Теперь обратимся к древнеримскому писателю Апулею: «Язык, осужденный на вечное молчание, приносит пользы не больше, чем нос, постоянно заложенный насморком, уши, забитые грязью, глаза, затянутые бельмом. Что пользы от рук, которые закованы в кандалы, от ног, которые стиснуты колодками?.. Конечно, от употребления меч начинает блестеть, а оставшись без дела ржавеет; точно так же и слово: спрятанное в ножны молчания, оно слабеет от длительного оцепенения.

Впрочем, развивать криком человеческий голос — напрасный труд, пустая трата времени, слишком уж он несовершенен во многих отношениях. Ведь человеческому голосу недоступны ни грозный рев трубы, ни трогательная жалоба флейты, ни милый шепот свирели, ни далеко разносящиеся сигналы рога. Я уже не говорю о многих животных, чей безыскусственный крик вызывает восхищение своим разнообразием; например, важное мычание волов, пронзительный вой волков, печальный слоновий рев, веселое ржание скакунов, а к тому же и птиц возмущенный крик, и львов негодующий рык, и все остальные звуки того же рода, угрожающие и мирные, которые исторгает из глоток живых существ жестокая ярость или радостное наслаждение.

Вместо всего этого человеку дан свыше голос, который, правда, не столь могуч, как у зверей, но зато доставляет больше пользы уму, чем наслаждения уху. Поэтому применять его следует как можно чаще».

Я буду цитировать многих авторов, известных ораторов для того, чтобы дать образцы красивой речи. Те, кто всерьез займется изучением приемов ораторского искусства, сможет использовать сравнения и метафоры из приведенных отрывков для обогащения своей речи.

В обучении ораторскому искусству можно выделить три этапа. На первом оратор читает текст, не отрываясь от него. И не следует стесняться этого. Если в тексте дело, будут слушать. На втором этапе уже накоплен опыт публичных выступлений. Оратор выступает без конспекта, то опять утыкается в него. На третьем этапе — не глядя в бумажку. Но и теперь можно выходить к слушателям с полным текстом лекции или выступления. Текст — это как лонжа для циркового акробата, работающего под куполом цирка. Текст удобно иметь еще и потому, что он, как нить Ариадны, может вывести на свет основной идеи, когда оратор будет делать отступления от основной темы. А отступления необходимы для того, чтобы речь была яркой, образной и запоминалась.

Как заметил Цицерон, великий оратор древности, каждый, кто решается на публичное выступление, должен: научить слушатели, доставить ему наслаждение и повести за собой. Об этом я писал в главе «Психологическая диета», но не исключено, что кто-то начал чтение книги с этого раздела, так что можно и повторить. В соответствии с этим вьвделяются три красноречия: низкий (тонкий, простой) — для доказательства. Он уместен в педагогическом процессе. Средний — для услаждения. Он хорош в торжественных обстоятельствах. Высокий (бурный) — для подчинения слушателя, ведения его за собой. В последнем проявляется вся сила оратора.

Оратор простого стиля скромен и прост. Его язык близок к обиходному. Когда его слушаешь, создается впечатление, что сам бы так сказал, если бы знал суть дела. Но эта простота кажущаяся. Когда сам выходишь на трибуну и пытаешься рассказать даже то, чем занимаешься ежедневно, получается нечто несвязное. Сердце бешено стучит, покрываешься потом. Слушатели занимаются чем угодно, только не слушают. До сих пор помню, как на одной из первых своих лекций я пытался объяснить, что такое спектральный анализ, которым занимался несколько лет и знал достаточно хорошо. Мой учитель потом спросил меня с известной долей иронии: «Миша, о чем это ты там говорил?» И он был прав! Потом я понял, в чем трудности. Они не столько в незнании, сколько в психологии.

Все мы неплохие ораторы. Посмотрите, как мы говорим один на один или в небольших знакомых компаниях. Но здесь же ОНИ, эти незнакомые ОНИ. Кто его знает, что от них ждать! Возникает тревога, которая мешает спокойно выступить и толково рассказать то, о чем ты пять минут назад спокойно рассуждал со своим приятелем. Поэтому прежде чем переходить к изложению правил риторики, давайте снимем это предстартовое волнение- Разберемся в его причинах.

