– А не заметили они, сколько на мотоцикле было человек? - спросил Ершов.

– Тут за станцией такой кустарник, Андрей Николаевич, - лес настоящий. Положительно ничего разглядеть нельзя. Так и осталось неизвестным - один ли там был Темирбек или и Жанбаев тоже.

Майор помолчал, обдумывая создавшееся положение. Картина была малоутешительная.

– Похоже, что все придется начинать сначала, - задумчиво проговорил он.

– Почему же, Андрей Николаевич? - удивился Малиновкин. - Жанбаев дал ведь вам новую явку. Он туда и явится. Больше некуда - Аскар Джандербеков арестован уже, папаша его Габдулла - тоже. Один ход ему остается - к Арбузову в Аксакальск.

– Интересную вы картину нарисовали, - рассмеялся Ершов. - Вроде шахматной задачи: ходят белые и на втором ходу объявляют мат. Не дурно было бы, конечно… Только вы опять, дорогой мой, забыли, что противник наш не такой уж простачок. Сам в капкан не полезет,

– А что же еще остается ему делать? - пожал плечами Малиновкин. - Куда податься? Где переждать тревожное время?

– Пока у него есть мотоцикл и рация, он еще может маневрировать, - ответил Ершов.

– Вы, значит, думаете, что это именно он со своим мотоциклом поджидал Темирбека в Абайской.

– Вне всяких сомнений. Они, видимо, заранее условились, что именно там, на предпоследней станции, сбежит Темирбек с заминированного поезда. А Темирбеку пришлось бежать раньше, так как он узнал в Большом Кургане, что поезд пойдет дальше без остановок.

– Но на кой черт ему вообще теперь этот Темирбек?

– А от кого же он узнает, поставлена ли мина на поезд? До Большого Кургана ему ведь на своем мотоцикле не пробраться. От Абайской туда пока лишь один путь - вдоль железной дороги.

– Да, пожалуй, - задумчиво проговорил Малиновкин, поправляя бинт на голове. - Однако одной уверенности, что поезд заминирован, ему ведь мало. Нужно знать еще - взорвался он или нет.

– Ну, об этом-то он и без специального донесения узнал бы. Взрыв целого состава аммонита - это, дорогой мой, явление, подобное настоящему землетрясению. Оно само бы дало о себе знать.

– Выходит, что Жанбаеву известно теперь, что такого землетрясения не произошло! - оживился Малиновкин. - Тогда не нам, следовательно, а знаменитому “Призраку” нужно все начинать сначала. И уж хочет он или не хочет, а связь со своим “помощником” Таиром Мухтаровым придется, значит, ему поддерживать.

“НЕТ, НИКУДА ВЫ НЕ УЙДЕТЕ, ГОСПОДИН “ПРИЗРАК”!”

До Аксакальска Ершов добрался только к четырем часам дня. Разыскав Джамбульскую улицу, он постучался в двери дома номер двадцать один и спросил Арбузова.

– Я буду Арбузовым, - ответил ему рыжеволосый мужчина средних лет в гимнастерке военного образца.

– Очень приятно! - любезно улыбнулся ему Ершов. - А я - Мухтаров Таир Александрович. Привет вам привез от Жанбаева.

Ничто не изменилось на сухощавом, невыразительном лице Арбузова. Слегка припухшие, будто заспанные глаза его смотрели по-прежнему равнодушно. Ершов даже подумал было, что, может быть, он не туда попал, но хозяин, так и не изменив выражения лица, проговорил вдруг:

– Прошу вас, Таир Александрович, заходите, пожалуйста!

Распахнув перед Ершовым двери, он провел его в небольшую комнату с единственным окном, выходящим во двор. В комнате у окна стоял маленький столик, у стены - диван и два стула. Никакой другой мебели не было.

– Устраивайтесь тут, - все тем же равнодушным голосом проговорил Арбузов. - Я выходной сегодня, весь день буду дома. Если что понадобится, позовите.

Ершов поставил на стол чемодан с рацией и посмотрел на часы. Была половина пятого, а в пять у него разговор с Малиновкиным. Лейтенанта он оставил в Перевальске, условившись связываться с ним по рации через каждый час.

Без пяти минут пять Ершов закрыл дверь своей комнаты на крючок и развернул рацию. Арбузова все это время не было слышно, будто он ушел из дому.

