Мне ответили по телефону, что Берта занята с клиентом, и я попросил не отрывать ее от дела, пообещал позвонить позже. Затем я вышел из офиса, купил сигареты «Ньюсуик» и поехал к причалу. Я припарковался к такому месту, откуда хорошо должна была быть видна яхта Хэмэла, и приготовился ждать. Когда стрелки моих часов показали 18.00, я увидел, как к причалу подходит яхта. Джон Джонс ловко пришвартовался, и Нэнси, спустившись по ступенькам, сошла на набережную. Сложив руки рупором, она крикнула:
– Завтра в то же время, Джон!
Махнув ему на прощание рукой, она поспешила к своей автомашине. Когда ее «феррари» тронулся с места, я нажал на стартер и двинулся за ней.
Гленда сообщила мне, что Хэмэл живет на Парадиз-Ларго, где жили только богачи. Эта улица находилась на обводном канале и соединяла два шоссе. Проезд, ведущий к Парадиз-Ларго, охранялся службой безопасности и, кроме того, был перегорожен специальным барьером с электронно-сигнальным контролем. Ни один человек, повторяю, ни один не мог проникнуть на Ларго, прежде чем не будет идентифицирована его личность и не будет выяснено дело, по которому он туда направляется. На ней размещалось около сорока великолепных особняков и вилл. Отгородившись от всего мира высокими заборами, они словно утопали в зелени дубовых и липовых рощ.
Я следовал за Нэнси до самого проезда на Ларго, а затем вынужден был развернуться и отправиться восвояси.
В офисе в нашей комнате я застал Чика, наливавшего себе скотч.
– Мне тоже, – сказал я.
– Возьми из своей бутылки. – Чик убрал свою бутылку в ящик письменного стола. – Как съездил?
– Рутина. – Я сел за свой стол. – Поиграла немного в теннис, закусила и отправилась кататься на яхте. Полковник сказал, чтобы завтра я следовал за ней на вертолете. Вот забава! Ну, а ты?
Чик надул губы:
– Я пришел к мысли, что никакого Валдо Кармайкла не существует. Во всяком случае, никто такого не знает.
Я поднял свою бутылку с виски на свет и обнаружил в ней самую малость жидкости, едва покрывавшей донышко. Остатки виски я слил в стакан, а пустую бутылку бросил в корзину для мусора.
– В отелях пытался что-нибудь узнать?
– Те, что побогаче, обшарил все. Те, что помельче и победнее, оставил на завтра. Говорил с Эрни и Уолли. Они такого не знают, но обещали поспрашивать.
Эрни и Уолли были журналистами и имели колонки в «Парадиз-Сити геральд». Если хоть кто-нибудь что-нибудь слышал о Кармайкле, они наверняка узнают.
– Палмэр, может быть, был прав. Письма мог написать какой-то псих, чтобы заварить всю эту кашу.
– Возможно. Я послал письма на экспертизу в лабораторию. Может, они что-нибудь прояснят.
Я пододвинул к себе телефон, набрал номер Ника Харди и на завтра заказал в полдень вертолет.
Было 18.45. Берта должна была уже быть дома. Набрав ее номер, я стал ждать. Когда она взяла трубку, я сказал:
– Хэлло, беби. Как насчет сосисок со мной в придачу?
– Это ты, Барт?
– Если не я, то кто-то в моем костюме.
– Ты же знаешь, что я не ем сосисок. Лучше пойдем в «Сигнал» – я голодна.
– В «Сигнал» не получится, дорогая. Я на мели. Обещаю, что в следующем месяце мы обязательно туда сходим.
– Займи у Чика, – настаивала Берта. – Я умираю от голода.
– Я уже у него просил, он отстегнул только пятьдесят долларов.
– Тогда пойдем в «Омар и краб». Там за полсотни можно хорошо поесть.
– Хорошо, выхожу, моя радость. По дороге подумаем. – Я повесил трубку.
– Значит, ты решил просадить мои деньги на эту вымогательницу? – разбушевался Чик. – Подавайте им «Сигнал», видите ли. А ты случаем не чокнутый? Ты давно проверялся у психиатра?
– Живем только раз, – заметил я. – А ты что сегодня делаешь?
– Ужинаю с Уолли. Пока.
Я отстрочил свой рапорт и оставил его на столе. Затем я все прибрал и зашагал к лифту. Из своего помещения вышел наш финансовый бог Чарлз Эдвардс, и мы вместе направились к лифту. Он неодобрительно взглянул на меня из-за своих очков.
