При обмене ратификациями последнего мирного договора[92] между Россией и Турцией в 1775 г. пришли к следующему соглашению: «Новый хан по своем избрании будет извещать об этом петербургский двор и Порту; падишах, по получении этого извещения, будет обязан признать его в этом сане и послать [25] ему почетную шубу, дульбенд[93] и саблю; в крымских месджидах[94] будут продолжать молиться о падишахе[95] и чеканить монету с его штемпелем; кадии[96] должны будут назначаться константинопольскими кадиелескерами,[97] — но все это под условием, что Порта не будет иметь ни малейшего влияния на гражданское правление Крыма в ущерб его независимости; все это должно служить лишь указанием на то, что падишах, как халиф,[98] имеет право признать хана как исповедующего религию Мохаммеда, следовательно, исключительно в религиозном смысле, без всякого отношения к гражданским делам».
Его подданные[99] оказывают ему величайшие знаки уважения. К его прерогативам, которыми он пользовался даже под османским владычеством, принадлежат: публичная молитва (хутба[100]), издание законов, командование войсками, чеканка монеты, стоимость которой он по желанию повышает или понижает, право устанавливать пошлины и облагать по своему произволу своих подданных христиан и иудеев податями и т. д. Во всем другом его власть крайне ограничена. Он обязан управлять по древним законам и обычаям. Он не может начинать войну или иные важные государственные дела без согласия кырым-бегов и вышеупомянутых ногайских мурз. В таких случаях они все созываются ханом в Бахчисарай или Карасу, чтобы принять или отвергнуть делаемые им предложения.[101] Никакие договоры, законы или распоряжения, относящиеся к нации, не имеют ни малейшей силы, если они не утверждены и не подписаны этими бегами и этими мурзами. На государственных собраниях[102] голос ширинского бега имеет наибольший вес, и его воля имеет обычно больше значения, чем воля самого хана. Правда, хан может отрешить от должности чрезмерно строптивых бегов, но это шаг, на который он редко решается и который мало приносил бы ему пользы, даже если бы удавался. Хан также не может никогда быть судьей султанов (принцев из рода Гераев); но эти султаны, напротив, подсудны собранным в диване бегам, которые могут присудить их даже к смерти. Наконец, если хан издает приказы, противные его конституции (Kapitulation) и законам, то беги могут их опротестовать, и хан должен отменить свои приказы.
Хан обыкновенно имеет резиденцию в Бахчисарае. Его жилище (Сарай) обширно и внушительно и состоит [26] из нескольких соприкасающихся строений с садом. Он содержит большой гарем, по обычаю восточных повелителей. Его придворный штат довольно значителен. У него имеется Диван, который устроен почти целиком по турецкому образцу. Самые главные из его министров следующие: 1) Калга-султан, имеющий в своих руках войско, защиту страны, командование над всей армией именем хана. Его резиденция в Акмесджиде; он владеет Карасу и другими поселениями. Он всегда из принцев крови. При назначении нового хана стамбульский двор обыкновенно назначал также калгу-султана. 2) Каймакан. Он наместник хана, когда тот в отсутствии. Все управление тогда в его руках. Его доходы выражаются в сумме 3000 турецких пиастров.[103] В отсутствие хана он живет в Бахчисарае, а в другое время в одном из своих имений, неподалеку оттуда. 3) Муфти Крыма или кадиелескер (впрочем, г. Клееман[104] различает эти должности). Он живет в Бахчисарае, является главой духовенства и толкователем закона во всех спорных или важных случаях. Он может смещать кадиев, если они судят неправильно. Но после соглашения 1775 г. он, как и все крымские кади, определяется на должность константинопольскими кадиелескерами. 4) Нурреддин, обыкновенно принц крови, является президентом в малых и местных судах и командует в походах меньшими корпусами. 5) Кадиелескер (в просторечии кази-оскер). Он, по сообщению г. Клеемана, является полицейским надзирателем Бахчисарая и может решать все процессы в городе и его районе. В начале этого столетия существовал еще орбеги. Он охранял границы и наблюдал за ногайскими ордами вне Крыма. Он всегда был из султанов. Его резиденцией был Ор.[105]
Принцы из рода Гераев носят титул султан. Они прирожденные предводители войска.[106] Из них избираются ханы. Они отчасти пользуются пенсиями от турецкого двора. Они имеют поместья как в Крыму, так и на Кубани и в Румили.[107] Число их доходит, как говорят, до 200. Султанша-валиде, обычно ула-султанша, есть мать, или сестра, или близкая родственница хана, которым она избирается на эту должность и утверждается в ней. Она имеет следующий ранг после калга-султана и значительные доходы.
Кырым-бегьлери — князья над своими племенами. Старший из мурз каждого племени избирается в кырыгм-беги, и его избрание утверждается ханом. [27] Ширинский бег имеет резиденцию в Эски-Крыме.[108] У него многочисленный придворный штат, свой калга-султан из принцев крови,[109] каймакан, муфти, нурреддин, кадиелескер. Бег Барин имеет каймакана, нурреддина, кадиелескера; два других бега[110] имеют только нурреддина, Они то же, что были пэры[111] в некоторых государствах.[112] Они составляют противовес могуществу хана, они — охранители свободы народа,[113] защитники закона, одним словом, соправители хана. Они избирают и утверждают хана, они могут его и низложить.
Мурзы или дворяне очень многочисленны. Они проживают в своих деревнях и живут на подати, собираемые со всех подданных. Своим дворянством они очень гордятся и никогда не оскверняют его неравными браками. Ширинские мурзы могут даже претендовать на ханских принцесс. Только крайнее обеднение может заставить мурзу взять служительскую должность при дворе. Едут ли они верхом или идут пешком, они всегда имеют при себе свиту из прислуги. Они вообще очень воспитаны (gesittet) и обходительны.[114] Простые татары — не что иное, как вассалы этих мурз.[115]
После татар в Крыму наиболее многочисленны армяне. Они почти все занимаются торговлей, но здесь они много беднее, чем в восточных странах. По описаниям они ленивы, нечестны, грязны и невежественны.[116]
Из греков, имевших прежде[117] так много цветущих владений в Крыму, осталось еще много в южной части страны, частью в деревнях, частью в торговых городах. Они тоже очень невежественны и рабски послушны. Остатки готов и аланов, вероятно, слились с ними теперь в одну народность.[118]
