И уж конечно, не знал Мурашка, что приключения, о которых он так мечтал, уже начались, и каждый шаг приближает встречу с неизведанным.
На крыше ничего интересного не оказалось, и, еще раз обежав ее по карнизу, Мурашка нырнул в узенькую щелочку и, пробираясь на ощупь, отправился смотреть, что же там внутри — в этом огромном странном доме. Если бы он сразу сбежал на третий этаж, он попал бы в квартиру № 25 на целый день раньше. Но между крышей и третьим этажом есть еще чердак и четвертый этаж. И на их исследование у Мурашки ушли целый день и почти вся ночь. Так вот случилось, что в квартиру № 25 он попал именно в ту минуту, когда там... Впрочем, не станем забегать вперед, а сначала познакомимся с теми, кто живет в этой самой квартире...
Первым здесь, если, конечно, не считать Хозяина и Хозяйки, поселился Никита. Сначала он был совсем маленьким и больше всего на свете любил молоко. Потом Никита подрос и понял, что в детстве страшно заблуждался, думая, будто молоко — это самое-самое приятное.
«Молодо-зелено», — снисходительно размышлял Никита, потягиваясь и устраиваясь поудобнее. Теперь, когда он стал большим и умным, Никита больше всего на свете любил растянуться на солнышке и спать, спать, спать, спать... Если бы не надо было время от времени есть, Никита вообще предпочел бы не просыпаться. Но что поделаешь, есть-то надо... Впрочем, и тут нашелся выход. Какой? Хлеба Никита не ел. Да что хлеба — от колбасы нос воротил, ее же жевать надо! Другое дело баклажанная икра. Хоть и противно, зато никакого труда. Быстренько проглотил и спи себе снова.
И вот однажды Никиту разбудил настойчивый писк у самого уха. Он попробовал поплотнее прижать уши, чтобы еще хоть чуточку подремать. Но тут кто-то дернул его за ус. Никита приоткрыл один глаз. У самого его носа стоял... столбик. Никита открыл второй глаз и совсем проснулся. Столбик приподнялся на цыпочках и пискнул:
— Эй, дядя, давай знакомиться! Я — Тришка!
Никита медленно размышлял: «Мышь? Не мышь?» Потом вспомнил, что мышей он вообще не видал — так что гадать бесполезно. Может, мышь, а может, и не мышь. И какая ему, собственно, разница? Придя к такому выводу, Никита буркнул: «Я — Никита». Он хотел добавить: «Ну и что?», но поленился и повернулся на другой бок.
Но уснуть ему не удалось. Тришка принялся устраивать себе жилье — какая тут может быть тишина!
Новый жилец поселился в старом аквариуме. Вместо дома Тришка получил круглую жестяную банку из-под кофе и охапку травы. И теперь по старому хомячиному обычаю — а Тришка был хомячок — стал приводить в порядок свою новую квартиру.
— Тащи вон ту травинку! — командовал Тришка сам себе. — А теперь вон ту!
Когда наконец в коробке была устроена мягкая постель, хомячок деловито почистился, огляделся еще раз — все ли сделано — и завалился спать.
«Ну, наконец угомонился! — облегченно подумал Никита. — Теперь уж поспать можно».
Но сон куда-то ушел. «Наверное, к хомяку, — решил Никита. — Тоже хочет познакомиться».
Никита поворочался, мяукнул — может, сон услышит и придет? Нет, не идет. Так и промаялся Никита до самого вечера. И только задремал — хлопнула дверь, и сна как не бывало. «Хозяин с работы пришел», — догадался Никита, но откуда ему было догадаться, что опять случится то, чего Никита ох как не любил. Да и как любить всякие там неожиданные происшествия? Одно беспокойство от них...
Хозяин поставил на стол небольшую коробку. В коробке вдруг что-то забилось, зацарапалось, послышалось недовольное попискивание.
— Что это? — спросила Хозяйка.
— А вот сейчас посмотришь...
Не успел Хозяин приподнять крышку, как из-под нее молнией метнулся какой-то зверек. Он пролетел по стене, нырнул под стол, оттуда на шкаф... Что тут поднялось! Никита от греха подальше залез под кровать — того и гляди лапу или хвост оттопчут. Хомяку хорошо в аквариуме — стой себе столбиком и наблюдай.
