— Доктор Гэлбрейт… — Тон ее был приторно сладким и преувеличенно спокойным. — Я стараюсь не создавать проблем. Я просто полагаю, что будет намного лучше для вас, если я буду носить униформу.

Скотт забеспокоился: она ведь не догадывается об истинной причине его решения?

— Что значит: намного лучше для меня? — осторожно спросил он.

Уиллоу насмешливо посмотрела на него.

— Помните, в первый день вы спросили меня, что я думаю о вас. Я ответила, что вы подвержены частым стрессам. А, согласно исследованиям психологов, смех является лучшим средством для снятия стресса. — Она откинула голову и иронически добавила:

— Я совсем не против униформы. Если каждый раз, встретив меня, вы будете смеяться, то это будет вам только на пользу!

Уиллоу пошла к дому, оставив пораженного Скотта наблюдать, как она пересекает двор и входит в открытую дверь.

Несмотря на ее наглое поведение, он залюбовался ее миниатюрной фигуркой, ее аккуратными плечами, стройной талией, соблазнительной, игриво покачивающейся попкой, длинными ногами.

Его охватил ужас при мысли о том, что он безумно желает ее.

Такое же желание возникло у него, когда он увидел ее обнаженной у залива. Сладостное, безудержное и абсолютно неуместное!

Скотт рассеянно провел рукой по волосам.

Мисс Тайлер была права насчет смеха как средства для снятия стресса, но знает ли она, что секс еще более эффективное средство?

Он медленно поднимался по ступенькам. Его мысли уносились все дальше и дальше, подхваченные разгоряченным воображением, рисуя картины жаркой страсти.

Он не занимался любовью два года. Может быть, в этом причина его бурных эротических фантазий?

Фантазий о няне его детей.

Ну, если он так возбужден, то, может, стоит выбрать объект желания более… подходящий? Кого-нибудь из своего круга.

Кэмрин, например.

Она была бы неплохой парой для него. Он отчаянно старался думать теперь о Кэмрин.

Кэмрин — красивая, умная, сексуально привлекательная женщина. Сегодня она укладывала детей спать. Когда-то ее мать явно намекала ему, что его личное счастье с Кэмрин возможно и желанно.

Первое, что он сделает завтра, — позвонит и пригласит ее на ужин в хороший ресторан. И за бокалом вина, при таинственном мерцании свечей, под парящую в воздухе романтическую мелодию попробует изменить их родственные отношения на более интимные.

Когда на следующее утро Уиллоу привела детей завтракать, Скотт уже сидел за обеденным столом. За его спиной в окно ярко светило солнце, путаясь лучами в его черных волосах. Лицо Скотта было в тени. Он внимательно читал газету «Ванкувер сан».

Уиллоу испытала облегчение прошлой ночью.

Скотт не спросил ее, как она провела вечер. Она не могла признаться ему, что сразу после ухода из Саммерхилла понесла цветы на могилу Чэда. Ей пришлось бы что-нибудь выдумывать, а это еще одна ложь между ними. Хотя и ложь во спасение.

Скотт прямо заявил, что ценит честность и ненавидит обман. Если бы он узнал…

Но он не узнает. Уиллоу всегда ведет себя осторожно, когда ходит на кладбище Гринвейл-Граундз. Сначала внимательно смотрит по сторонам.

Если поблизости никого нет, кладет цветы на могилу. Подрыхляет землю вокруг кустов роз, которые сама посадила семь лет назад, обильно полив горькими слезами…

Когда Уиллоу с детьми вошла в комнату. Скотт быстро взглянул на них. Глаза его сузились, когда он увидел Уиллоу в той же униформе, но вместо выговора он небрежно поздоровался:

— Доброе утро, мисс Тайлер.

— Доброе утро, доктор Гэлбрейт.

Дети подбежали к отцу. Он ласково обнял их.

— Доброе утро, мои хорошие.

Девочки заняли свои места за столом. Мики пристроился между коленей отца, поддев пальчиками кожаный ремень.

— Вставай, пап!

— Нет, Мики, тебе придется сидеть на своем месте.

Скотт постарался освободить его пальцы, но расшалившийся малыш ухватился еще крепче за ремень. Скотт умоляюще взглянул на Уиллоу:

— Помогите мне, мисс Тайлер. Я боюсь сделать ему больно.