– Будьте человеком, – обратился я к нему, нажимая на кнопку вызова лифта. – Одолжите полсотни. Удержите из зарплаты. Случай крайней необходимости.
– Вы всегда просите задаток, – сказал Эдвардс, входя в лифт. – Полковник вряд ли одобрит ваши действия.
– А зачем ему об этом сообщать?
Когда лифт остановился, Эдвардс вынул бумажник и дал мне пятьдесят долларов.
– Удержу из следующей зарплаты, Андерсен, не забудьте.
– Спасибо. Когда-нибудь я вас тоже выручу.
Двери распахнулись, и Эдвардс, вежливо кивнув на прощание, удалился. Я подошел к гаражу, вывел «мэйзер» и направился в густой поток автотранспорта.
Все-таки Берта уговорила меня пойти в «Сигнал». У нее был какой-то особый талант на убеждения и уговоры. Как только мы сели за столик, я заказал пару сухих мартини и оглядел ее. Она, безусловно, того заслуживала. Огненно-рыжие волосы, большие зеленые глаза, загорелая, цвета охры кожа и, уж конечно, фигура, которая могла бы вполне вызвать аварийную ситуацию на проезжей части улицы или по меньшей мере остановить движение городского транспорта. Верите или нет, но такое случалось. Если на нее смотреть и не поддаваться колдовству ее чар, то можно было быстро определить, что это всего лишь роскошная сексуальная куколка с птичьими мозгами. Она могла напустить на себя вид внимательной заинтересованности, что вводило в заблуждение многих парней, которые оказывались достаточно глупыми сосунками и думали, что серьезно ее заинтересовали, так как она терпеливо и доброжелательно могла выслушивать вздор и хвастовство об их успехах в жизни, на площадках для гольфа, в рыбной ловле и прочем, но меня провести она не могла. Я знал ее достаточно хорошо и давно. Берта Кингсли серьезно относилась только к деньгам и к себе. И тем не менее я не жалел для нее денег и проводил с ней время.
– Не смотри на меня так, будто ты хочешь затащить меня под стол и изнасиловать тут же, не сходя с места, – проворковала она.
– А что, неплохая идея! Давай-ка покажем этим соплякам, как это можно делать почти на крошечном пятачке.
– Тихо ты, сумасшедший. Я проголодалась, как церковная мышь. – И она забегала глазами по меню, как будто сбежала из концентрационного лагеря. – Ух… королевские креветки. Блеск! Затем что-нибудь капитальное.
Она выдала одну из своих сексуальных улыбок приближающемуся к нашему столику метрдотелю по имени Люги.
– Что-нибудь для дьявольски голодной женщины, Люги.
– Не слушай ее, Люги, – твердо сказал я. – Принеси, пожалуйста, креветок и по бифштексу.
Лицо Люги обдало меня холодом, но, повернувшись к Берте, одарило ее улыбкой.
– Могу предложить для мисс Кингсли наших фирменных цыплят на вертеле, начиненных крабами, с кремовым соусом и трюфелями.
– Грандиозно! – Берта почти закричала.
Совершенно игнорируя меня, как будто бы перед ним был пустой стул, Люги сделал запись в блокноте и, вновь улыбнувшись Берте, исчез. Некоторое время моя челюсть, отвисшая аккуратным балкончиком, никак не могла соединиться с верхним рядом зубов. Наконец оцепенение прошло.
– Но ведь у меня только пятьдесят долларов, – солгал я. – Я же тебе говорил. Если счет окажется больше, мне придется занять у тебя, цыпленок.
Конец света: занимать деньги у любовницы!!!
– Никогда не занимай у женщин, дорогой. Это не галантно. Тебе стоит только взмахнуть своей кредитной карточкой, которая, кстати, высовывается из бокового кармана твоего пиджака. Для этого и существуют эти карточки.
– Но кредитную карточку нам дают только для деловых встреч.
– Ну и что же. Чем наша встреча не деловая, а?
Появились креветки, а с ними и хитро улыбающийся Люги. Пока мы уминали креветки, я спросил:
– Тебе говорит о чем-нибудь имя Валдо Кармайкл? Поройся-ка в лабиринтах своей памяти.
– Не груби, что за намек?
– Да нет, просто дело.
– А, вот видишь, все-таки дело.
– Может быть. Так ты слыхала это имя?
Она покачала головой:
