Значит, она приезжает к морю и сначала идет на рынок. Или нет, сначала она идет к морю. За те десять дней, что они собираются прожить у Капитолины Матвеевны, старинной приятельницы бабули, фруктами можно будет затариться в любую последнюю минуту.

Итак, она идет к морю. Высокая, метр шестьдесят два плюс платформа в десять сантиметров, стройная, пусть она скинула меньше, чем подруга, но похудела на пару килограммов, привлекательная, что есть, то есть… Дальше следовало бы заметить, какая Оля обаятельная, но не в меру скромная, порою даже слишком. Вся инициатива, если мужчина намеревается познакомиться с ней, должна идти от него самого. А если с ней никто не захочет знакомиться на отдыхе? Коротать вечера с бывшей балериной Большого театра семидесятилетней Капитолиной Матвеевной? Придется взять с собой Анжелку.

Получается, они идут по пляжу вдвоем.

Мало Оля взяла купальников, мало! Анжелка права, нужно было докупить еще один. В наше время отправляться к морю с двумя купальниками просто неприлично. Правда, у Оли их запчасти комбинируются друг с другом, образуя третий, но все же. Не хочется выглядеть хуже подруги, у которой пять парео и танкини. На пляже нужно купаться и лежать подбитым тюленем. Лучше представить, как они с Анжелкой идут по набережной.

Итак, они идут по набережной. Очаровательные, привлекательные, уверенные в себе красотки. Идут по набережной, смотрят на море и философствуют на высокие темы… Оля повернулась и бросила взгляд на подругу. Анжелка вряд ли станет смотреть на море, хотя, если она будет рыскать глазами в поисках брутального мачо с сигарой в белоснежных зубах, в ее взгляде и появится некая философия. Извечный вопрос русской интеллигентки: «Как бы выйти замуж?» С добавлением налета меркантильности: «Как бы удачно выйти замуж?» Но этот налет Анжелку нисколько не портил, наоборот, в некоторых случаях он добавлял ей свою изюминку. Правда, эти некоторые случаи были так редки.

В основной массе Анжеле Камушкиной попадались мимикрирующие альфонсы, представляющие из себя солидных бизнесменов. Только благодаря тому, что та все делала с необычайной легкостью, так же легко она от них избавлялась, освобождая вакантное место для очередного бизнесмена. И сколько Оля ни твердила подруге, что состоятельные бизнесмены в «Макдоналдсах» не только не знакомятся, но и не обедают, подруга попадалась на живца, как тупой карась.

– Есть хочу! – капризно надув губы, заявила Анжела, завидев вдалеке рекламный щит с гамбургерами.

– Ты на диете, между прочим, – фыркнула Оля, не собираясь сворачивать в каком-то скромном городишке к ближайшему месту общепита. – Ну, потерпи еще часок-другой, – попросила она подругу, вспомнив, что та вместе с ней только попила кофе. Как и полагалось по диете: черный кофе без сахара и малейшего намека на сливки или обожаемую Камушкиной сгущенку.

В принципе подруги решили ограничить себя в питании не из-за нехватки средств, с этим у них было все в порядке. Зная по опыту, что в жарком климате аппетит просыпается только к вечеру, они собирались скинуть еще по паре килограммов. Но вот где конкретно они должны были питаться только вечером, девушки не договорились. Оля подумала, что жаркий климат может начаться и с Московской области. Это лето выдалось таким жарким, что можно было ограничиться местными пляжами и получить такой же восхитительный загар. Но мода есть мода, и иногда приходится ей слепо следовать.

Раз модно отдыхать за тридевять земель от родного края, то приходится отдыхать. Как все-таки хорошо, что они едут на отдых на автомобиле! Где захотят, остановятся…Пусть даже не мечтает о «Макдоналдсах»! Раз уж договориться не удастся, то Оля остановится возле первого попавшегося придорожного кафе и накормит подругу до отвала, чтобы та больше не просила жареной картошки. Тоже, видите ли, диетчица! Оля пригляделась, подмосковные пейзажи плавно переходили в провинциальную глубинку. Все чаще на трассе попадались огромные монстры-фуры с отчаянными водителями на недосягаемой высоте, с вожделением разглядывающие их голые девичьи коленки.

