– Она здесь везде, – говорит Антон, – присмотреться только нужно.

У Ани захватывает дух. Как будто на экране или на фотобумаге на кованой решетке забора вдруг стали проявляться буквы. Они выплывали постепенно, осторожно, как будто нехотя. Они возникали из трав и узоров, из завитков и цветов словно по волшебству. Небольшие и огромные, причудливо украшенные и совсем строгие. Их было много. Даже Егор, который сегодня, идя с пляжа, вдруг неожиданно увидел вензель графа на воротах, тоже был поражен. Он думал, что вензель только в одном месте, а оказалось, что этих букв множество. Но это было лишь начало. Главного он еще не сказал.

– Анюта, теперь посмотри на свое кольцо. – Голос Егора вырвал Аню из волшебного мира переплетенных линий, и она не сразу поняла, что он от нее хочет.

– Что? – переспросила она. – Извини, Егор, я не расслышала, но это так красиво и так неожиданно.

– Посмотри на свое кольцо, – повторил Егор.

Антон склонился вместе с Аней над ее рукой.

Скрепленный голубым камнем, причудливо изогнувшись вокруг пальца, матово поблескивал на руке золотой силуэт вензеля графа Стомбальо.

Молчание, повисшее вдруг, было красноречивее слов. Аня не смела поднять глаза. Ей казалось, что сейчас она увидит в глазах парней издевку или, хуже того, зависть. Да, она боялась увидеть зависть и отчуждение, высокомерно-мелкое «ну, мы не графья, конечно» или в лучшем случае деланное равнодушие. Боже, как она боялась! Но молчать больше не было возможности, и Аня подняла глаза. Первое, что она увидела, – это взгляд Егора, сидевшего напротив. В нем светилась гордость. Гордость и торжество. Он так явно был рад, что оказался прав, он так гордился собой, что заметил, увидел, вычислил этот вензель, что у него не было сил скрывать эту детскую торжествующую радость. С неясным чувством близкого освобождения от гнетущей неуверенности в самых дорогих ей людях Аня перевела взгляд на Антона. Он смотрел так, как будто впервые увидел не только Аню, но и вензель графа. Он смотрел как мальчишка, не верящий в сказки, но увидевший наяву то ли Снежную королеву, то ли Маленького принца. У Ани на глаза навернулись слезы. Мальчишки, они были просто мальчишками, верящими в чудеса и тайны, радующимися приключениям и загадкам. И опять беспорядочно заметались мысли: «Мне повезло… как же мне повезло, они такие классные… друзья… настоящие…». Как ни странно, но первые мысли Ани были не о вензеле графа, не о своей причастности к этой истории, а именно о ребятах, сидящих рядом.

– Анюта, ты чего плачешь? – Удивлению Егора не было предела. – Радоваться надо… а она плачет.

– Отстань от нее, – Антон ласково обнимает девушку, – слишком много потрясений, никакие нервы не выдержат. И целительница, и наследница, и друга нашла детского, – он подмигивает Егору, – и я еще тут с глупостями, – это он шепчет уже на ушко Ане.

Аня смеется, счастливо глядя сквозь слезы на парней. Самое трудное, как ей кажется, позади, и, успокоившись, она вспоминает, что загадка-то осталась. Теперь она уже внимательно рассматривает кольцо на своем пальце.

– Сними колечко, пожалуйста, – просит ее Антон, – дай посмотреть поближе.

Аня протягивает ему кольцо. Тот поворачивает его и так, и этак, смотрит и на просвет уличного фонаря, и положив на стол. Потом возвращает Ане.

– А что это за камень? – спрашивает он.

– Да, – оживляется и Егор, – я как-то не подумал об этом. Действительно, что это за камень? Дай-ка посмотреть.

Аня снова снимает кольцо и протягивает его теперь уже Егору.

– Я не знаю, какой это камень, – говорит она, – не стекляшка, конечно, и не горный хрусталь. Мне раньше казалось, что это сапфир.

– Нет, это не сапфир, – уверенно произносит Егор, – он для сапфира чересчур прозрачный.

– Ты много сапфиров в жизни видел? – с легкой усмешкой поддел друга Антон. – Так прям с ходу и определяешь…

– Много не много, но у меня дружок работает в Геологическом музее. Камешки мне иногда показывает.

– Я никогда не показывала этот камень специалистам, мне было как-то все равно. Может быть, это бриллиант?