Наконец Хозяева угомонились. Никита неодобрительно размышлял, глядя, как Хозяин вытирает пот со лба: «Столько гонялись — и без толку. Я бы в два счета поймал. Только — охота была, очень мне надо!»
Хозяин, отдышавшись, сказал:
— Ничего, сам вылезет.
В ответ ему из-под шкафа послышалось возмущенное фырканье.
Ночью, когда все стихло, беглец осторожно высунул нос из-под шкафа и вдруг прямо перед собой увидел два страшных зеленых глаза. Не успел Никита и рта раскрыть, как тот снова забился в самый дальний угол под шкафом. Никита очень удивился и спросил:
— Ты чего?
— Ничего, — послышался дрожащий голос из-под шкафа.
— Ну так вылезай.
— Ага, чтоб ты меня съел!
Никита опять удивился и задумался. Потом позвал:
— Тришка!
Хомячок сразу проснулся, вылез и стал столбиком:
— Что такое?
— Слушай, он говорит, что я его съем...
— Хи-хи-хи, — захихикал хомячок, всплеснув лапками. — Вылезай, не бойся! Он же только баклажанную икру ест! А может, ты баклажан?
— Я не баклажан, я бурундук, — обиженно пискнуло из-под шкафа.1
В тот раз Ерошка — так звали бурундука — не решился вылезти из своего укрытия.
«А теперь, — размышляет Никита, — ну кто бы мог подумать, что этот трусишка так расхрабрится...»
Никите было даже немножко обидно, что Ерошка перестал его бояться. Ну ладно, пусть бы не боялся, но меня зачем трогать? Ни минуты покоя!
А Ерошка действительно доставлял Никите кучу неприятностей, главная из которых — спать мешал. То за хвост дернет, то за ухо. Беда прямо...
Но на этом дело не кончилось. Однажды до Никиты сквозь сон донеслись какие-то странные звуки: трак-трак. Тишина. Трак-трак...
Никита никак не мог взять в толк, что это такое, а глаза открывать не хотелось. Может, это Тришка и Ерошка что-нибудь новое придумали, чтобы мешать ему спать?
Трак-трак — раздалось совсем близко. Никита медленно приподнял веки и в ту же секунду взлетел на полтора метра вверх.
Тришка и Ерошка потом рассказывали, что они чуть со смеху не лопнули, когда Никита, сделав сальто, ринулся наутек. Им смешно, а тогда прямо на Никиту двигалось страшное чудище. Теперь-то он знает, что безобиднее этого «чудища» искать-поискать! Правда, иногда тоже спать мешает — «трак-трак». Ну, да ладно, хоть за хвост не дергает...
Так появилась Марта — пожилая степенная степная черепаха.
Все эти злоключения свалились на бедную Никитину голову одно за другим. Так что он уже не удивился, когда Хозяин представил обществу нового товарища:
— Знакомьтесь — Джузеппе, граф Лепоридо!
У графа были длинные уши торчком, которые все время двигались, будто стригли что-то невидимое. И вообще никакой он был не граф, а просто маленький черный кролик, а «Лепоридо» на одном из человеческих языков значит просто «заячий сын».
Чтобы сдружиться по-настоящему, старожилам и новым жильцам не понадобилось много времени. И дни потекли за днями. Утром Хозяева уходили на работу, а каждый из дружной компании принимался за свое дело. Никита досматривал двадцать восьмой сон, который вчера ему помешал досмотреть Ерошка. Марта задумчиво жевала на балконе капустный лист и вздыхала, вспоминая разные события своей пятидесятилетней жизни. Джузеппе и Ерошка бегали наперегонки через все комнаты, а потом долго спорили, кто быстрее добежал. Тришка строил рядом со своим домиком новую кладовку, скоро зима — нужно запасаться.
В общем, у каждого было много своих дел, скучать было некогда. И никто не подозревал, что в самом скором времени произойдет что-то такое, что-то такое — что и представить себе трудно!
Началось с того, что утром Хозяева никуда не ушли. Ерошка посчитал в уме и всем сообщил, что сегодня никак не суббота и не воскресенье!
Джузеппе спросил:
— А что же они будут делать?
Никита подумал и мечтательно промурлыкал:
— Наверное, спать...
Но Хозяева спать не собирались. Хозяин достал из кладовки два больших чемодана, а Хозяйка принялась укладывать в них всякую всячину. Вся братия заинтересованно следила за ними и гадала — что же это может быть и к чему бы?
