— Какая, адмирал?

— Я старый человек. Вы можете со мной легко справиться.

— Я дал честное слово.

— Вы не всегда о нем помните. Но я все же не сомневаюсь, что вы помните о том, что такое честь офицера. — Он прокашлялся и с новым воодушевлением заговорил:

— Но вернемся к Сано-ван.

— Сано-ван? — удивленно переспросил Росс.

— Да, мы назвали эту стоянку в честь полковника Сано. — Старик несколько раз провел тонким скрюченным указательным пальцем по отполированной крышке стола. — Теперь вы, наверное, пытаетесь понять, почему вы провели там сорок два года, а также, откуда у нас горючее.

— Меня удивляет не только это, адмирал. Но для начала я буду рад узнать ответы на эти две загадки.

— Сорок два года… Это результат рокового стечения обстоятельств.

— Рокового стечения обстоятельств?

— Да. В сентябре сорок первого «Йонага» и подводная лодка «L—24» находились в этом ледяном укрытии. Восьмого сентября полковник Сано собирался выйти в море на своей подлодке, но тут случилось землетрясение. Ледник не выдержал, и вход в пещеру оказался заблокирован почти километровой глыбой льда. Подлодка «L—24» была раздавлена в лепешку. Экипаж был уничтожен, и «Йонага» оказался в плену.

Вновь наступила пауза, во время которой старый моряк молча сидел и тяжело дышал. К собственному удивлению, Росс почувствовал сострадание.

— С вами все в порядке, адмирал?

— Да, да, благодарю вас. Теперь горючее. Вы знаете о том, что такое Огненное кольцо?

— Да, в тех местах существует цепь вулканов…

— Да, если быть точным, то от Новой Зеландии через Японию, Курилы, Командорские и Алеутские острова, Камчатку, Сибирь и так до самой Аляски. В районе Сано-ван имелся источник геотермальной энергии. Его соответствующим образом оборудовали, после чего у нас уже не было проблем с теплом.

— Теоретически это возможно.

— Теоретически? Ха-ха. Вот они мы…

— Но как же бензин, горючее? Как оно сохранялось все эти годы?

— Мы герметически закупорили все емкости. Нефть, как известно, не портится.

— Но бензин, адмирал. Он же испаряется.

— Мы герметизировали и цистерны с бензином.

— Но как насчет конденсата — воды.

— Верно, капитан, конденсации не избежать. Но бензин легче, чем вода, которая оказывается на дне. Бензин, как и нефть, может храниться очень долго.

— Вы запускали двигатели?

— Да, и авианосца, и самолетов. Раз в год.

Внезапно огромный корабль начал дрожать, а вокруг началась самая настоящая какофония воя и грохота. Грохот нарастал, заставляя барабанные перепонки Росса и Фудзиты выдерживать нагрузки, близкие к предельным. И американец и японец, как по команде, зажали пальцами уши, раскрыли рты. Казалось, в каюте выстрелила пушка, в голове Росса заломило, обдало нестерпимым жаром. Фудзита раскачивался в кресле и стонал. От переборки отлетела заклепка и со звоном упала на пол. Телефоны выскочили из своих гнезд, ручки, чернила, бумаги полетели со стола. Затем грохот стал стихать так же стремительно, как и возник.

— Великий Будда! — взвизгнул адмирал. — Мы подорвались на торпеде!

— Нет, адмирал. Это форсаж.

— Как вас прикажете понимать?

— Самолет — русский или американский — прошел над вами на бреющем полете со скоростью, близкой к сверхзвуковой. Ну, теперь-то вы поверили, что вас засекла по меньшей мере дюжина радаров? Пора кончать с этим безумием.

— Прошу! — крикнул Фудзита, показывая на дверь, ведущую на мостик. Вся его учтивость исчезла. Затем он поднял трубку телефона и выстрелил очередью японских слов. Он явно отдал какой-то приказ.

Завыли клаксоны.

— Это «Туполев-шестнадцать», — сказал Росс, вглядываясь в бинокль и с трудом различая в тумане очертания самолета. Фудзита, Хирата и Кавамото тоже напряженно смотрели в бинокли.

— Теперь он совершит медленный облет судна. Сейчас их радист передает детальное описание вашего корабля. После этого русские подлодки и обычные корабли будут следить за каждым вашим шагом. Их компьютеры задают программу ракетам, которые должны будут вас уничтожить. Вы отдаете себе отчет, адмирал, в том, что «Йонагу» обнаружили, а стало быть, у вас нет шансов?