– Интересно, – задумалась Анжела, что в принципе для нее было не свойственно, – а есть ли среди водил этих монстров нормальные мужики?

– В стильных морских костюмах с сигарами в белоснежных зубах нет, – высказала свое мнение Оля и дала газу, пытаясь обогнать одного из таких монстров.

– Мой организм раздваивается, – призналась Анжела. – Умом я понимаю, что мне нужно искать состоятельного мачо, с бедным и некрасивым я просто не выживу и загнусь, как орхидея на Северном полюсе. Но сердце порою говорит, что мне нужен простой деревенский мужик, бьющий меня по субботам. Как бы соединить два в одном? – Анжела даже забыла про чувство голода, представляя стильного деревенского мужика с белоснежной улыбкой, вращающего в натуженных мозолистых руках ключи от трактора «Беларусь». – Ужас, – отмахнулась она от видения и добавила попсе громкости. – Интересно, а бывают ли сны пророческими? И почему мне не снятся коровы?

Вопросы были риторическими. Оля знала обо всех снах подруги, которые та со смакованием ежедневно рассказывала ей по утрам. Чаще всего по телефону, что не мешало всему отделу слушать Анжелкину ересь. То ее умыкнули инопланетяне, то она чуть не погибла, выполняя ответственное спецзадание, то ее забросили на льдину спасать челюскинцев. Последний раз ей снилось, что уходящий на покой великий Валентино поручил ей провести показ в Париже. А она, вместо того чтобы помогать маэстро руководить моделями, металась среди блистательного гламура и примеряла все на себя.

Анжелка жила приключениями не только наяву, но и во сне. Этим-то она и была интересна окружающим. Этим, признавалась себе Ольга Муравьева, она и притянула ее к себе еще в детском саду, когда искала в песочнице закопанные флибустьерами сокровища. Сокровищ они так и не нашли, хотя им кинулась помогать воспитательница, а позже и нянечка. Зато приобрели друг друга.

– Скучно, – пожаловалась Анжела, – по городу было ехать гораздо интереснее, можно было перемигиваться с симпатичными мальчиками. А, ну да, – она поправила солнечные очки, – все равно, в городе было веселее! Там были хоть какие-то пробочки и госавтоинспекторы. А тут сплошное мелькание туда-сюда, и никакой личной жизни.

– Твоя личная жизнь начнется у Капитолины Матвеевны, – пообещала ей Оля.

– А что, – встрепенулась подруга, – у нее есть привлекательный внук? А сколько ему? А он холостяк или разведенный? Что же ты сразу все не узнала?

– Капитолина Матвеевна посвятила свою жизнь балету, у нее нет ни детей, ни внуков. Есть только трехкомнатная квартира с комнатой для гостей, которая ожидает нашего приезда.

– Нет, Лялька, – покачала рыжей головой Анжела и убавила громкость. Это означало, что разговор для нее достаточно серьезен. – Я бы так не смогла. Или смогла? Нужно подумать, чему я могла бы себя посвятить. Балету? Но я не танцую. Вот если бы меня неожиданно пригласил сниматься сам Никита Михалков, я бы посвятила себя кино! Интересно, Лялька, а где отдыхает Михалков? Здорово было бы попасть на Сочинский кинофестиваль. Я стою среди благодарных зрителей вся такая-растакая… Нет, среди зрителей лучше не стоять, толпа задавит своей серостью. У Капитолины Матвеевны случайно нет знакомых в кинобизнесе? Нам бы пару билетов на премьеру с приглашением посетить после нее фуршет…

– Как говорит моя бабушка, будет тебе бублик, будет и свисток, – неосторожно заметила Оля.

– Кстати, – вспомнила подруга, – о бубликах. Есть хочу!

Оля огляделась в поисках вывески с гамбургерами, но ничего похожего на придорожных рекламных щитах не было. Они ехали почти два часа, находились в соседней, совершенно незнакомой области. Вполне возможно, Анжелка действительно проголодалась. Она вздохнула и свернула, как и обещала, к первому попавшемуся придорожному кафе. Название «Анютина кухня» обнадеживало.

Но вместо предполагаемой хлебосольной Анюты к столику, за которым устроились подруги, подошел худой, изможденный парень с туберкулезным выражением небритого лица. Он молча положил перед ними замызганное предыдущими клиентами меню и степенно удалился.