Психологический анализ такого состояния показывает, что на неосознаваемом уровне имеются желание понравиться всем и недоверие к людям, жажда стопроцентного успеха. Вот именно эти теоманические идеи (т. е. идеи, реализация которых принципиально невозможна). Они вытесняются в бессознательное и проявляются в виде тревоги. Как их ликвидировать, описано в главе «Психологическая диета». Как только человек поймет, что неудача дает ему больше в плане личностного роста, чем успех (анализ ошибок, очищение социального окружения от тех, кто над ошибкой или неудачей смеялся и т. п.), тревога уйдет, и можно приступить к овладению ораторским искусством. В общем, успокойтесь, настройтесь на неудачу в первый раз, я вам гарантирую провал. Даже сейчас, имея большой опыт публичных выступлений, я раз в три-четыре месяца проваливаю лекцию, и, как видите, жив и даже стал здоровее. Далее на конкретных примерах будет показано, как работать над ошибками.

Итак, хотя этому стилю и не свойственно особое полнокровие, все же он должен обладать известной сочностью, чтобы, несмотря на отсутствие больших сил, производить впечатление крепкого организма. При низком стиле оратор свободен от оков ритма. Речь должна быть свободной, даже несколько несвязной, но не беспорядочной. «Подгонкой» слова к слову можно пренебречь. Начинающие ораторы стараются нигде ни разу не споткнуться. Речь у них «каллиграфическая», что называется без сучка и задоринки. (Слушатели от такой речи великолепно засыпают, хотя изредка и стараются продирать глаза.

Но необходимо очень тщательно отнестись к остальному, раз в этих двух моментах можно чувствовать себя свободнее. Как вы думаете, какие должны быть фразы: длинные или короткие? Лучше говорить короткими фразами. Конечно, они просты, но эта простота продуманная. Как писал Цицерон, про некоторых женщин говорят, что они не наряжены и что именно это-то им к лицу, так и эта простая речь нравится без всяких прикрас. И тут и там происходит нечто, от чего и то и другое выигрывает в привлекательности — и женщина, и речь. Далее следует устранить всякое бросающееся в глаза украшение. Наконец, и всякие искусственные средства для наведения белизны и румянца придется отвергнуть. Останутся только одно изящество и опрятность. Прочитайте еще раз отрывок. Как здорово написано! И вот уже тысячи лет работы Цицерона вызывают восхищение.

Но пойдем дальше. Речь такого оратора чиста, ясна и понятна, говорит он, предусмотрительно выбирая приличествующие случаю выражения. Оратор бросает остроумные, быстро смещающиеся мысли, извлекая их из никому неведомых тайников, и осторожен в использовании арсенала ораторских средств (это его основное качество).

Оратору низкого стиля позволительно пользоваться двумя приемами — риторическим вопросом и метафорой, сравнением. Но и здесь следует соблюдать меру.

Почему необходимо пользоваться риторическим вопросом? Вот видите, и в письменной речи он применим. Во-первых, задавая вопрос, я как бы принуждаю слушателя думать, ставлю его во взрослую позицию. Слушатель обдумывает вопрос, и если я потом делаю небольшую паузу, он сам находит ответ. Через несколько секунд он от меня получает подтверждение, что мыслил правильно! Следовательно, во-вторых, у него возникает чувство радости. Процесс слушания становится творческим. В него постепенно втягивается все большее количество слушателей. Это происходит по механизмам идентификации. Иногда я прошу слушателей вслух ответить на риторический вопрос. И что я делаю, когда получаю правильный ответ? Правильно, хвалю ответившего. Так создается атмосфера творчества. В такой атмосфере у слушателей в кровь выбрасываются морфиноподобные вещества — эндорфины, которые способствуют усвояемости идей. Слушатели начинают думать так не потому, что я сказал, а потому, что убедил. Теперь, когда они услышат противоположное мнение, то без доказательств уже не откажутся от той идеи, к правильности которой пришли сами. Я просто помогал.