Неожиданно Саше взбрело в голову отвезти всю честную компанию в Спас на крови. Нам пришлось ловить две машины, потому что в одну мы всем скопом не влезали. Мы договорились встретиться на Дворцовой площади и заодно взглянуть на Эль Греко. Наша машина была первой, и, высадившись у фонтанчика, мы послушно принялись ждать. Но никто не приехал. Я беспокоилась, нервничала и пугала себя самыми страшными догадками. Нина засыпала на ходу и лишь изредка таращила глаза на Сашу. А он был бодр, весел и немного пьян. Казалось, он знал, куда делись его закадычные друзья. Его нисколько не тревожило их отсутствие. Наверное, и это он просчитал своим гениальным умом. Минут через двадцать, повинуясь какому-то неслышному приказу, Нина сослалась на неотложные дела и, попрощавшись с нами, побрела в сторону моста. Я хотела было пойти за ней, но что-то остановило меня, словно преградило дорогу. «Чертовщина какая-то!» — весь день стучало у меня в голове. Я осталась с ним наедине. Вежливо отклонив все приглашения, я взгромоздилась вслед за ним в переполненный троллейбус. Саша старался быть джентельменом: подавал руку, пропускал вперёд. Это как-то не соответствовало привычному стилю его поведения. Обычно он в упор меня не замечал и даже не считал нужным здороваться, сталкиваясь нос к носу. Теперь я оказалась прямо под его загадочным взглядом. Троллейбус всё время швырял меня в его объятия, и мне приходилось цепляться за что попало руками, ногами, когтями, только чтобы не рухнуть к нему на грудь. Мне чудилось, что если он коснётся меня, я обязательно умру от проказы.
— Как твой курсовик? — спросила я, испугавшись воцарившегося молчания.
— Ты не это хотела спросить, — он устало прикрыл глаза.
— А что же? — удивилась я.
— Откуда же я знаю! Может, ты вообще хотела молчать. Так молчи. Будь хоть раз искренней.
— Я всегда искренна, — неуверенно ответила я. — Что у вас с Ниной?
— Она получит то, что хочет, — тихо ответил Саша.
— Что это значит? — оторопела я.
— Даже не то, что ты подумала во второй раз, — улыбнулся он. — Нам, кажется, в одну сторону. Ты не выходишь?
— Нет! — испуганно ответила я, решив, что лучше проеду пару лишних остановок, чем буду терпеть его общество.
— Мне сегодня нужно в другое место.
— Тогда счастливо! — он соскочил со ступеньки и затерялся в толпе.
После этого Нина исчезла для меня. Она избегала встреч со мной, и все мои попытки вызвать её на разговор оканчивались неудачей. В конце концов я даже свыклась с утратой. У меня появились другие подруги, я встретила свою любовь… Одним словом, жизнь брала своё. Мне некогда было решать чужие проблемы — хватало своих. К тому же обида не покидала моё сердце, и я была готова вычеркнуть из памяти всё то хорошее, что Нина приносила в мою жизнь. Лето совсем замутило её образ в моём сознании. Признаюсь, я была слишком счастлива, чтобы думать о ней. А в конце августа мне позвонила Алина. То, что она мне сообщила, состарило меня лет на десять.
— Это кошмар какой-то! Он посадил её на кокаин.
Ей не надо было объяснять мне, кто такой он и кто такая она. Я словно за мгновение очутилась в прошлом, вспомнила сладкую жуть Сашиного взгляда.
— Как же он сумел? Ведь Нина не идиотка! — всё ещё не хотела я верить.
— Ты была у него дома? — убеждённо говорила Алина. — Он там всех по струнке построил. Я не удивлюсь, если узнаю, что его отец испрашивает у него позволения выйти из квартиры.
Всё, что произошло потом, заняло меньше часа. Я как полоумная понеслась к нему, движимая милосердием и состраданием. Я даже не узнала Нину, когда она открыла мне дверь. Её лицо бережно хранило память обо всех унижениях, которым он её подвергал. Расширенные стеклянные зрачки её когда-то прекрасных глаз теперь пропускали свет и будто обнажали истерзанную душу. Это была уже не Нина. Лохматая, неумытая, с пустым бессмысленным взглядом, будто застывшим от ужаса, она скорее напоминала побитую дворнягу. В коридоре замаячила тень Саши. Я с каким-то суеверным страхом смотрела, как из маленькой она разрасталась в громадную глыбу, переползала со стены на стену.
— Что это? Как ты смеешь так издеваться над ней? — набросилась я на него.
— А тебе есть до этого дело? Где же ты была столько времени? — усмехался он.
— Что ты с ней сделал? — бессмысленная ярость разрывала меня.
— Ничего. Что хотела, то и получила, — он отмахнулся от меня. — Ей хотелось знать, она узнала. Теперь ей тошно. Скоро она умрёт, потому что таков конец пьесы.
— Идиот! Я увезу её в больницу! — я уже рыдала от злости.
— Ты хочешь видеть мою смерть? — Нина вдруг вынырнула откуда-то сзади. — Ты хочешь знать, сколько времени вниз буду лететь я? Засекай! — просто подытожила она. Я и вздохнуть не успела, как она шагнула за распахнутое окно…
Когда приехала милиция, я не думала о том, что же такое узнала Нина. Я поклялась себе не думать об этом. Я не стану биться головой о стену, чтобы узнать то, что знать нельзя. Жизнь порой и так приоткрывает перед нами тайные занавесы, что-то мелькает сквозь их узкие щели. Я только вспоминала его лихорадочный пустой взгляд. Я только слышала без конца повторяющийся звук падающего тела. Кажется, я сразу поняла, что иду у него на поводу. Именно этого он и ждал от меня, но я не стала бороться с искушением. Когда меня допрашивали, я заявила, что Саша умышленно, намеренно столкнул Нину вниз. Я не стала распространяться по поводу его мотивов. Сказала, что у них была «бытовая» ссора… Саша отказался давать какие-либо показания…