Уиллоу присела на корточки перед ребенком.

— А вот и весь фокус. — Улыбаясь, она посмотрела на Скотта. — Если вам удастся отцепить один палец малыша, то другие разжать будет легче.

Уиллоу разжала пальчики Мики и, несмотря на громкие протесты, усадила его на высокий детский стульчик. Поставив перед ним на поднос миску, она повернулась к Скотту спиной, чтобы достать из буфета пачку кукурузных хлопьев.

Скотт не успел увидеть румянец, который залил ее щеки, после того как, разжав пальцы Мики, Уиллоу подняла на него глаза. На несколько секунд их взгляды встретились. Уиллоу успела заметить в его глазах очевидное желание. У нее сердце ушло в пятки.

Этот мужчина безумно хочет ее.

Нет, такого быть не может. Ей просто показалось. Он не мог желать ее. Для него она всего лишь няня-простушка. Такой мужчина, как доктор Скотт Гэлбрейт, никогда не заинтересовался бы ею..

— Что вы делаете, мисс Тайлер?!

Изумленный возглас заставил ее очнуться от мыслей. Уиллоу заметила, что Эми и Лиззи хихикают.

И не удивительно. Ее лицо запылало еще сильнее. В то время как она была занята своими мыслями, руки машинально работали. И полпачки кукурузных хлопьев попало не в миску, а на поднос.

Мики, довольный, расшвыривал хлопья по всей комнате.

— Ой, что же это я! — Уиллоу с ужасом посмотрела на Скотта.

Выражение его глаз вряд ли было похоже на то, которое минуту назад смутило ее. Отнюдь не страстное вожделение.

— Прошу прощения, — пробормотала Уиллоу, — я немного задумалась. — Голос ее становился все тише и неуверенней. — Я все уберу.

— Разумеется.

Скотт отложил газету и встал из-за стола. Презрительное выражение его лица парализовало ее.

— С вашего позволения, мне надо позвонить.

Он направился к двери, но на полпути остановился, обернулся и, сощурив глаза, объявил:

— Я скоро уйду. До полудня пробуду в клинике вместе с доктором Блэком. А затем, — продолжал он, подчеркивая каждое слово, будто выступал на собрании, — я приглашаю мисс Моффэт на ужин.

Не могли бы вы предупредить миссис Кэрд, чтобы она не готовила для меня?

Скотт вышел из комнаты, всем своим видом показывая недовольство ее поведением. А она так и осталась стоять на месте, молча провожая его взглядом.

После завтрака Уиллоу повела детей к заливу.

Дети на берегу переоделись в купальники. И с ревом и дикими воплями ворвались в спокойную заводь, распугав всех птиц в округе., Уиллоу сидела на мягкой траве, прислонившись спиной к дереву. Она внимательно следила за детьми, но в мыслях у нее был их отец. С каким странным выражением лица он объявил ей об ужине со своей кузиной… Будто бросал вызов. Или ставил точку в каком-то решении.

Но у нее не было ни малейшего предположения о том, что это за окончательное решение.

Прежде чем она успела сделать какие-либо выводы, Эми выбежала из воды и плюхнулась рядом с ней на полотенце. Сорвав травинку, она стала грызть ее, исподтишка поглядывая на Уиллоу и быстро отводя взгляд. Потом сорвала еще один стебелек и, уставившись на него, тихо произнесла:

— Интересно, почему Лиззи постоянно придирается ко мне?

Уиллоу про себя ликовала. В первый раз Эми сама заговорила с ней. Может быть, это переломный момент в их отношениях?

— Я не знаю. — Она говорила так же тихо, как и Эми. — Почему ты считаешь, что Лиззи придирается к тебе?

— Она называет меня врединой.

— И, полагаю, это тебя расстраивает.

— Раньше такого не было.

— А когда это началось?

Эми подняла на Уиллоу глаза. В них явственно читалось беспокойство.

— Это началось после того, как ушла Сара Энн.

— Сара Энн?

— Она была нашей последней няней. Она пришла после Белинды. Сара Энн была настоящей злючкой. Она все время называла Лиззи врединой.

Ну, конечно, когда папы не было рядом. При папе она становилась доброй.

— И поэтому папа уволил Сару Энн? — осторожно спросила Уиллоу. — Он узнал о ее плохом обращении с Лиззи?