– Я никогда не боялась вас, Иган Макдоналд.
Он остановился прямо перед ней.
– Мне нравится ваше платье. Я вам это уже говорил?
Она вцепилась пальцами в шерстяную ткань. Слова застревали у нее в горле.
– Шотландка хорошо носится. Очень практичный материал.
– Мы очень практичные люди. – Ладони Игана легли ей на талию. – К примеру, мы не тратим долгие годы на чтение книг об искусстве любви. Мы просто занимаемся любовью.
– А как именно?
Зарабет вспомнила соленые шуточки в парадном зале. Земные люди, которые не стыдятся плотских желаний, говорят о них, смеются…
Он хищно ухмыльнулся:
– Мы не такие искусные соблазнители, не то что одна нвенгарская дама, которая завлекла меня к себе в спальню две ночи назад.
– Нет?
– Нет. Мы просто говорим, что хотим, не приукрашивая речь цветистыми оборотами. Иногда мы вообще ничего не говорим.
– Ясно. А мне вы что скажете?
Иган склонился ближе и жарко прошептал:
– Я скажу – долой это прекрасное платье, пока оно не превратилось в лохмотья.
Зарабет проглотила стоящий в горле ком.
– Вы что, собираетесь разорвать мое платьице?
– Именно. Помните, я ведь Чокнутый Горец.
– Маска, чтобы смешить людей.
Его глаза недобро сверкнули.
– Маска? А может, это и есть подлинная суть достойнейшего Игана, всеобщего приятеля?
Зарабет нервно рассмеялась.
– Неужели все шотландцы такие настырные?
– Не знаю. Я не отвечаю за всех шотландцев.
– Может быть, спросить их?
Усмехнувшись, Иган положил руку на вырез лифа ее платья и одним быстрым движением разорвал его. На пол градом посыпались пуговицы, одна залетела прямо в камин, где мгновенно сгорела с громким треском.
– Иган! – ахнула Зарабет.
Его могучая рука оказалась внутри корсажа.
– Помню, как вы выдернули булавку из моего килта, и он свалился на пол. Почему бы не сделать то же с вашим платьем?
– Я ничего не рвала.
– В вашем распоряжении будет портниха. Она все зашьет. Пусть Мэри позаботится об этом.
– Но что, ради Бога, я им скажу?
– Что ваш муж был слишком нетерпелив. Они поймут.
Зарабет снова вспомнила шутки в парадном зале. Портниха непременно бросит понимающий взгляд и захихикает.
Рванув ткань, Иган раскрыл корсаж до талии. Показался коротенький корсет поверх нижней рубашки. Опытной рукой Иган расшнуровал и корсет, и рубашку и бросил их на пол, обнажив грудь. Он смотрел на нее, и его глаза потемнели.
– Вы прекрасны, дорогая.
Положив ладони ей на грудь, Иган нагнулся, чтобы поцеловать Зарабет. По сравнению с ее хрупкой фигуркой Иган казался великаном. Он легко мог бы сломать ее одним ударом, и тем не менее каким ласковым и бережным он мог быть! Она вспомнила его ласки той ночью, и у нее замерло сердце.
Сегодня он вел себя грубее, игривее, но все-таки сдерживал свой пыл. А если бы он решил не сдерживаться, каким бы он был? При этой мысли Зарабет задрожала от восторга.
– Вам холодно? – спросил Иган.
– Нет. Все хорошо.
– Мы заберемся в постель. В середине зимы в Шотландии не очень-то походишь голышом.
Он отошел, и вот тогда ей действительно стало холодно. Но рядом с ним ей всегда будет тепло.
Иган сдвинул одеяла. Не дожидаясь, когда Зарабет подойдет к постели, он подхватил ее на руки и бросил на перину. Она упала с мягким шлепком. Иган стащил с нее последнюю одежду. Потом начал раздеваться сам.
Сначала куртка, потом батистовая рубашка оказались на полу бесформенной кучей. Сбросил туфли – сначала одна, затем другая полетели в разные углы комнаты, сверкнув начищенной до блеска кожей. Дальше шли носки, которые он бросил поверх рубашки. В последнюю очередь Иган снял килт – вытащил булавку и размотал с бедер.
Зарабет не могла отвести глаз от его наготы. Пусть Иган думает, что его потрепала жизнь, но для нее он навсегда останется прекрасным. В ней нарастало желание почувствовать тяжесть его тела, скользкого от пота. Забравшись в постель, Иган накрыл одеялом себя и Зарабет с головой, так что они оказались в теплом темном гнездышке. Потом он привлек ее к себе.
– Неуверен, что смогу сделать это помедленнее, – сказал он, – но попробую.
Зарабет вовсе не хотелось медлить. Она проворно схватила его ствол и сжала.
– Ох, девочка, не надо!
Она разжала ладонь:
– Вам больно?
Кровать затряслась от его смеха.
– Нет, но вы можете превратить меня в грубого дикаря.
– Понятно. – Улыбнувшись про себя, она протянула руку и сжала его снова.
Он застонал:
– Вы за это заплатите.
– Как? Вы ведь сказали, что вам не больно.
– Обожаете меня дразнить, правда, Зарабет? Вы можете сладко улыбаться, чтобы обмануть всех вокруг, но меня вам не провести.
– Я не пытаюсь никого обманывать, – ответила она с невинным видом.
– Вы всегда были лукавым чертенком. Хорошенькая, как ангел, и улыбка ангела, но я все знал про ваши проделки.
Она призналась:
– Спасибо, что ни разу меня не выдали.
– Ни разу, правда? Я позволял вам делать что угодно, и вы приходили домой по уши в грязи, а я говорил вашему отцу, что это я виноват. Скажите, какую награду я заслужил за свою доброту?
Сердце Зарабет стучало, словно колокол. Ей нравилось, когда он в игривом настроении, нравились эти искорки, что загорались в его глазах. Может быть, это смеются глаза Чокнутого Горца?
Она провела пальцем по горбинке его носа.
– Со своей стороны я всегда заботилась, чтобы на столе были ваши любимые нвенгарские пирожки.
– Правда. – Он легонько куснул ее палец. – Вот это гораздо вкуснее.
– На кухне есть еще целая гора пирожков.
– Пусть там и остаются. Думаю, пирожками вам не отделаться. Вы должны мне гораздо больше.
– Право же, Иган, – сказала она с притворной надменностью, – не понимаю, чего вы хотите.
– Моя Зарабет, – сказал он очень тихо, так, что она задрожала. – Я хочу показать вам, что такое наслаждение. Но мне не хочется вас напугать.
– Я очень храбрая.
Но бешеный стук сердца не соответствовал ее словам!
– Я проделала такой путь в сопровождении двух лакеев и логоша.
– Да, Айван и Констанц напугают кого угодно.
Сверкнув мимолетной улыбкой, он серьезно сказал:
– Я хочу, чтобы вы знали, – я никогда не обижу вас. Не важно, что бы я ни сделал или ни попросил бы вас делать, знайте – я не хочу вас обидеть. Вы мне верите?
Зарабет кивнула.
– Хорошо. – Нагнув голову, Иган провел языком по ее шее к самым губам. – Теперь я покажу вам, что такое наслаждение, Зарабет. К черту ваши книги.
Она снова кивнула – во рту так пересохло, что она не могла говорить.
Иган сбросил одеяло. Воздух был прохладный, но огонь в камине уже начал прогревать комнату, и рядом лежал Иган. Ей вовсе не было холодно.
Он перевернул ее на живот.
– Теперь вы будете восхищаться моим задом? – спросила она. – Потому что я так безмерно восхищаюсь вашим?
– Только отчасти. Встаньте на колени, любимая.
Зарабет встала на четвереньки. Сильная ладонь Игана пригнула ее плечи, и она приникла к подушке, обхватив ее руками.
– Иган? – позвала она, вся дрожа.
– Обещаю, девочка. – Его голос сделался низким и тягучим. – Впереди только удовольствие.
Сильные руки раздвинули ее бедра, и она почувствовала жар его языка. Ахнув, она попыталась освободиться и тут-то поняла, насколько он силен.
Он держал ее крепко, заставляя принять каждое движение языка, каждую ласку – покусывание, посасывание. Его умелый язык точно знал, где и как ласкать ее, то ускоряя, то замедляя темп.
Сначала Зарабет пыталась сдержать крик, но вскоре сдалась и застонала, извиваясь в такт движениям жаркого, влажного и искусного языка. Ничего подобного ей еще не доводилось испытывать. Даже тогда, когда он ласкал ее рукой.
Снова и снова повторяла она его имя, умоляя о чем-то, чего не ведала сама. Можно ли вынести такое? Игану пришлось остановиться. Тогда она закричала от разочарования. Но он навис над ней, словно огромный медведь, и раздвинул ее бедра еще шире. Навалившись грудью ей на спину, Иган шептал что-то ласковое ей на ухо, вонзая свой ствол в ее отверстие.