— Дай сюда! — Резким движением Джулия выхватила у нее тетрадь. Однако, заметив неподдельное изумление на лице у Бесс, смутилась: — Прости, я, наверное, чересчур беспокоюсь о сохранности всей этой старины. Выгляжу, должно быть, смешно. Я сама ни разу не рассматривала толком нашу коллекцию; для меня каждая вещь — всего лишь строчка в описи, напечатанной на компьютере. Но пока описание экспоната не занесено в память компьютера, я чувствую огромную ответственность за любой предмет и боюсь, что с ним что-нибудь приключится.

— Да ты за несколько секунд внесешь эту тетрадь в общий список, — вмешалась Вера. Она подошла к письменному столу и взяла тетрадь из рук Джулии.

— К тому же она есть в перечне, с которого ты печатаешь. Большой беды не будет, если Бесс просмотрит ее на досуге.

По выражению лица Джулии Нэнси поняла, что та отнюдь не разделяет мнение своей начальницы. Однако молодая женщина не произнесла ни слова, когда Вера вручила Бесс тетрадь со странными инициалами.

— Быть может, тебе она покажется интересной, — улыбнулась Вера. — Это дневник Зака Кол-дера.

Бесс широко раскрыла глаза:

— Того самого парня, которого прирезали на заводе?

Вера кивнула.

— Дневник совсем недавно был подарен музею городом. Я даже не успела его проглядеть, однако почему-то не сомневаюсь, что чтение это увлекательное.

Бесс принялась перелистывать тетрадь; Джорджи нетерпеливо подтолкнула ее к выходу:

— Потом, Бесс, потом. Нас ждет серьезное дело. Ты что, забыла?

— Да-да, конечно. Иду. — С этими словами девушка сунула дневник Зака Колдера в сумку и заторопилась вслед за подругами.

— До свидания, Вера! До свидания, Джулия! — крикнула она, полуобернувшись и уже переступая порог рабочей комнаты. — Спасибо, что дали почитать кожаную тетрадь.

Следуя указаниям Веры, вся троица, усевшись в белый фургон, покатила в центр. Извилистая дорога, по обе стороны которой высились бесконечные сугробы, вывела их к главной улице, шедшей вдоль реки. Универсальный магазин Шейни, одноэтажный дом внушительных размеров, помещался между зданием почты и лавкой, где торговали сельскохозяйственным оборудованием. Счистив снег с сапожек, девушки вошли внутрь.

Их появление сопровождалось звоном колокольчика. Немолодая женщина мрачного вида сидевшая на контроле у входа, подняла голову, услышав этот звон, и поздоровалась. Нэнси узнала ее: это она накануне заставила Майка играть на губной гармошке в амбаре. Девушка с улыбкой кивнула женщине, проходя мимо.

От пола и до потолка по всему периметру магазина рядами шли деревянные полки. На них можно было увидеть все что угодно: от бакалейных товаров до садового инструмента и непромокаемых накидок. Вдоль стены справа тянулась старомодная стойка с газированной водой. Верхняя ее часть, сильно поблекшая и поцарапанная, была облицована чем-то имитирующим розовый мрамор. Тут же притулились алюминиевые табуретки с облупившимися красными сиденьями из пластмассы.

— Вот он, — тихо вымолвила Джорджи, жестом осторожно указывая на мальчика позади стойки. В ту же минуту и Нэнси увидела знакомую кудрявую голову. Майк сидел, склонившись над какой-то, судя по выражению его лица, очень смешной книгой. Сидел, уперев локти в поддельный мрамор и положив подбородок на руки.

— Посмотри, что у него за спиной, — взволнованно прошептала Бесс.

Нэнси пригляделась к полке позади прилавка. Там лежала гармоника.

— Интересно, это та, на которой он играл вчера вечером, или другая? — произнесла она тоже шепотом. — Придется выяснить.

Девушки уселись на алюминиевые табуретки. Заслышав шум, мальчик, наконец, поднял голову от книжки. Вблизи Нэнси разглядела, что у него большие карие глаза и пухлая круглая физиономия.

— Привет! — произнес он, вставая. — Чем могу служить?

Бесс и Нэнси заказали по молочному коктейлю с ванилью; Джорджи предпочла шоколадный. Когда миксер начал свою работу, юная сыщица повернулась к Майку.