Адмирал опустил бинокль, внимательно посмотрел на Росса.

— Но они ведь не поставят в известность американцев, правильно, капитан?

— Неужели вы собираетесь рассчитывать на эту малую вероятность?

— Разумеется, — усмехнулся старый моряк. — Русские, как известно, отличаются поразительной подозрительностью. Они подозревают всех и вся. Я воевал с ними в девятьсот пятом. Они упрямо хранят тайны, даже когда в их собственных интересах лучше не делать этого. — Затем адмирал обернулся к телефонисту и пролаял какое-то распоряжение.

— Вы не сумеете перехватить его, адмирал, — поспешил заметить Росс. — Вполне можете не тратить зря горючее и оставить ваши «Зеро» в ангарах.

Старик махнул рукой сначала в сторону носа, затем кормы. Тотчас же восемь пятидюймовых орудий взметнулись к небу. Росс выругался, поняв, что дал маху и что у японцев есть универсальные зенитки.

— Адмирал, — сказал он, — вы не собьете самолет этими вашими игрушками. Он летит слишком низко. Это все равно что бросать камнями в колибри.

Ответ последовал моментально.

— Вы хороший советчик, капитан, но я сам разберусь с нашими зенитными проблемами, — иронически заметил Фудзита. Затем, удивленно вскинув брови, он осведомился: — А почему вы, собственно, помогаете нам?

Росс с удивлением понял, что адмирал прав. Он и впрямь был готов им помогать.

— Я не любитель русских, адмирал, — отозвался американец.

— Русский самолет вооружен?

— Несколько спаренных пушек.

— Бомбы есть?

— Скорее всего нет. Похоже, это обычный разведывательный полет.

— Он будет еще сближаться?

— Трудно сказать. Иногда эти русские ведут себя, как азиаты!

— Как азиаты? — переспросил Фудзита, и японцы недоуменно переглянулись.

— То есть способны совершать безумные поступки, — мрачно пояснил Росс, покосившись на Хирату.

Хирата что-то пробормотал себе под нос, дотронувшись до рукоятки меча. Адмирал приложил бинокль к глазам и сказал:

— Надо подождать. Может, наши самолеты на обратном пути его перехватят. Если, конечно, он не наберет высоту. Они имеют инструкции уничтожать все самолеты, которые ведут за нами наблюдение.

— Боюсь, у них это может не получиться, — фыркнул Росс. — Тут им придется иметь дело с военными профессионалами, а не с беззащитными торговыми моряками и службой Береговой охраны.

Самолет продолжал описывать круги над авианосцем, время от времени прорываясь сквозь туман. Росс заметил, что круги делаются все меньше и меньше, да и самолет с каждым заходом оказывался все ниже и ниже.

— Хотят рассмотреть вас получше, адмирал, — заметил он. — Снижаются.

— Он слишком далеко для наших двадцатипятимиллиметровых орудий, — отвечал Фудзита.

— Я не большой охотник до русских, адмирал, — сказал Росс, — но было бы глупо ввязываться с ним в бой. Вы все равно его не собьете, только создадите себе лишние проблемы.

Старый моряк опустил бинокль, резко обернулся к Россу.

— Практически уже целое столетие с небольшими перерывами мы с ними сражаемся, капитан, — сказал он резким тоном. — Я требую, чтобы вы или соблюдали положенное на мостике молчание, или вернулись в свою каюту. Я не потерплю повторения того спектакля, который вы нам устроили, когда мы встретили автожир.

— Есть, адмирал, — мрачно отчеканил Росс. — Но я категорически отказываюсь оказывать вам дальнейшую помощь.

— Отлично. Что ж, все зависит от Ивана, — сказал Фудзита, махнув рукой туда, где за пеленой слышался рокот самолета. — Может, он приблизится к нам еще. Ну Иван, давай спускайся, разгляди все хорошенько.

Словно услышав приглашение адмирала, «Туполев», сделав вираж, снизился еще больше и медленно стал приближаться к авианосцу спереди. Фудзита что-то крикнул телефонисту, который снова забубнил в телефон. Более двух сотен орудийных стволов повернулись к носу, словно лес под напором ветра. Затем раздался крик впередсмотрящего, который показывал за корму. Там, сверкая пропеллерами, показались два «Зеро» так низко, что их, казалось, обдавали брызги волн. Дальше у горизонта показалась и третья машина.