Ковбой почувствовал острое отвращение к этим листкам бумаги, резко встал и вышел в приемную, где кивком попрощался с вытянувшимся адъютантом.

В холле бросил взгляд на свою гордость – в стеклянной витрине покоился оплавившийся камень, привезенный с полигона, где в 2004 году прошло первое испытание пакистанской ядерной бомбы. Президент мог бы сразу спуститься в гараж, где стоял его автомобиль, но он хотел еще раз полюбоваться на это чудо.

Превращение Пакистана в ядерную державу он считал своим главным достижением, которое обеспечит ему достойное место в истории. Его настроение улучшалось всякий раз, когда он вспоминал колоритного «отца ядерной бомбы» Абдул Кадир Хана – с усами, как у знаменитой кинозвезды Омара Шарифа.

«Доктор Странность» – так называли его близкие друзья.

Очень точно! Никто не заставлял его публично признаваться в том, что по собственной инициативе он передал ядерные секреты Северной Корее и Ирану.

После того как «доктор Странность» был осужден и должен был отправиться в тюрьму – на следующий же день после этого Мушарраф помиловал его специальным президентским указом и распорядился соорудить в центре всех крупных городов «Монументы ядерной гордости».

«Какое было замечательное время! Жаль, что все в прошлом!»

Президент, сгорбившись от обиды и отвернувшись от пронзительно-желтого «ядерного камня» в витрине, обреченно направился к выходу из здания.

Июль 2007 года,

Париж

– Мы так не договаривались! Вы сами предложили передать «игрушку» во Франции. – Клод Сейрак говорил вполголоса, но от его тона у связника побежали мурашки по спине.

«Предупреждали, что он опасен. Может выкинуть все, что угодно».

Курьер был заметно старше Клода. По-французски он говорил с легким немецким акцентом. Тевтонское происхождение выдавал и заметный пивной животик. Обычно красное лицо стало пунцовым от волнения.

«Сидел бы дома и пил свое пиво», – неприязненно подумал Клод.

Он не любил немцев. В семье хорошо помнили германскую оккупацию Франции в годы войны.

К тому же дед Клода участвовал в движении Сопротивления и неизменно праздновал 8 мая победу союзников над Германией. Несмотря на преклонный возраст, он отличался крепким телосложением и бодростью, что объяснял многолетним потреблением крепкого деревенского кальвадоса.

В День Победы дед, надев военные медали, выходил с другими потертыми временем друзьями к памятной доске у мэрии родного городка в Нормандии, которая сообщала, что на этом месте в 1944 году погибли два участника восстания против бошей.

Маленькая группа ветеранов стояла молча, не обращая внимания на проезжающие машины. Потом дед доставал военный рожок и давал сигнал «отбой». Покачиваясь на непослушных от времени ногах, бойцы минувших дней следовали в соседнее бистро, где чинно «убивали стаканчик» – вина или чего-либо покрепче.

В тренировочных лагерях «Аль-Кайеды» Клод встречал немцев, но они всегда держались особняком и практически ни с кем не разговаривали.

Перед выездом во Францию Клода предупреждали о возможном изменении места проведения операции. Допускался вариант, при котором вознаграждение можно было отдать при первой встрече, а «игрушку» получить чуть позднее и уже в другой стране. С точки зрения безопасности это было бы даже удобнее. Но на передаче «товара» именно во Франции настаивал «продавец».

Любой другой, возможно, сразу же согласился бы с новым предложением, но не Клод. Ему хотелось «опустить» немца и заодно выместить на нем накопившееся напряжение.

– В другую страну не поеду. Если не получается, это ваша вина. Разбежались и забыли друг друга, – жестко сказал Клод.

На лбу у курьера выступили крупные капли пота.

– Мне сказали, что вы не будете возражать.

– Вас обманули. А может, «игрушка» при вас и вы хотите меня кинуть? Получить оплату и сбежать. Откуда мне знать?

– Свяжитесь с вашим боссом. Он подтвердит мои полномочия.

