Анна подняла на него глаза – спокойные и безмятежные, как воды тихой морской гавани. Я знаю, что слишком хороша для тебя, казалось, говорили они. Правнучка русской княгини, фантазия, сотканная из племени и льда. Еще никогда у него не было такой женщины.

Глядя, как она кормит его сына, Никос еще раз подумал о мести.

Он заставит ее страдать. И нет никаких причин, чтобы страдать самому.

Сегодня ночью она будет в его постели.

Под пристальным взглядом Никоса щеки Анны медленно окрашивались румянцем. Когда-то ей больше всего хотелось, чтобы Никос сидел рядом, пока она будет кормить их ребенка. Счастливая семья. Тогда она жила с мечтами, что однажды наступит день и Никос сделает ей предложение.

Можно сказать, ее мечта почти сбылась, разве что сейчас она отдавала горечью.

Мысли Анны невольно возвращались к тому, что Никос рассказал ей об ее отце. Может, Никос и не явился прямой причиной его смерти, но часть вины на нем все-таки лежит. Если бы он не держал это в секрете от нее, она, возможно, и нашла бы выход. По крайней мере, постаралась бы вывести отца из тяжелейшей депрессии, которая и стала причиной его смерти. И Никос еще заявляет, что не говорил ей правду только потому, что она была беременна, а он не хотел, чтобы она понапрасну волновалась! Как будто новость о смерти отца взволновала ее меньше.

Где были ее мозги? Она ведь работала у него пять лет и знала: ожидать от него постоянства в отношениях с женщинами – все равно, что ждать, когда Земля начнет вращаться в другую сторону. Слава богу, она все-таки поняла бессмысленность своих надежд завоевать его любовь.

Хотя поступки Анны сразу после рождения ребенка опровергают ее умственные способности и заставляют усомниться даже в наличии капельки мозгов. Зачем она бежала с только что родившимся сынишкой почти через полмира? Лас-Вегас, Испания, Франция, Россия… Что заставило ее мчаться из страны в страну, жить в нечеловеческих условиях и подвергать своего сына постоянной опасности? Разве малышу плохо, когда он окружен комфортом и заботой? И разве она имеет право отказать ему в отце, который любит его?

Но как, же ей быть? Ее сердце и так уже отдано Никосу. Что станет с ней, когда его месть будет удовлетворена и ему надоест с ней, развлекаться?

Анна, молча, выругалась. В тот вечер, когда она обнаружила Никоса на пороге, ей следовало захлопнуть дверь перед его носом, собрать свои вещи и уехать, куда глаза глядят, а не раскрывать ему объятий, вверяя этому человеку свое сердце и душу. Поступи Анна так, кто знает, может, когда-нибудь она снова вернулась бы в Нью-Йорк. Свободная, ничем и никем не связанная. Независимая.

Но тогда у нее не было бы и Миши.

Это вернуло Анну в настоящее. Она совершила ошибки, значит, ей же предстоит их и исправлять. Ее взгляд остановился на Никосе. Ага, легко сказать, исправлять. Разве ей по силам бороться с бессердечным могущественным миллионером в его крепости? Денег у нее нет, а сердце слишком уж уязвимо.

Хотя… Анна опустила глаза. Это может сработать, но может обернуться и против нее.

Никос коснулся ее колена, и Анна, буквально подпрыгнула. Сын протестующе захныкал.

– Нам нужно поговорить. Наедине. О Майкле позаботится миссис Бербридж. – Он водил пальцем по ее ноге, сопровождая свои слова ленивой улыбкой и хищным блеском в глазах. – Обсудим наше будущее за ужином.

У Анны возникло подозрение, что этот «разговор» может продолжиться и ночью, и вряд ли они будут коротать время за игрой в боулинг. Она задрожала от страха, к которому примешивалось возбуждение. И досада на себя за это.

– Я бы с удовольствием поужинала с тобой, но, боюсь, не смогу. У меня появились кое-какие планы.

– Кое-какие планы? – Одна бровь резко вздёрнулась.

– Вообще-то, планы большие, – призналась она.

– Очаровательно. И они касаются только тебя?

Она опустила глаза на ребенка.

– И еще одного человека.

– Я его знаю? – явно издеваясь, спросил Никос.

Анна сдалась. Ничего не поделаешь, лгунья из нее никудышная.