– Бриллианты обычно белые, в смысле бесцветные, ну, то есть прозрачные, – Антон явно путается в определениях, – в общем, вы меня поняли.

– Обычно, – соглашается Егор, и Аня тоже согласно кивает, – но на самом деле они бывают очень разные: желтые, голубые, розовые и даже черные. Так что вполне вероятно, что это бриллиант.

– А по легенде, доченька-то приемная увезла с собой именно колечко и именно с необыкновенным бриллиантиком. – Антон смеется. – Все, считай, что все доказано: ты наследница графа Стомбальо.

Парни шутят и смеются, они как-то сразу свыклись с мыслью, что нашли наследницу графа, но восприняли это как очень интересную, необычную, увлекательную и весьма веселую… игру. У Ани ощущения игры не было. Напротив, ей вдруг стало немного тревожно и как-то не по себе, что ли. Может быть, потому, что она действительно поверила. И как только она задумалась, у нее сразу возникло множество вопросов, и самый главный: почему в семье об этом никто никогда не говорил? Как только возник этот вопрос, она тут же произносит его вслух. И сама отмечает про себя, с каким наслаждением, с какой легкостью она спрашивает совета у своих друзей. Как здорово, когда есть люди, с которыми можно все обсудить…

– Почему же в семье никогда ничего не говорили?

– Может быть, не знали сами? – Егор первым включается в обсуждение. – Столько лет прошло.

– А может быть, все-таки это колечко попало в нашу семью случайно, – предполагает Аня, – и историю тогда, конечно, никто не знает.

– А дар твой – тоже случайно к тебе попал? – тут же парирует Антон. – Взяли на базаре по случаю, поскольку за него недорого просили, а вещь в хозяйстве нужная…

Они смеются.

– Бабушка твоя должна была знать, что это за колечко, она же тоже даром исцеления владела, – задумчиво произносит Егор, – но почему-то не говорила тебе, хотя колечко отдала. Почему?

– А дома у вас остались какие-нибудь письма или документы старые? – Антон говорит медленно, тоже задумчиво. – Может, в них что-то есть?

– Не знаю, – виновато говорит Аня, – раньше я этим совсем не интересовалась. У меня только бабушкина шкатулка есть, но в ней бумаг нет, там только безделушки – сережки да брошки.

– Знаете что, – вдруг возбужденно говорит Егор, – давайте завтра сходим в краеведческий музей. Может, там что-нибудь про графа Стомбальо нам расскажут…

– Шансов мало, – прозаически остужает его пыл Антон, – нам учитель говорил, что документов почти не осталось, так, кой-какие черновики писем, деловые бумаги да записи по домашнему хозяйству. А архив, говорят, у него был… Исчез в революцию.

– Все равно сходить надо, – не сдается Егор, – ты со своим учителем десять лет назад общался, может, с того времени что-нибудь новенькое появилось.

– Да я не говорю, что ходить не надо, – с легкой досадой оправдывается Антон, – я говорю, что шансов мало, чтоб вы особенно не рассчитывали, что придете и все сразу узнаете.

– А ты что, с нами не пойдешь? – спрашивает Аня прямо и недоуменно.

– Да разве вы без меня справитесь? – с веселым возмущением удивляется Антон. – А кто будет обольщать сотрудниц, чтобы они с нами откровенно поговорили и допустили в святая святых – к документам? Этот салага, что ли? – Он кивает на Егора.

Все весело смеются. Егор не обижается, он знает, что Антон шутит. И потом, ведь на самом деле, может быть, у Антона, выросшего здесь, есть знакомые или знакомые знакомых… В общем, решено. Завтра они идут в музей. Телефон зазвонил, когда они уточняли время встречи.

– Мама, привет! – радостно говорит Аня в трубку. – Как дела? Вы уже дома? А что так рано вернулись?

Она извиняющимся взглядом смотрит на ребят. Они понимающе кивают: «Говори, говори».

– Ой, мам, у меня столько новостей, по телефону всего не расскажешь, но главное, знаешь, кого я здесь встретила? Нет, ни за что не угадаешь! Егора! Правда. Правда! – продолжает тараторить Аня. – Да, расскажу потом, да, все хорошо. Кто? Нет, я вроде никого не просила. – Аня пожимает плечами. – Ладно, мамуль, приедем – разберемся. Все, целую.