И действовали уже втроем. Потому что в этот первый «+» месяц произошла встреча с Дусей Климовым, Евдокимом Афанасьичем, первооткрывателем Дрейфа «Фантома М31» — его и в лаборатории МВ иногда называли Дусей Мечниковым (по тому персонажу из «Двенадцати стульев»).
Он и обогатил устройство оптикой.
2
Климов тоже решил не поддаваться на «учебную эвакуацию», затаился на 20-м уровне. Когда начался Шаротряс, быстро понял, что вверху безопаснее; да и интересней. Поднялся — и встретились.
(Об этом, даст бог, далее поведаю подробней… Впрочем, не даст, не будет подробностей, не стоит обманывать себя; не до них. Да и черт ли в тех подробностях, в живописании словесном? Это писательская натура тянет.)
Встретились — вот что важно; в НПВ-пустыне времен и пространств. И важно то, что войдя в курс Мишиной затеи, он внес и свой вклад. Астроном и астрофизик, Климов не мог позволить шарить вслепую ни по небесам, ни по окрестным местам — в рассуждении, где что плохо лежит. Оказалось, что, если обволочь концентрированный НПВ-луч (для хватания) слабым, размытым с К2-3, то он играет роль световода. Так открыли НПВ-оболочку. Осталось приспособить оптику.
— Слушайте! — разнеженно говорил Миша, когда они втроем за бутылкой кагора (из того магазина) отмечали первый успех в их «люксе» рядом с посапывающими близнецами. — Мой НПВ-язык, Алюнина мостовая схема и ваша, Афанасьич, К-оптика для Ловушек это же как три источника и три составные части марксизма!..
— Всегда! — бодро сказал Климов, поднимая свой стакан.
3
День текущий 16.0944 сент ИЛИ
17 сентября 2 ч 16 мин
17+14 сент 4 ч на уровне К150
Вверху были свет и быстрота, внизу медленность и сумрак.
Вскользь помянутый генералом СБ исчезнувший «Иж» тоже взяли они, нашарив НПВ-лучом у столба на пустыре. Это уже на второй К-месяц работы. Для проверки еще одной идеи: реактивный НПВ-транспорт. На основе эффекта «перекачки».
Сняли колеса, повыдергивали амортизаторные пружины, слили бензин из бака. В заднюю вилку с цилиндрами поместились две Ловушки-сопла да в передней вилке укрепили одну; все при К100 — внутри вмещалось в 100 раз больше воздуха, чем полагалось по геометрическому объему. При надлежащих полях, естественно. А если их ослаблять, воздух вырывался во вне — вот и реактивная струя.
Михаил Аркадьевич был мотоциклист, хотя своей машины не имел. Только мечтал накопить на покупку. Сделали все на совесть: управление Ловушками на руль, регулировка полей теми же поворотами рукоятей газа и сцепления. Сначала проверили тягу на стенде, потом на крыше: Миша в седле, Климов и жена ассистируют… и уже там пришлось всем конопатить себе уши ватой. Потому что звук был жуткий: пронзительный вой на высоких тонах — это генерал правильно описал. Даже внутри сжималось.
«Как пять тысяч мартовских котов», по определению Али.
Хотя он и повис над крышей на «Иже» без колес, потом полетал около башни и над пустырем — для самоутверждения и проверки, за ним это проделал и Евдоким Афанасьич… но на том и закруглились. Ясно, что с таким звучанием летать можно на реактивном самолете на больших высотах, но не на мотоцикле над городом. Собьют или арестуют.
«Тройные светлячки» это и были три реактивных струи из сопел; сжатый в сотни раз теплый воздух светился.
Устройство обозвали «ведьминой ступой», Ловушки сняли для других целей, остальное поместили в чулан при мастерских на 120-м уровне.
4
Все это вспоминал сейчас Михаил Аркадьевич, пробираясь через завалы в зоне ко входной арке, прыгая с обломка на обломок. От прихода вчера с беременной женой (даже не знали твердо, на каком она месяце, запутались в Неоднородном Пространстве-Времени) по сей момент он провел в НИИ четыре месяца. Прожил, проработал, достиг — пока прочих отвлекал и морочил Шаротряс.
