Читая это, я все больше сожалел, что я не турист и что в Африку меня занесло совсем не попутным ветром! Тем временем мы уже миновали город, и я с упоением любовался на ярчайшую дикую природу, восхищающую взгляд буйством красок. Никогда и нигде я не видел такого зеленого цвета, таких ярких цветов! Мне казалось, я попал в сказочную страну.

– Брукс, хватит глазеть по сторонам, я должен тебе кое-что сказать. – Фальк выдернул меня из состояния созерцания. – Мы едем в деревню зулусов, там живет одна пожилая дама. Твоя задача вести себя тихо, никуда не лезть, под ногами не путаться и ничему не удивляться. Ты – гость. Меня слушаться беспрекословно.

Я кивнул. А что мне оставалось делать? Все-таки насколько красива эта страна! Я и понятия не имел, что за деревья и травы окружали нас. Но воздух, краски – это было потрясающе! Я невольно вспомнил, как отец говорил мне в детстве, когда мы выбирались загород: «Дыши сынок, дыши до самого пупа. Это запах природы. В городе ты его никогда не почувствуешь!»

Мы подъезжали к деревне. Глаза мои уже отказывались воспринимать увиденное. Еще полтора часа назад мы были в городе, среди современнейшей архитектуры, где по улицам торопились по своим делам привычные моему взору люди, разве что одетые более ярко, чем в Америке, пусть даже некоторые из них были явно в национальных костюмах. Я думал, что мы прибудем в коттеджный поселок, ну или в крайнем случае – в район деревянных бунгало. Взору же моему предстало совершенно неописуемое зрелище: чернокожие люди в набедренных повязках, украшенные бисером, с копьями. Круглое плато, на котором теснились похожие на улья хижины, а вокруг – зеленые холмы, такие яркие, будто стоят здесь с самого основания времен. Я отрешенно хлопал глазами, глядя на все это и забыв, что пора вылезать из машины. Женщины прогуливались с обнаженной грудью – мне даже стало неудобно. А профессор, не обращая внимания на этих странных людей, отправился к одной из хижин. Я семенил за ним. Нам навстречу вышел мужчина, на нем были особо яркие и богатые украшения. Фальк поклонился ему, и мужчина, отбросив копье, пожал руку профессору.

– Унзани, вождь этой деревни. Поклонись ему, Арчибальд. Он великий человек, – велел мне Фальк.

Я исполнил все в точности, и мы пошли дальше, к другой хижине. С опаской переступил порог, – но там мне улыбнулась старая негритянка, как и другие дамы, полуобнаженная. Ее тело, однако, скрывали изящнейшие украшения из бисера, а на лицо были нанесены узоры. Фальк обратился к ней на английском, и она ему так же ответила на английском.

– О, госпожа Ньямба! Счастье снова быть рядом с вами, чувствовать, как ваше дыхание дарит мне тепло и спокойствие. Вы ведь знаете уже обо всем, что произошло?

– Я знала об этом еще до того, как все началось. Духи рассказали мне все, но силы запретили предостерегать тебя. Белый Дух нельзя тревожить – он спит, а если его хвост начнет шевелиться, то наш континент погибнет, он просто будет стерт с лица земли.

– Госпожа не боится за здоровье девочки?

– С ней ничего плохого, я знаю это. Роджер, а вам надо отдохнуть с дороги… Юноша, иди сюда, – она властно позвала меня.

Я нехотя подошел, опасаясь ее. Она положила руку мне на лоб и грудным голосом нараспев стала произносить какие-то заклинания. Я хотел вырваться, но внезапно почувствовал, как по всему телу разливается нежное тепло, а перед глазами мелькают золотые сполохи. Только я разнежился, как все кончилось. Снова я увидел тростниковые стены и профессора со старухой.

– Хороший мальчик, чистый, его разум еще не готов к принятию посвящения, но он обещает далеко пойти.

Фальк почтительно поцеловал ей руку. И велел мне удалиться, напутствуя, чтобы я никуда и ни во что не влезал. Пришлось отправиться разглядывать деревню зулусов: загоны для скота, хижины.

