– Мистер Роджерс.

– Вот как? – вскинула Уна бровь. – Надо же, мистер Роджерс, оказывается, положил глаз на наш дом!

Бетти кивнула.

– И, похоже, уже давно.

– Гм, никогда бы не подумала, что мистер Роджерс…

– Да кто он такой, этот мистер Роджерс, скажет кто-нибудь, в конце концов? – воскликнул Ральф.

– Наш сосед, – пояснила Бетти. – Прежде чем сообщить мне о желании приобрести наш дом, он долго извинялся за несвоевременность подобного разговора, но все-таки сказал, что хотел.

Уна покачала головой.

– Зачем ему второй участок? Ведь он уже не молодой человек.

Вновь двинув плечом, Бетти сказала:

– Не знаю. Сам мистер Роджерс говорит, что давно мечтал построить большую теплицу, но у него не хватает для этого собственной земли.

– Значит, неоднократно заводил беседу о покупке? – задумчиво произнес Ральф.

– Раза три как минимум.

– Что ж, некоторым образом это облегчает задачу. Хотя все еще остается угроза того, что, пока вы обе вступите в права владения наследством, больничная администрация все же успеет передать дело в суд и на дом будет наложен арест.

– Что это значит? – нахмурилась Бетти.

– Вы лишитесь возможности производить с ним какие-либо операции. Иными словами, не сможете его продать.

– А потом дом пустят с молотка, – мрачно констатировала Уна.

Ральф развел руками.

– Ничего не поделаешь, обычная практика. Имущество продают, с вырученной суммы выплачивают долги, а остаток возвращают хозяину.

Внимательно выслушав Ральфа, Бетти спросила:

– В таком случае какая разница, кто продаст дом, мы или судебные исполнители?

– На первый взгляд никакой, – ответил он. – Но мы, как заинтересованная сторона, можем провести подобную сделку с большей для себя выгодой. А если учесть, что покупатель уже есть, то и быстрее.

Бетти кивнула.

– Думаю, мистер Роджерс обрадуется, если я скажу ему, что наш дом продается.

– Да-да… – с несколько отстраненным видом отозвался Ральф. – Неплохо бы побеседовать с представителями больничной администрации. Если они согласятся подождать, мы уладим дело полюбовно.

– Для этого придется съездить в Такому, – заметила Уна.

– Разумеется. Без этого не обойтись. По телефону подобные проблемы не решаются.

– Но мне некогда, к тому же я не могу оставить детей без присмотра. А Бетти еще слишком молода, чтобы самостоятельно вести подобные переговоры.

– О, дорогая! – воскликнул Ральф. – У меня и в мыслях не было взваливать эту проблему на твои плечи. И Бетти тоже не подходит для такого дела. Я сам съезжу в Такому.

Она пропустила момент, когда ее правый каблук поехал вперед на утоптанном снегу, почувствовала лишь, что мир вдруг словно утратил устойчивость, потом что-то ощутимо ударило ее по копчику и почти одновременно с этим щелкнули зубы – счастье, что язык в этот момент находился не между них.

– Уф! – вырвалось у Бетти.

В следующий момент она поняла, что земная твердь уже вернула привычные свойства, мало того – оказалась очень близко, прямо под ней самой. И только тогда Бетти сообразила, что попросту поскользнулась, шлепнулась и сейчас сидит на тропинке.

На первый взгляд ничего особенного как будто не произошло, однако этот маленький инцидент живо напомнил Бетти состояние, в котором она пребывала после продажи родного дома и переезда хоть и к близким людям, но в чужую обстановку.

Первое время Бетти точно так же ошалело вертела головой, пытаясь разобраться, что к чему. С ее точки зрения, слишком быстро все произошло. Вот она живет в знакомой с младенчества деревне Хаммерли, в родном доме, оканчивает школу, ухаживает за больной матерью, а потом вдруг раз – и все будто перевернулось с ног на голову. Прежнее исчезло, словно его и не существовало, а возникшая невесть откуда новизна вселяла в душу страх… ну, или опаску, что тоже было не особенно приятно.