И близнецы — второму дали имя Сашка, Александр, в память Корнева; Аля настояла (ладно, пусть, в общем-то мужик был что надо, дай боже и нашему Сашке таким стать…) — настолько же выросли; узнают, тянутся, чтоб на ручки взял.
Теперь Михаил Аркадьевич Панкратов был другой человек.
«Что бы там не решали, хозявами в Шаре будут не они. Надо мною, во всяком случае».
День текущий 16.4966 сент ИЛИ
17 сентября 11 ч 55 мин
17+71 сент 12 ч на уровне К144
Добела накаленная игла башни при подъеме тускнела и ширилась но тьма над ней оставалась тьмой
За четверо прошедших наверху за время отсутствия Миши «+» суток произошло только одно интересное событие: Дуся Мечников, он же вдоким Афанасьевич Климов взял с луга за рекой четырех гусей. Домашних. Паслись там, щипали травку. Больше для того, чтобы проверить дальность и точность попадания НПВ-языком, но и ради гусятинки тоже.
Так впервые обнаружился эффект, впоследствии названный РР-ОО (Разуть— Раздеть Остричь-Обрить) и используемый в определенных случаях как режим НПВ-воздействия. Применительно к бедным птицам это выглядело так, что из Ловушки они выпали будто ощипанными, без единого перышка. От их метаний барьерный слой НПВ-языка, своей крутой неоднородностью разделявший на крупицы, в пыль любой непроводник, так обошелся с их «одеждой», с перьями и пухом. Клювы тоже были раздроблены. Бедные ощипанные гуси не могли даже гоготать, хрипло стонали. Их пришлось поскорее прикончить.
— Гуси, между прочим, это амплуа Паниковского, а не Дуси Мечникова в том классическом романе, — ворчал Миша. — И то проходит там как мелкое занятие. Что это вас потянуло на гусекрадство? Нам надо быть, самое малое, Бендерами, а уж никак не Паниковскими.
— Амплуа… какие мы слова знаем! Амплуа… — со вкусом повторил Климов. — Точность захвата несколько метров на дистанции километр — вот мое амплуа. Там была целая стая, а я взял четверых с краю.
— Миш, значит, тушеную гусятинку есть не будешь — из этических соображений? — спросила Аля; она разделывала птицу. — С луковой подливой. И жареную печеночку с картошкой из принципа тоже не станешь, да?
— Ну, я этого не сказал… — Миша сглотнул слюну.
5
День текущий 16.5050 сент ИЛИ
17 сентября 12 ч 7 мин
17+72 сент 17 ч на уровне К144
…огненное острие башни вонзалось в тьму Шара в нем мощно жила иная Вселенная рядом — и недостижимо далеко в их власти — и властвовала над ними
К этому времени наверх взобрался и Васюк-Басистов. Тоже по обломкам, пешком на 150-метровую высоту; лифты бездействовали. Труд немалый. Познакомился с близнецами, которые уже умели улыбаться, с похорошевшей после родов Алей; затем и с Ловушками. Наиболее его привлекла возможность, искривляя НПВ — луч, исследовать разрушения в стенах башни и в зоне.
Картина внизу, в полутьме, была жуткая: висящие на прутьях арматуры бетонные куски стен… завалы внизу… Институт выходил из строя надолго; в новых социальных условиях, может, и навсегда.
И Толюн прорек:
— Мы же теперь сможем расчистить зону.
Следующие земные часы, «+» многодневные, трудились вчетвером. Главным было образовать НПВ-зарядочную станцию на крыше из остатков оборудования системы ГиМ и сделать Ловушки-хранилища, чтоб складывать в них все, что соберут. НПВ-схроны. Задачи были новые и интересные, никто не стоял над душой, все было под рукой, времени хватало — работа шла споро.
Во второй половине этого Дня Текущего с крыши башни в обезлюдевшую зону опустились светящиеся голубовато «выросты» — и принялись собирать, захватывать, втягивать также голубеющие от их прикосновения, уменьшающиеся в искорки обломки бетона и арматуры, искареженную технику.
Делалось это столь быстро и бесшумно, что единственный видевший все человек, комендант
