— Поднимите его.— Властный приказ Синга был немедленно выполнен.— Это наш друг. Хотя боги и покарали племя людоедов, но ему даровано прощение.

— Макао никогда не были людоедами,— ответил индеец.— И у меня нет судьбы, отдельной от моего народа.

Синг хотел что-то возразить, но не успел. Стремительное Копье вырвался из рук держащих его повстанцев, выхватил откуда-то нож и вонзил в сердце начальника контрразведки.

Несколько выстрелов тут же раздробили ему голову.

Так сбылось предсказание шамана: племя макао погибло полностью, включая стариков, женщин и детей. На Земле не существовало законов Охоты.

Хищник обработал последние трофеи. Эти воины сражались совершенно иначе, чем предыдущие, но энергия победы исходила от них не меньше. Блок памяти запечатлел схватку. Впервые в истории клана Охотник вступил в борьбу, отключив автоматическое управление оружием. Так абсолютно закон об уравнивании шансов с дичью не толковал еще никто. И это только первый шаг на пути в легенду...

Хищник пополнил энергией лазерную батарею и зарядный блок электронной пушки. Проверил скафандр. После небольшого ремонта повреждение удалось устранить, система жизнеобеспечения теперь работала нормально. Из большого запаса примитивного оружия выбрал копье с раздвоенным наконечником. Привычно защелкнул в зажиме двухклинковый нож.

Выбравшись из корабля, Хищник включил антиграв и взмыл в воздух. Он летел туда, где потерял самую важную для себя дичь — Алана Шефера.

Шефер тщательно покрыл тело илом, намазал лицо, оставил лишь глаза и губы. Теперь, с луком в руках и стрелами за спиной, он напоминал аборигена Южной Африки.

На джунгли быстро упала тропическая ночь. Шефер щелкнул зажигалкой с гравировкой «Ветерану Вьетнама, 1982». Вспыхнул заранее сложенный костер. Он него Шефер зажег факел. Став на толстый сук растепленного грозой дерева, он принялся размахивать факелом и, набрав полные легкие воздуха, во всю мощь закричал:

— Э-э-э-й, а-у-э-й!!!

Так коммандос пугали противника при десантировании или нападении из засады.

Шефер размахивал факелом и кричал, но не знал, удастся ли таким образом заманить чудовище. Он разработал план боя и придумал «ключ», который создаст перевес в самом начале, но наверняка рассчитывать на победу не мог: слишком необычным и чуждым было существо, с которым предстояло биться.

Шефер понимал, что оно пришло из какого-то другого мира, но реально представить всего этого не мог. Так как привык к конкретному мышлению. Чтобы упростить ситуацию, он думал о противнике, как о солдате чужой армии, оснащенном новейшим, никому не известным оружием и снаряжением Он не знал, как выглядит враг, но он знал более важное: его можно ранить. А значит — его можно убить. Это Шефер умел, и именно это он собирался сделать.

— Э-э-э-й, а-у-э-й!!!

Пугающий крик коммандос отражался от водной глади реки и несся вдаль над джунглями. Он пугал мелких животных и птиц, привыкших к ночной охоте более сильных и прожорливых зверей. И он достиг ушей Хищника.

Шефер не знал слышит ли его враг. Но понимал уязвимость такого вызова: о появлении чудовища он мог узнать по треску разрываемой грудной клетки, если не помогут подготовленные хитрости, основанные на предположении, что Хищник пользуется инфракрасным зрением.

Съежившаяся от устрашающего крика маленькая обезьяна, сидящая на верхушке дерева на том берегу реки, задрав голову, смотрела на крупные тропические звезды. Вдруг маленькое сердечко заколотилось от ужаса: закрывая огоньки звезд, по небу скользнула громоздкая, зловеще растопыренная тень.

Глядя вверх, обезьянка отвлеклась от того, что происходило внизу. И это стоило ей жизни.

