– Ну, теперь я вижу, что ты сложный...

Менты дружно рассмеялись. Как пилой по нервам. Козлы!.. От боли подкашивались ноги, Семен едва сдерживался, чтобы не упасть на колени. Рыдать хотелось от такого унижения...

– Думаешь, братва поможет? – с ухмылкой спросил Косарев.

Он переминался с ноги на ногу, потирая кулак. Движения плавные, вкрадчивые. Но в любой момент он готов был взорваться и обрушиться на Семена всей своей мощью.

– И братва... И адвокаты, – сквозь зубы процедил Семен.

– А ты что, в братву веришь? В Бога надо верить, а не в братву. И в нашу родную милицию... Ты в милицию веришь?

– Нет!

– А зря. Милиция все видит, все слышит. И все знает! Про тебя, дебил, в частности!.. Под Гурием ходишь, да?

– При чем здесь Гурий? – встрепенулся Семен.

– А при том, что позавчера драка на заовражской барахолке была. Гурий там зажигал... Или нет?

– Какой Гурий? – взвыл Семен. – Не знаю такого!

– Ну, как не знаешь, если ты под него встал. Или лег, а, Кафтан?

– Кафтан?! – встрепенулся Семен.

– Кликуха у тебя такая. Матрос тебе такую кликуху дал. Или Матроса тоже не знаешь?

– Матроса?! У матросов нет вопросов...

– Сейчас будут!

Синельнков снова дал отмашку Косареву, и тот двинулся на Семена. Он взглядом сканировал тазобедренную область, как будто собирался ударить в пах. Но вдруг выпрыгнул вверх и в стремительном развороте врезал ногой в голову. Это был столь сокрушительный удар, что Семен бревном рухнул на пол.

– За что? – не в силах подняться, пробормотал он.

– Вот и вопросы появились, – хохотнул Синельников.

Он уже спрятал пистолет. Ни к чему было держать Семена под прицелом, когда был такой спец, как Косарев... Не хотел бы Семен, чтобы Макс достиг таких высот в рукопашном бою, как этот парень.

– Ты за это ответишь! – чуть не плача от обиды и бессилия, пробормотал Семен.

– Отвечать будешь ты, клоун! – засмеялся Косарев.

Он склонился над Семеном, ногой уперся в его спину, двумя руками обхватил голову.

– Я тебе сейчас шею сверну, хочешь?

– Не-ет!!!

– Тогда как на духу говори! Ходишь под Гурием?

– Да!

– Матроса знаешь?

– Да!

– Куда труп Джина спрятали?

– Что?

Косарев сумел внушить Семену, что сможет сломать ему шейные позвонки. От страха развязался какой-то узелок в мочевом пузыре, в штанах вдруг стало тепло. Но все же Семен догадался прикусить язык. Сказать ментам про Джина – значит подписать себе приговор. Он покажет, где находится труп, его обвинят в убийстве, и тогда – зона. И никакой Колоб не подпишется под него, потому что предателей не спасают, а топят... А может, он даже до зоны не доживет. Тот же Гурий отправит к нему в камеру наемного убийцу...

– Джина куда спрятали, спрашиваю?

– Какого Джина?

– Считаю до двух! Раз!..

Семен почувствовал, с какой силой Косарев напряг руки. Сейчас он сделает роковое движение, и все...

– Кто такой Джин?

– Два!

Мент и правда крутанул голову встречным движением рук. Но сделал он это не сильно, и Семен лишь потерял сознание.

Очнулся он на том же пыльном полу. От удара в живот. Это был Синельников. Он возвышался над ним.

– Ты чо, в натуре, не въезжаешь? – озлобленно спросил мент. И наставил на него ствол пистолета. – Я тебя сейчас реально убью!.. Куда труп Джина спрятали? Говори, падла!

Он снова ударил Семена в живот. Но вместе с болью к жертве пришло и прояснение. Менты так не разговаривают, как Синельников. «В натуре», «не въезжаешь»... И какое право им дано избивать подследственного? Да еще непонятно в каком месте...

– Не знаю никакого Джина... И Урия не знаю...

– Гурия!

– Тем более...

– Я тебе сейчас башку прострелю! Раз!..

– Я не знаю никакого Джина!

– Два!..

– Не знаю!

На счет «три» прозвучал холостой щелчок.

– Вставай, концерт окончен! Ну!

Парень спрятал пистолет, подал Семену руку, помог встать.

– Разыграли мы тебя, браток! – скованно улыбнулся он.

– Как разыграли? – изобразил изумление Семен.

Все-таки прав он оказался в своем предположении. Не менты его взяли в оборот, а братва, которую послал по его душу Гурий, а может, и сам Колоб.

– Да так и разыграли. Проверка на вшивость... Штаны чего мокрые? – усмехнулся «Синельников».

– А это не важно, – качнул головой «Косарев». – Пусть хоть обсерится, главное, чтобы не раскололся...

– Хорошо держался, не вопрос, – согласился «Пинчук». – Но все равно признался, что под Гурием ходит...

– И Матроса знает, – добавил «Синельников».

– Это косяк... – решил «Косарев».

Семен похолодел. Вспомнил, что говорил ему Матрос. Огнем пусть жгут, насилуют, а нельзя говорить, где Гурий живет...

– А кто такой Гурий? – через силу выдавил он.

– Ну, ты, в натуре, даешь! – засмеялся «Пинчук». – Все уже закончено, можешь выключать дурака.

– Что закончено? Кто вы такие?

– Свои мы.

– Кто – свои?

– Братва мы. Гурий нас послал. На вшивость тебя проверить...

– А кто такой Гурий?

– Смотри, заклинило! – хохотнул «Косарев».

– Кто вы такие? – упрямо тупил Семен.

Расчет был прост. Никто не предъявлял ему этих ребят. И откуда он мог знать, кто их к нему послал – Гурий или хитромудрое ментовское начальство? А раз он этого не знает, нужно держать образ.

– Его не заклинило, – покачал головой Синельников. – Он все правильно делает...

И одобрительно глянув на Семена, добавил:

– Поехали, домой тебя отвезем. Штаны сменишь, а потом поедем...

– Куда?

– Куда, куда? В отделение...

Семен жил в частном секторе между микрорайонами Молодежным и Юбилейным. Небольшой глинобитный, обложенный кирпичом дом, нищета внутри. Даже переодеться не во что, разве что в старые дырявые треники. Не хотел он туда ехать.

– Не надо домой. Так высохнет...

– Ну, тогда иди. Пока до барахолки дойдешь, обсохнешь...

– А отделение?

– Не гони беса, пацан! – оскалился «Синельников».

И, хлопнув Семена по плечу, показал ему спину. Проверка закончена. Но каковы будут выводы?

Об этом Семен узнал на барахолке. Матрос встретил его с распростертыми объятиями.

– Пацаны были, – сказал он, пожав ему руку.

– Какие пацаны? – не сразу понял Семен.

– Сначала заовражские были, – не очень весело улыбнулся Матрос. – Потом наши подъехали. Типа менты, гы... Ты извини, но мы должны были тебя проверить.

– Да я понимаю, – надул губы Семен.

Если бы каждый боец в бригаде проходил такую проверку, Чугунок бы ему об этом сказал. Но не было ничего такого.

– Молодой ты еще. Здоровья много, а мозгов мало... Но держался ты нормально. Так что, считай, прописку прошел... Как штаны?

– Вот только подкалывать не надо, – буркнул Семен.

– А кто подкалывает?.. Я твой бригадир, я о тебе заботиться буду... Пошли!

Он подвел его к рядам, где торговали кооперативным ширпотребом, подошел к усатому мужичку с косящими глазами. Надо было видеть, как съежился этот бедолага под его рентгеновским взглядом.

– Чо, мужик, заовражских, говоришь, кормил? – наехал на него Матрос.

– Кого кормил? – приложив ладонь к уху, спросил кооператор.

– Чо, не знаешь, кому ты раньше платил?

– А-а... Да мне все равно, кому платить...

Матрос резко вдруг перенес тяжесть своего тела на левую ногу, а правой ударил мужика в грудь, да так, что тот сел задницей в картонный ящик из-под вещей.

– Это тебе для того, чтобы ты знал, кому платить!.. – ослабился Матрос. – Кому платишь, ботва?

– А-а... Вам!

– Кому вам?

– Ну-у... Не знаю...

– Мне ты платишь. Матрос моя кликуха. Я здесь теперь главный, понял?

– А-а... Да, да, понял... – лебезил мужик.

– Ну, если ты такой понятливый, то сегодня можешь не платить...

– Х-хорошо. С-спасибо...

– На хрена мне твое «спасибо»? Мне твои штаны нужны!

– Мои штаны?! – Кооператор округлил глаза и обе руки приложил к карманам своих брюк.