– Ну ладно. Я собиралась провести вечер с сыном.

– Вряд ли Майкл будет возражать против того, чтобы его родители провели вечер вместе. Если ты беспокоишься о сыне, то напрасно. Миссис Бербридж абсолютно надежна, иначе она бы здесь не работала.

– Как ты сказал? Майкл?

– А как я должен был назвать своего сына? Разве это не его имя?

– Значит, ты не возражаешь?..

Тень прошла по лицу Никоса, его глаза потемнели.

– Что-либо менять уже поздно.

– Я сожалею…

– Забудь, – оборвал ее Никос. – Лучше поговорим о сегодняшнем вечере. Где бы ты хотела поужинать? Может, у открытого бассейна?

Намек был более чем понятен. Бассейн находился рядом с бильярдной, фонтаном, выложенным из марокканского камня, и искусственным водопадом – и везде они занимались любовью во время недолгих месяцев счастья.

Иллюзии счастья, напомнила себе Анна.

– Я слышала, что сегодня обещают дождь.

– Тогда, может, в ресторане «Эрмитажа»?

У нее перехватило дыхание. Ей так и не довелось побывать там, хотя она немало сделала, чтобы этот отель был построен. И дело не только в том, что это отняло у нее много времени. Просто она вложила в проект часть своей души. Как и Никос… Они вместе работали над тем, чтобы воплотить его в жизнь. Тоска сжала ей сердце. Как же она скучает по тем временам…

– Или можем поужинать в «Матрешке».

– Мне все равно. – Ее голос звучал сухо. – Но после того как Миша уснет, я пойду к себе. Я просто мечтаю о хорошем сэндвиче и о горячей ванне.

– Звучит неплохо. – Никос склонил голову. – Думаю, я к тебе присоединюсь.

– Я закрою дверь.

– Вряд ли это тебе поможет. Дом-то мой. – Анна закусила губу, сообразив, что сморозила глупость.

Да и кого она пытается обмануть? Закрытая дверь нужна ей не для того, чтобы удержать Никоса на расстоянии, а для того, чтобы она сама не упала к его ногам, покорная и безвольная после первого же поцелуя.

Виктор. Совершенно неподходящая и рискованная мысль, но и единственная возможность спастись. Если Виктор, прежний босс Анны, все еще любит ее и захочет помочь, у нее появится шанс. У Виктора значительные связи в Лас-Вегасе и в России. У него есть деньги, на которые он может позволить себя нанимать адвокатов, не уступающих в ловкости юристам Никоса. К тому же с того дня, как Никос переманил Анну к себе, мужчины ненавидят друг друга.

Но какую цену потребует Виктор за свою помощь? Это палка о двух концах. Чья цена окажется выше – Никоса или Виктора? Что бы она ни предприняла, платить ей придется в любом случае. Если только… если только не спустить двух мужчин друг на друга и, не продавая никому ни своего тела, ни души, сбежать.

Анна украдкой посмотрела на Никоса и вздрогнула от исходящей от него силы. Нет, это слишком неразумно. Каждый из мужчин опасен сам по себе, а уж справиться с ними одновременно одной слабой женщине, которой не на кого рассчитывать, кроме себя…

Она отняла ребенка от груди и застегнула рубашку.

– Он уснул, – негромко сказала Анна и осторожно положила его в кроватку.

Никос поднялся и встал рядом. Несколько секунд они молча смотрели, как спит их сын. Его ручки были закинуты за голову, длинные ресницы отбрасывали тень на пухленькие розовые щечки, он тихо и ровно дышал.

– Красивый малыш, правда? – прошептала Анна.

– Да.

От его холодного тона ее охватило чувство вины. Не важно, что между ними произошло, но ребенок-то ни в чем не виноват.

– Я… я должна извиниться перед тобой, Никос. Мне не следовало убегать.

– Не следовало, – низким голосом подтвердил он.

Анна облизнула губы.

– И я прошу прощения, что обвиняла тебя в смерти отца. Он поступил ужасно. И твоей вины в том, что он спился, нет. Мне только жаль, что ты не сказал мне об этом раньше, когда я могла попытаться что-нибудь изменить. – После паузы она печально добавила: – Жаль, что мы не поняли друг друга. Эта ошибка стоила нам слишком дорого.