— Слушай, ты отлично играешь на губной гармошке, — сказала она. — Мы тебя вчера слушали на танцах в амбаре.

Легкая тень прошла по оживленному мальчишечьему лицу.

— Тетя отвела меня туда насильно, под конвоем, — проворчал Майк. — Я-то заранее знал, что танцы будут ужасные, как и все остальное на этой кретинской ярмарке ремесел, или как она там называется. — Он сунул руки в карманы джинсов. — Я там даже потерял свою гармонику. Пришлось сегодня покупать новую.

Из кармана куртки Нэнси вытащила инструмент, найденный на чердаке.

— Это она?

— Ну и ну! — Окинув Нэнси подозрительным взглядом, Майк выхватил у нее из рук свою собственность. — Откуда это у вас?

— Нашла на сеновале. Во время танцев в амбаре, — усмехнулась девушка.

Майк возмущенно замотал головой.

— Не представляю, чтобы кто-то стащил ее у меня, а потом бросил наверх. Зачем это?

Похоже, мальчик не лукавил; однако Нэнси не была на сто процентов уверена, что он не старается просто отделаться от них. Или сбить с толку. Она решила подойти к вопросу с другой стороны.

— Послушай, Майк, вчера вечером на танцах кто-то сбросил огромную кипу сена, целый тюк, прямо на голову Вере Эликзандер. Она могла бы здорово пострадать, если бы не отбежала в сторону.

Несколько секунд Майк, не отрываясь, глядел в глаза своей собеседнице. Потом выговорил с настоящей злобой, невесть откуда появившейся у него в голосе:

— Очень жалко, что ее не прихлопнуло. Ваша Вера все только портит и губит в нашем городе!

После этих слов он замолчал, взял свою смешную книжку и удалился с ней к самому концу стойки. Там он снова погрузился в чтение, всем своим видом давая понять, что больше не желает иметь с посетительницами ничего общего.

Быстро оглянувшись на Бесс и Джорджи и подмигнув им, Нэнси взяла свой молочный коктейль и переместилась туда, где сидел Майк.

— Ты, кажется, сильно недолюбливаешь Веру, — произнесла она спокойно и даже дружелюбно. — Можно узнать почему?

В больших карих глазах сверкнул гнев.

— Это вас не касается, — заявил мальчик. — Лучше посоветовали бы Вере Эликзаидер заниматься своими делами, а не лезть в чужие. Ей, между прочим, стоит держаться как можно дальше от бывшей фабрики Колдера, если она не хочет нажить себе неприятности!

Нэнси незаметно обменялась взглядами с Бесс и Джорджи. Отчего это планы Веры относительно «Ножевых изделий Колдера» вызывают у этого странного мальчугана такие сильные эмоции?

— Как прикажешь тебя понимать? — обратилась Нэнси к Майку. — Ты что, имеешь в виду намерение Веры превратить старое фабричное здание в городской исторический музей?

Мальчик смерил Нэнси ледяным взором. Потом, не сказав ни слова, повернулся, бегом бросился внутрь магазина и через секунду исчез за дверью, которая, по всей вероятности, вела в подсобные помещения.

— Вот это типчик! — усмехнулась Бесс, размешивая соломинкой свой молочный коктейль. — Раздражительный какой!

Все еще ошеломленно глядя в ту сторону, куда скрылся Майк, Нэнси пробормотала:

— Но все же любопытно…

— Я должна извиниться перед вами за поведение моего племянника, — прервал ее чей-то напряженно-встревоженный голос.

Оглянувшись, как по команде, девушки увидели перед собой ту самую женщину, что совсем недавно сидела на контроле перед входом в магазин, а вчера в амбаре принудила Майка играть на губной гармонике. Она нервно теребила пальцами тесемки своего серо-голубого передника.

— С некоторых пор Майк стал для нас сущим наказанием. По правде говоря, я просто ума не приложу, что с ним делать.

— Да что вы! Ничего страшного не произошло, — успокаивающим тоном проговорила Джорджи, приветливо улыбаясь. — Не волнуйтесь. — Она допила шоколадный коктейль и поставила стакан на прилавок.

— Вы тетя Майка? — осведомилась Нэнси. Ответ был известен заранее, но юной сыщице хотелось, чтобы женщина рассказала о себе и о Майке поподробнее.