и немножко на Время.

…И похоже, именно здесь я принимаю у Пеца настоящие дела. В глубинном плане: дела-мысли. Он мне говорил, что продолжил работу над своей теорией. „В октябре ахну докладище — закачаетесь“. М-да… Здесь много дискет с текстами и формулами, надо вникать. Творческое наследие.

Теперь это мой кабинет 2. Был „пецарий“, стал „любарий“. И компьютер мой. На нем, а не в тетрадке отныне поведу Дневник».

Продолжение Дневника на дискете

«День Текущий 18,5468 сент ИЛИ

19 сентября 13 ч 7 мин 23,73 сек в Катагани

350-й день Шара и

601.813.314-й Шторм-цикл Миропроявления в МВ

19+66 сентября 17 ч 15 минут уровня К122

Такая запись означает, что Малюта запустила координационную сеть времен и контроля. Засветились Табло времен — и радуют глаз так же, как вспыхнувшие после перебоя с электричеством лампочки в домах.

НПВ-цивилиизация продолжается. Оживаем.

В Институте не так и много произошло за эти дни, не успело: верх пока почти вне игры. Но кое-что есть:

…чудесным образом расчистилась зона! Какие-то приспособления Миши Панкратова, я еще не разобрался, этим занимается Витя Буров… пардон, Виктор Федорович, главный инженер. (Он, если его не попросить, ничего не расскажет, мы и раньше не очень ладили.)

Главное, нашлось НПВ-решение проблемы. Свое. По Корневу. И не понадобится ваша техника, господин мэр. (Меня до сих пор жжет стыд за эту сцену: просили, унизились… мы, из более серьезного и мощного мира! — перед кем?.. И получили пинок в зад. И поделом. Впредь наука.)

Как бы то ни было, народ уже проникает в свои лаборатории и мастерские, начинает действовать, работать — в ускоренном времени и обширных пространствах. А коли так, то все наладится.

Зискинд рассказал о последних минутах и последних словах Пеца: „Любарск… он знает“.

О чем, что? Я много чего знаю. Что он имел в виду?..

Что-то глубинное и очень важное, раз перед смертью вспомнил. Может, ответ здесь, в его дискетах?

Вникаю в дискеты.

(…самое великолепное: В. В. Пец, директор многотысячного уникального НИИ, клокочущего небывалыми делами и проблемами, отметал их все, запирал кабинет, уходил сюда и занимался теорией. Да какой!

Главная работа была здесь.

Все правильно, Вениаминыч. Пока на вопрос Саши Корнева:

— …Все эти мальчики с голубыми, синими, серыми, карими, черными… но непременно одухотворенными — глазами, со способностями и мечтой, с энергией и умением… мы-то с вами что такое? С нас начинаются экспоненты необратимого изменения мира… каждый выдает Новое, открывает дороги-возможности, по которым устремляются толпы жадных дураков…

…пока на него нет ответа, мысль должна быть впереди дел. Обязана!)

И все же, все же — это его „Любарск… он знает“. Что знаю-то, Вэ-Вэ!? Я много чего знаю».

«День текущий 18.5879-й сентября ИЛИ

19 сентября 14 ч 6 мин 25,16 сек

19+82 сент 6 ч 58 мин на уровне 122

603.253.223-й Шторм-цикл миропроявления в МВ

Через земной час от предыдущей записи.

Я РЕТРЮ, оглядываюсь назад, а в НПВ все делается быстро. Время вообще не склонно ждать копуш и тугодумов, а ускоренное в десятки и сотни раз тем более. Решениями мне за всем не угнаться. Остается мыслью. Директор-философ, он же летописец. Пимен в келье с компьютером и дискетами на 122-м уровне, милое дело!

Итак, вот что я прохлопал: НПВ-Ловушки. То, в чем они проявили себя, я, правда, заметил — но и только: в деле, к которому не знал, как подступиться: полной расчистке Зоны от обломков и искареженной техники.

— Я не при чем, это само вчера как-то… — сказал комендант Петренко, встретив меня утром на проходной для доклада.

Обломки и лом голубели, светлели и уносились, по его словам, ввысь. Как в небеса. А ведь там их было на сотню самосвалов, не меньше.

Это знак того, насколько это направление развилось и далеко пошло. И еще пойдет. Насколько далеко и куда?..

Но самая суть по порядку.

Способ найден молодым да ранним Мишей Панкратовым: электрополевое сосредоточение НПВ с высокими К в малых объемах. НПВ-концентраторы, НПВ-конденсаторы. С последующим выпусканием Неоднородного Пространства-Времени — регулировкой полей — в виде луча или языка в нужную сторону.

Сначала предназначался, чтобы дырявить бетон и прочие непроводники; это он исполнил еще до Шаротряса, я видел образцы. Но далее обнаружилось, что выпущенным НПВ-языком можно захватывать предметы и помещать их внутрь концентратора. Отсюда и слово Ловушки: раз — и дотянулся, раз — и взял, раз — и нет.

От них, от их работы произошли и все те „выросты“ в ночь после Шаротряса, „явления последействия“. А БорБорыч-то!..

…По теории, по замечательной Теории Пеца на дискетах, в которую я сейчас вникаю, — ничего особенного, пустяковый эффект. В основном есть Пространство — сверхплотная сверхупругая среда; вещественные тела в нем как пена на воде. Почему бы потоку или струе такой Среды не делать с телами все то, что вода делает с пеной? А заодно и упаковка-уменьшение в К раз, если это НПВ.

…И полевое управление от той идеи Пеца-Корнева, от которой пошла Система ГиМ…

(ДЕЛОВОЕ: Проверить, насколько восстановима Система ГиМ! Срочно!)