– У меня нет для этого условий связи, – возразил Клод и стал глазами обшаривать полновесную фигуру связника, словно пытаясь обнаружить, не прячет ли он авиационный двигатель под одеждой. Потом откинулся назад и с издевкой ухмыльнулся: «У тебя в штанах микродвигатель. Меня он не интересует. Слабовата машина».

Курьер, казалось, прочел мысли Клода: «До чего же неприятный тип! Он что, сумасшедший? Может, действительно распроститься, пока не поздно? Но он может выстрелить в спину или пустить в ход нож. М-да, влип. Нужно мирно объясниться».

– Поймите меня правильно. Мы предлагаем максимально приблизить проведение операции к нашей фирме в Германии. Дело в том, что проводится крупная полицейская операция на франко-германской границе. Ловят террористов, наркоторговцев. Перевозить «товар» из Германии во Францию – лишний риск.

«У них есть источники информации в полиции. Нужно будет иметь в виду», – подумал Клод.

– А как я вывезу «товар» из Германии, если полиция гребет всех подряд?

– Сможете вывезти «товар» в Италию на частном самолете, который мы предоставим.

– За чей счет?

– Мы, разумеется, покроем дополнительные расходы, но вознаграждение за «товар» вы должны передать мне сейчас. – Связник, кажется, успокоился и даже стал брать инициативу разговора в свои руки.

Клод мог бы вновь одернуть и даже попугать «толстячка», но после пережитого стресса, когда померещилось, что камни украли во время сна, он ощущал гнетущую усталость и пикироваться с бошем уже не хотелось.

«Дал ему подзатыльник, и хватит».

– Когда и где передадите мне «игрушку»?

– Вы согласны расплатиться сейчас?

– Согласен. В случае чего никуда вы не денетесь. Когда и где?

– В Германии, в районе Ахена.

– Тогда мне придется арендовать автомашину.

– Ничего страшного. У вас же легальные документы.

«Вот так всегда. Бережешься на каждом шагу, даже от метро шарахаешься, а потом все летит к черту – опять машина и лишний риск. Нужно еще посмотреть, как они подготовились. Если все выглядит сомнительно, то лучше отказаться». Клод не хотел признаться самому себе, что уклониться от предложения он уже не сможет. В «Аль-Кайеде» его будут считать трусом, а это закончится плохо, очень плохо.

«Итак, охотник опять превращается в дичь. Ладно, не привыкать». Сейрак не подал виду, что уже фактически согласился, и заговорил более спокойным тоном:

– Дело не в документах. Мне нужно быть уверенным, что вы не под наблюдением.

«А сам-то я не под колпаком? Ведь были тревожные ощущения».

– У нас все нормально. Иначе я не приехал бы на встречу. – Связник достал из внутреннего кармана пиджака и показал Клоду схему. – Найдете этот паркинг. При подъезде к нему обратите внимание на дерево, которое указано на карте. Если увидите желтую ленту, приклеенную к стволу на уровне опущенной руки, значит, все в порядке. Можете въехать в паркинг и подняться на предпоследний этаж. Там вас будут ждать и передадут «товар».

– Вы обещали самолет.

– Я сейчас все объясню. Вы торопитесь. Смотрите на карту. Покинув паркинг, выезжаете по этой дороге к частному аэропорту. Здесь вас с «товаром» погрузят на самолет. Но на самолете мы не настаиваем. Можете использовать свои варианты. «Товар» будет при вас. Полная свобода выбора.

– Выглядит убедительно.

– Вы согласны расплатиться сейчас?

– Не возражаю, – нехотя ответил Клод.

– И еще одно. Передайте вашим боссам, что их человек в Вашингтоне, который помогает приобретать оружие, находится под угрозой провала. Они знают, о ком идет речь. ФБР стало известно, что он занимался финансовыми махинациями. До связей с вашей организацией еще не докопались, но на пути к этому. Нужно его прикрыть и отвлечь внимание.

Клод удивленно посмотрел на связника. Он не ожидал, что германские партнеры из небольшой «инновационной компании», занимающейся созданием новых видов вооружения, могут обладать столь ценной информацией.