Ощущение неуверенности, которое Бетти тогда испытывала, преследовало ее очень долго. И даже сейчас еще не умолкли его отголоски. Она потому так детально вспоминала историю продажи родного дома и переселения в Форт-Вейл, что она въелась в ее память всеми мельчайшими нюансами…

Пробравшийся сквозь джинсы холод подсказал Бетти, что рассиживаться на тропинке не стоит. Поднимаясь, она уперлась пятерней в снег, однако тут же непроизвольно отдернула руку.

– Ой! Тьфу ты… – Бетти тряхнула кистью, избавляясь от остатков мокрого снега, затем возобновила попытку, на этот раз стараясь подняться без помощи рук – снова совать их во влажный, но тем не менее обжигающий стужей сугроб не хотелось.

К сожалению, намерение Бетти таковым и осталось: как выяснилось, встать с помощью одних только мышц ног и брюшного пресса не так-то просто. Лишь чуточку приподнявшись, она тут же плюхнулась на прежнее место – которое, надо сказать, отнюдь не потеплело за время пребывания на нем Бетти.

Если бы я сидела не на тропинке, а в сугробе, то мои джинсы наверняка бы уже промокли, мельком подумала Бетти. Делать нечего, придется упереться руками. Эх, надо было захватить перчатки!

– Ну-ка дай руку! – вдруг послышался рядом молодой, но окрашенный приятной хрипотцой мужской голос.

Бетти подняла голову.

Вообще, в туристическом комплексе «Фолкен рок» симпатичные молодые люди спортивного телосложения были не редкостью. Данное обстоятельство напропалую использовала Джини, в настоящий момент поджидавшая Бетти на кухне отеля с куском пирога. Можно было смело биться об заклад, что, если бы Джини работала в каком-то другом месте, ей бы вряд ли удалось пройти через такое количество романов с молодыми красавцами. Здесь же она вовсю эксплуатировала преимущества рабочего места.

Что касается Бетти, та пока она держала паузу. Ее первый настоящий опыт общения с мужчиной – едва не завершившийся браком – еще был слишком жив в памяти, чтобы она испытывала желание вновь двинуться в том же направлении. Так что красавцы-лыжники пока оставались для нее лишь постояльцами отеля и гостями туристической базы, не более того.

Поэтому Бетти даже удивилась отклику, который нашел в ней внезапно раздавшийся рядом мужской голос. Поднимая голову, она уже испытывала любопытство.

Он был высокий, стройный, с темными, коротко стриженными волосами, в черных джинсах и того же оттенка куртке с обрамленным светлым мехом капюшоном. На вид ему можно было дать лет двадцать пять, и он ничем не напоминал Зака Фрейзера, за исключением цвета глаз – темно-карих с антрацитовым отливом.

Едва эта мысль возникла в мозгу Бетти, как она нахмурилась. Что же это такое? Неужели она теперь всю жизнь станет сравнивать мужчин с Заком?

Нет уж, с меня довольно! – сердито подумала Бетти. Я не позволю Заку испортить мне жизнь. Пусть проверяет свои теории на других дурехах, а я, к счастью, поумнела и больше не гожусь на роль подопытного кролика.

– Что же ты сидишь? – удивленно произнес незнакомец. – Простудишься! – Затем в его выразительных глазах промелькнула какая-то мысль, и он обежал Бетти взглядом. – С тобой все в порядке? Руки-ноги целы?

Не говоря ни слова, Бетти кивнула. Она осознавала, что молчать невежливо, но некстати навернувшееся воспоминание о Заке выбило ее из колеи.

Парень с еще большим удивлением посмотрел на нее. Потом немного подумал и взглянул на свою руку. В следующее мгновение у него вырвался возглас.

– Ох, прости! Я как-то не сообразил… – С этими словами он сдернул с правой руки большую брезентовую рукавицу, затем вновь протянул ладонь Бетти.

Только тут она заметила за спиной незнакомца воткнутую в сугроб лопату для уборки снега и сообразила, что он, наверное, работал где-нибудь поблизости и поспешил на помощь, увидев, что она поскользнулась и упала.

В то время пока эти мысли проносились в мозгу Бетти, она наконец вложила пальцы в протянутую ладонь.

– У тебя холодные руки, – заметил парень. – Наверное, ты совсем озябла.

Затем, не успев опомниться, Бетти вдруг очутилась на ногах.