Ровно в пять Малиновкин подал свои позывные, Ершов отозвался ему и вскоре принял следующее шифрованное донесение:

“Шофер грузовой колхозной машины Шарипов сообщил начальнику Абайского отделения госбезопасности, что в восемь часов утра машину его остановил на дороге подозрительный мужчина со следами крови на одежде и стал просить бензин. Шарипов отказал ему. Тогда неизвестный выхватил пистолет и выстрелил в шофера. Раненому Шарипову удалось, однако, включить скорость и удрать. Начальник Абайского отделения госбезопасности тотчас же выслал на место происшествия трех мотоциклистов. Они прочесали весь район, но ничего подозрительного не обнаружили. На всякий случай в районе происшествия дежурят теперь два мотоциклиста. Случай этот произошел в двадцати пяти километрах от станции Абайской. Полагаю, что нападение на Шарипова совершил либо Темирбек, либо Жанбаев”.

“Да, может быть, это и в самом деле кто-нибудь из них… - размышлял майор Ершов, задумчиво прохаживаясь по комнате. - Но зачем им бензин понадобился? Не могло же случиться, чтобы бак их машины случайно оказался незаправленным. Разве мог допустить подобную небрежность такой осторожный и опытный человек, как Жанбаев? В чем же дело тогда?…”

В шесть Малиновкин снова связался с Ершовым, но ничего нового майору не сообщил.

Новые известия поступили только в восемь вечера. Малиновкин докладывал, что радистам Перевальского отделения госбезопасности удалось перехватить радиопередачу, зашифрованную текстом стихотворения Эдгара По. Из-за сильных атмосферных помех удалось, однако, принять и расшифровать лишь часть ее.

“В Абайске обстреляли… Легко ранили руку. Поврежден бак с горючим… Достать бензин не удалось. Мотоцикл бесполезен. Придется бросить из-за этого рацию… Оставаться участке железной дороги Пере-вальск-Большой Курган рискованно…”

Что ответил Жанбаеву резидент, принять не удалось: помешали раскаты начавшейся грозы. Однако начальник Перевальского отделения госбезопасности тотчас же отдал распоряжение - тщательно прочесать лесистую местность в районе Абайской. В результате удалось обнаружить поврежденный мотоцикл и, видимо, умышленно выведенную из строя рацию.

Вот и все, что было известно о “Призраке” в восемь часов вечера. По-прежнему оставалось неизвестным - совсем он скрылся или свяжется еще с Ершовым-Мухтаровым? Один он теперь или все еще с Темирбеком?…

Все эти вопросы очень тревожили Ершова. Он понимал, что нужно было немедленно что-то предпринять. Но что? От верного решения, находчивости и решительных действий зависело сейчас многое. Жанбаев может ведь исчезнуть теперь бесследно…

Вот уже четверть часа ходил Ершов по комнате, не зная, что предпринять. Встреча с начальником Аксакальского отделения госбезопасности подполковником Ибрагимовым могла привлечь внимание Арбузова, а Ершов не хотел до поры до времени настораживать его. О том, что сам Арбузов сможет предпринять что-нибудь, он не беспокоился: подполковник Ибрагимов поручил своим сотрудникам тщательно следить за его домом. Достаточно Ершову подать условный сигнал, и Арбузов будет арестован при малейшей попытке к бегству.

В десять часов вечера Малиновкин сообщил новые сведения. Оказалось, что перевальский радиолюбитель коротковолновик Касымов принял своим радиоаппаратом весь секретный разговор Жанбаева с его резидентом. Он долгие годы работал над усовершенствованием коротковолновых радиостанций и добился такой конструкции, которая могла вести прием и передачу в любую погоду. Придя к выводу, что принятая им передача носит секретный характер, Касымов тотчас же сообщил все записанные им радиотелеграфные сигналы органам госбезопасности.

Эти сведения, во-первых, подтвердили и дополнили текст, расшифрованный Малиновкиным, во-вторых, содержали ответ резидента Жанбаеву. Ответ этот был таков: “Плохо слышу вас. Повторите донесение”.

Но и Жанбаев, видимо, ничего не мог разобрать из ответа резидента. “Гроза мешает передаче…” - радировал он.

Разговор этот шел уже открытым текстом на английском языке. Кончился он тем, что резидент приказал Жанбаеву быть на приеме в час ночи, как обычно. Понял это распоряжение Жанбаев или нет - осталось неизвестным. Однако на этом радиосеанс тайных агентов окончился. Последние же слова резидента - “как обычно” - свидетельствовали о том, что радиосеанс в час ночи был у них ежедневно. Жанбаев, следовательно, знает об этом и постарается, конечно, во что бы то ни стало связаться ночью со своим резидентом. А поскольку он вынужден был бросить рацию, значит, явится сюда, к Арбузову, чтобы воспользоваться радиостанцией Мухтарова-Ершова.