Теперь он не сомневался в том, что череда случайностей, преследовавших Николь в Трансильвании, на самом деле отнюдь не случайна. Слишком много неприятностей обрушилось на голову юной девушки, которая никому в жизни не причинила зла. Какие у Николь могут быть враги, если у нее даже близких друзей нет? Девушка не говорила ему об этом прямо, но Джеральд без труда понял, что она, как и он, предпочитает одиночество шумной компании. Тихая милая девочка, серьезная студентка и любительница фильмов ужасов. Неразделенная любовь, жгучая ненависть, злоба, зависть – все это отсутствовало в мирной жизни Николь.

И все же ее пытались убить. Джеральд не сомневался, что разгадку надо искать в родном городе Николь. Чья-то могущественная рука протянулась из Хьюстона, чтобы лишить ее жизни, и он не успокоится, пока не найдет человека, стоявшего за всеми происшествиями.

Джеральд знал, что сыщик из него никудышный. Он никогда не отыщет человека, который встретил Николь на вокзале в Будапеште и направил ее по неверному пути. Ему не разыскать журналиста Андриса Гашека, указавшего Николь на таинственный голубой огонь и завалившего ее камнями в пещере. Да и тот, кто взял на себя труд обрушить гнилой потолок в номере Николь, тоже уйдет безнаказанным. Однако человек, который заплатил безвестным исполнителям, должен быть изобличен. Иначе нет гарантии, что покушения на жизнь Николь не продолжатся и после того, как она вернется в Америку. Однажды упорному злоумышленнику повезет. Джеральда не будет рядом и…

Нет, об этом даже думать нельзя. Лучше подумать о том, кому может быть выгодна смерть Николь. Если исходить из того, что она не простая американская девочка, а богатая наследница, которая вот-вот должна получить оставленные отцом деньги, то сразу ясно, кто больше всех выиграет, если она внезапно погибнет. Кощунственная мысль осенила Джеральда, и что бы он ни твердил себе, он не мог от нее отделаться.

Мать Николь будет прямой наследницей дочери в случае, если с девушкой что-нибудь произойдет. Судя по отрывочным словам Николь, Вайолет Спенсер не похожа на заботливую любящую мать. Что стоит этой женщине распорядиться и организовать для ничего не подозревающей дочери несколько ловушек?

Однако все существо Джеральда сопротивлялось такому предположению. Мать всегда остается матерью. К тому же отец Николь должен был позаботиться и о жене и оставить ей некоторые средства… Джеральд чувствовал, что его голова скоро лопнет от немыслимых догадок. Он надеялся лишь на то, что личная встреча с родственниками Николь поможет ему во всем разобраться.

Вайолет Спенсер шокировала его. Разве может эта холеная недалекая женщина быть матерью его Николь? Как хорошо он знал этот тип женщин – одетые по последней моде, искусно накрашенные, способные проливать слезы над сентиментальной строчкой и во все горло кричать на прислугу! Единственным ее достоинством была красота, но Джеральду никогда не нравились кукольные личики с копной пышных золотистых кудряшек.

Неужели эта женщина могла хладнокровно замыслить убийство дочери? – размышлял Джеральд, пока Вайолет напропалую кокетничала с ним. Она для этого слишком… Он попытался подобрать слово помягче, ведь Вайолет все-таки была матерью Николь, но у него ничего не вышло. Она глупа как пробка, несмотря на свою впечатляющую внешность!

Зато Гарольд Спенсер, отчим Николь, не разочаровал Джеральда. Наигранная веселость, с которой он встретил их вечером, могла обмануть кого угодно, но только не Джеральда. Он видел перед собой человека умного, хитрого и пронырливого. Человека, который ничем не погнушается, лишь бы добиться своего. Так ли хорошо идут у него дела, как говорила Николь? И не нуждается ли он в значительных средствах, которые очень скоро перейдут в распоряжение его падчерицы?

– Тебе не понравились Гарольд и мама? – с тревогой спросила Николь, придя перед сном в комнату Джеральда.

На ней была смешная детская пижама с крупными мишками, и Джеральд едва мог сдержать улыбку, разглядывая девушку. Она сидела на краю его кровати и болтала ногами, стараясь скрыть свое волнение. В Трансильвании все казалось таким прекрасным и простым, здесь же, в привычной обстановке от романтики не осталось и следа, зато сложности скопом навалились на нее.

– Нет, – честно ответил Джеральд. – И я им тоже не по душе.

– Что ты, мама от тебя в восторге! – вспыхнула Николь, вспомнив поэтические эпитеты, которыми Вайолет щедро награждала ее жениха. – А Гарольд в последнее время всегда такой…

– У него какие-то проблемы? – небрежно поинтересовался Джеральд.

– Не знаю, – пожала плечами девушка. – Вроде бы дела идут неважно…

Николь невольно покраснела. Ей не хотелось признаваться Джеральду в том, что она только что услышала отрывок разговора между Вайолет и Гарольдом. Она проходила мимо спальни матери и ни за что бы не стала подслушивать, если бы Гарольд энергично не воскликнул:

– И все из-за твоей ненормальной дочери!

О, Николь не питала иллюзий относительно того, как к Гарольд к ней относится. До поездки в Трансильванию она прошла бы мимо и даже не обиделась бы. Она так привыкла к всеобщему пренебрежению, что и не думала из-за этого расстраиваться. Но любовь Джеральда заставила ее по иному взглянуть на себя, и Николь совершила неслыханное. Она остановилась у дверей спальни и прислушалась. Никто не имеет права оскорблять ее. Тем более, в ее собственном доме!

Вайолет и Гарольд явно ссорились.

– Если ты не можешь вести дела как следует, моя дочь тут ни при чем! – ядовито воскликнула Вайолет.

Николь невольно улыбнулась. Пожалуй, в чем-то она была несправедлива к матери.

Но заступничество Вайолет только разозлило Гарольда.

– Твои траты способны разорить миллиардера! – вспылил он. – У меня сейчас нет ни одного лишнего доллара, а ты преспокойно покупаешь очередное бриллиантовое колье, даже не посоветовавшись со мной!

– Я что, должна сообщать тебе о любой пустяковой покупке? – хладнокровно поинтересовалась Вайолет.

Гарольд непечатно выругался. Николь покраснела и заторопилась прочь. Еще не хватало, чтобы ее застукали за подслушиванием!

– То есть у Гарольда Спенсера финансовые трудности, – задумчиво произнес Джеральд, когда Николь, краснея и смущаясь, рассказала ему о недавней ссоре между матерью и отчимом.

– Мне очень не понравилось, как он разговаривал с мамой, – вздохнула девушка. – Я его не узнаю. Он всегда был к ней очень внимателен…

– Люди меняются, Николь, – усмехнулся Джеральд.

И боюсь, что Гарольд Спенсер виноват не только в том, что нагрубил твой матери, добавил он про себя.

– Значит, ты тоже изменишься? – покосилась на него девушка.

– Я? Никогда! – засмеялся молодой человек. – Разве я похож на Гарольда?

– К счастью, нет. – Николь обняла Джеральда за шею и спрятала личико у него на груди.

Он гладил ее пушистые волосы и размышлял о том, что обязан предпринять что-то, чтобы разобраться с трансильванскими происшествиями. Возможно, что в родном доме жизнь Николь еще в большей опасности, чем в Бистрице. Она на пороге совершеннолетия, и преступник отлично знает, что дорог каждый час. Пожалуй, ему стоит обратиться к своим немногочисленным венгерским друзьям и попросить их о помощи. Может быть, им удастся отыскать следы странного провожатого Николь, встретившего ее в Будапеште, и назойливого журналиста Андриса Гашека…

Николь и не подозревала о том, какие тяжкие думы терзают его. Будущее рисовалось ей сказкой, где правит любовь. Николь сознавала, что долгие годы невезения для нее наконец закончились и что теперь она может больше не скрываться от рассвета и не прятаться в темноте от радостей жизни. Наоборот, она будет с восторгом встречать первые лучи солнца и наслаждаться каждой минутой своего существования.

Бракосочетание достопочтенного Джеральда Уэйна, графа Пемброка, и американской подданной Николь Аркетт происходило в лондонской церкви Святого Павла. Джеральд особенно настаивал на том, чтобы они поженились в Англии, и Николь не стала противиться желанию жениха.