Хищник любил летать ночью. В отсутствие солнечного жара инфракрасные лучи отчетливо различали живую и неживую природу. Мелькавшие внизу красные силуэты не привлекали его внимания. Лишь один раз он завис над густой кроной, в которой незаметно подкравшийся удав заглатывал отчаянно верещащую обезьяну. На тепловом дисплее это выглядело, как втягивание одного бьющегося силуэта другим, вытянутым, как туннель подпространственного перехода. Цвета живой жизни налагались друг на друга и смешивались. Полюбовавшись зрелищем, Хищник продолжил полет.

Он держал курс на яркое тепловое пятно неживой материи, которое раскачивалось в такт громкому крику:

— Э-э-э-й, а-у-э-й!!!

Хищник знал, что там ждет его самая упорная, хитрая и опасная дичь из всех, которые встречались ему на этой планете Но как ни увеличивал он изображение на экране обзора, внесенный в блок памяти знакомый тепловой силуэт не появлялся, Хищника это насторожило, но не настолько, чтобы заставило изменить планы. Рассчитав траекторию, он заскользил вниз по глиссаде, упирающейся в яркое неживое пятно.

Анну взяли прямо на конспиративной квартире, где она жила под охраной людей Родригеса. Охрана не помогла, потому что против самоучек работали профессионалы

В дверь постучали, и выглянувший в глазок охранник увидел двух офицеров полиции, одного из которых он знал лично.

— Откройте, у нас есть сведения, что здесь содержится заложница! — потребовал полицейский

Проклиная всех, кто путает и не согласовывает своих действий, охранник отпер замок и в следующую секунду был мертв девятимиллиметровая пуля, выпущенная из пистолета с глушителем, пробила голову

Телу не дали упасть, чтобы не вызвать шума. Полицейский подхватил убитого и осторожно опустил на пол Второй охранник проявил бдительность и, услышав щелчок замка, вышел в холл с взведенным пистолетом в руке. Но вошедшие двигались быстрее, чем он, и быстрее сгибали указательные пальцы, поэтому второй охранник последовал вслед за первым, даже не успев выстрелить. Третий сидел в кресле и курил сигару, так его и застрелили.

Анна находилась в соседней комнате.

— Скорее, синьорина, эти бандиты собираются вас убить!

Неизвестно, что больше подействовало на девушку — полицейская форма или действительно опасения за свою судьбу, но она безропотно вышла из квартиры. В специально оборудованной машине ее повезли по городу, проверяясь на случай возможного преследования.

Убедившись, что все спокойно, водитель нажал замаскированную кнопку на приборном щитке.

В тот же миг тонкая иголка сквозь кожу сиденья вошла девушке в ягодицу и впрыснула в мышцу полтора кубика химического вещества. Обычно после такого укола сердце жертвы переставало биться и оставалось выбросить в подходящем месте тело с признаками скоропостижной смерти. Но поскольку на этот раз задача была иной, вещество в автоматическом шприце заменили, и Анна просто потеряла сознание.

Пришла в себя она на конспиративной квартире ЦРУ. Полицейских уже не было, лишь интеллигентный молодой человек и охранник с типичной для «гориллы» внешностью.

Анну посадили в удобное кресло и предложили кофе.

— Препарат, который вам ввели, совершенно безобиден,— пояснил молодой человек.— Просто снотворное, причем очень дорогое. Пользоваться им могут позволить лишь богатые люди..

— Спасибо,— с иронией сказала Анна.— Но у меня нет денег расплатиться.

— Пустяки.— Молодой человек сделал вид, что не заметил иронии.— Меня вы можете называть Джон. О вас я все знаю.

Анна понимающе кивнула, но Джон, будто прочтя мысли, покачал головой.

— Не только из газет и телепередач. В основном из других источников. Я знаю, что вы родились в Никарагуа, в восемь лет остались без родителей, воспитывались в приюте, в четырнадцать стали посещать маоистский кружок, ну и так далее.. У Родригеса вы уже пять лет, радистка, неплохо стреляете. Обвинены в предательстве, Синг хотел вас расстрелять...

— Какая скотина,— прервал Джон сам себя. — Ведь он спал с вами и вот — никаких чувств, никакой снисходительности..

Анна напряженно выпрямилась в кресле. Ей стало очень страшно. Как будто этот привлекательный молодой человек заглянул ей под черепную коробку, прямо в мозг.