Вначале все казалось глупым и будто мультипликационным. Эти хижины с соломенной крышей, овальные, размером всего с две собачьи будки… На что смотреть-то? А негры, по-моему, недалеко ушедшие от обезьян, разукрашенные, как рождественские елки, вызывали разве что улыбку. Единственное, что порадовало мой взор, так это загон для животных, где паслись страусы и еще какие-то занятные птицы. В соседнем загоне содержались обыкновенные овцы. Страусы отличались кокетливой, чуть дрыгающей походкой и смахивали на длинноногих индюков. Я про себя рассуждал, что попал в общество древних людей, и вспоминал показательные моменты из истории Америки: например, как у аборигенов выменивали золото и ценные меха на безделушки. С интересом рассматривая группку мужчин в ритуальных узорах, набедренных травяных повязках, обвешанных украшениями, которые чистили копья, или женщин, покачивающих пышными бедрами, я думал: «Это же настоящие дети природы!» Но в самый разгар умиления, когда я начал было понимать, что у архаичного существования есть и свои плюсы, такие как близость к матери-земле и незамутненность рассудка, вдруг где-то задребезжала полифония мобильника: это был «Пинк Флойд». Я задумался о той зыбкой границе, где сошлись цивилизация и эти отпрыски земли, когда одна из дочерей природы, мирно толкущая дедовским методом зерно в ступке, из недр набедренной повязки достала телефон и на чистейшем английском стала кому-то объяснять, как протестировать ПК перед оптимизацией. Я как стоял с открытым ртом, так и замер. Вот вам и страна дикарей!

Мальчишка-зулус, пацан лет восьми, голенький и смешной, подбежал ко мне и стал с интересом рассматривать мою сумку для мобильника. Он вцепился в нее и хотел отобрать, а другой мальчишка тянул меня за ремень штанов. Я чувствовал неловкость и не знал, что делать, понимая, что ругаться с ними или закатить им трепача нельзя, это может породить международный конфликт. Я уже отчаялся спастись от назойливых мальчишек, к тому же не в меру любопытный страус начал тянуться ко мне своей мордой (дело происходило у загона для скота), и тут внезапно пришло спасение. Старая госпожа Ньямба вышла из хижины и позвала меня. При виде ее мои мучители бросились врассыпную и даже вредный страус поскакал подальше от меня.

Меня позвали обедать. Я зря опасался, что придется есть червяков или еще какую мерзость. Еда оказалась на удивление вкусная и сытная. Местные фрукты и овощи в посуде из тыквы, а также лепешки и страусиное мясо почти полностью смирили меня с этой страной. Фальк был молчалив – его, скорее всего, занимала судьба девочки. Да и мне было не по себе, хоть я и видел ее только во время разговора профессора по видеофону. Но события развивались так стремительно, что я не успевал прочувствовать в должной мере происходящее. Еще позавчера, став невольным свидетелем разговора профессора с Сагибом, я думал о вечеринках, удовлетворял любопытство в Интернете, выясняя подноготную людей-леопардов. А сейчас расхаживаю по деревеньке зулусов и воюю со страусами. Воистину неисповедимы пути судьбы!

И все-таки кто такой тот мерзкий рыжий тип, что так нагло разговаривал по телефону с профессором, требовал каких-то ритуалов и обозвал меня сосунком? Кто та девчонка? Любопытство душило меня. Хотелось знать все, да спрашивать у Фалька не было никакого желания. Я вообще чувствовал себя обузой и понимал, что только мешаю профессору. После обеда он подозвал меня и указал на нашего спутника, молодого водителя джипа, который привез нас в деревню.

– Вы уже знакомы с Роем. Пока я буду занят, он покажет тебе Йоханнесбург и окрестности.

Рой улыбнулся и кивнул мне: мол, да, не бойся, экскурсию получишь в лучшем виде.

– Даю вам часа четыре. Потом ты вернешься сюда, и мы двинемся дальше. Арчи, помни о том человеке, который заслал нас сюда. Будь осторожен! Хоть я и не в восторге от тебя, но не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Я пообещал соблюдать правила безопасности, и мы с Роем сели в машину. До города ехать предстояло часа два. Я снова уставился в окно.

– Слышь, парень, спрашивай что хочешь, не бойся показаться дураком. Отвечу на любые вопросы. Раз тебя привез профессор, то ты чего-то да стоишь.