Разве вы не видели десятки тысяч стихов «Сутры цветочной гирлянды» и тысяч стихотворений дзэнских наставников? Все они написаны глубоким, живым и изысканным языком, все они утончённы, чисты и немногословны. Их едва ли можно назвать подражанием мирским нравам и обычаям, которые отличает манерность и претенциозность.

Чтобы и в последующие времена стихи оставались неотъемлемыми от пути и источали бы истину даже в устах многих, необходимо прежде всего внимательно изучать жизнь древних и заимствовать истории из их жизни сообразно обстоятельствам. Если человек не обладает большими способностями, он должен быть естественен и прост; зачем изображать мнимую талантливость и сыпать заумными изысками?

Изрекающий вульгарные глупости извращает сущность Пути. Насаждающий убогое и неправильное понимание сеет беду. Неубедительная ложь в конце концов лишь навлечёт позор.

В Поднебесной огромное множество общин и монастырей; однако, хотя их не менее полутысячи, разве не только один или два из них действительно способствуют распространению учения?

В них есть люди, постигшие Путь и вместившие его в себя, люди чистого поведения, временно идущие на поводу у чувств общины и отдающие все свои силы распространению учения; они отовсюду привлекают учеников и создают в той или иной области островки пробуждения. На утренних беседах и даже на собраниях общины они не бегут от испытаний и трудностей, они желают только одного — продлить жизнь мудрости пробужденных, и указывают путь начинающим.

Они делают всё это не ради славы и не из стремления к выгоде и обретению покровительства; подобно колоколу, откликающемуся звуками, когда в него ударяют, они раздают лекарство, когда сталкиваются с болезнью. Ниспосылая дождь учения, они не склоняются ни к великому, ни к малому; когда они громыхают громом учения, откликаются все — и дальние, и ближние. Их богатство и бедность естественным образом сменяют друг друга; они то активно действуют, то скрываются. Однако всё это происходит не по причине их избирательного отношения к чему-либо, не из-за привязанности и не из-за отвергания.

Но есть и такие, кто получил печать Дхармы лестью и раболепием, кто занимает высокую должность, украв её у другого. При этом они заявляют, что обрели Высшую Колесницу и вырвались за пределы мирских вещей. Они всеми силами защищают собственные недостатки и принижают достоинства других. Неспособные вырваться из кокона невежества, они шлепают губами перед мясными рынками. Они думают только о земной власти и гордятся своим остроумием.

Они сплетничают и называют это состраданием; они неряшливы и небрежны, и называют это добродетельностью в поведении. Нарушая буддийские запреты и заповеди, забыв о достоинстве члена буддийской общины, они пренебрежительно относятся к Двум Колесницам и считают возможным обходиться без трёх учений. Хуже того, они не в состоянии понять главного, и при этом принимают на себя бремя наставничества.

Таким образом, ныне, в конце эпохи подражательства, демоны сильны, а учение — слабо. Ложные учителя используют одеяние справедливости Будды с тем, чтобы красть человеколюбие и достоинство истинных царей. Уста их рассуждают о принципах освобождения, но сознание их захвачено демонами и духами. Раз у них пет ни совести, ни стыда, как они могут избежать неправильных поступков?

Я разоблачаю таких людей и им подобных, чтобы предостеречь остальных на будущее. Получить возможность встретиться с мудростью нелегко, но самое трудное — выбрать наставника. Если человек способен взять на себя ответственность, в конце концов, он реализует сокрытые в нём способности. Я распространяю это горькое лекарство, будучи готов к тому, что меня оклевещут и возненавидят, только с одной целью — чтобы помочь обрести пробуждение тем, кто идёт одной дорогой со мной.

Люди, пребывая в невежестве относительно качеств сущностной природы, неспособны постичь истинный исток. Забыв о пробуждении, они гоняются за пылью, отбрасывая корни ради ветвей. Они бьются в дьявольских сетях существования и несуществования, они блуждают в чаще ошибок, будучи не в состоянии отличить одно от многого. Пытаясь постичь подлинную пустоту, они отстраняются от природы реальности; устремляясь за возникающими и исчезающими чувственными объектами, они следуют за существованием и несуществованием объектов. Цепляясь за отрицание, не понимая вечного, они идут за обусловленным и забывают о сущностном. Они ошибочно разрабатывают умозрительные истолкования и культивируют ложные практики.

Некоторые выплавляют дух, взращивают энергию и сохраняют естественность.[10] Некоторые обрекают тело на муки, умерщвляют плоть и полагают это наивысшим путём.

Некоторые привязываются к не-схватыванию и укореняются в непосредственной данности. Некоторые в стремлении к безмятежному сосредоточению подавляют блуждающее сознание.

Некоторые, чтобы утвердить пустоту, освобождаются от чувств и отрицают явления. Некоторые привязываются к образам, приклеиваются к объектам и схватывают формы.

Некоторые отказываются от истинного света духовного источника. Некоторые уничтожают подлинную причинную основу буддийских принципов.

Некоторые отсекают сознавание и замораживают сознание, погружаясь, таким образом, в неодушевлённое состояние. Некоторые очищают сознание, но игнорируют реальность, и пребывают в некоей небесной подвешенности, из которой трудно пробиться к пробуждению.

Некоторые привязываются к миражам и цепляются за их существование. Некоторые отрицают абсолютно всё.

Некоторые отказываются от всех взглядов и обитают в тёмных покоях. Некоторые настаивают на восприятии и держатся за сознавание.

Некоторые полагают понимание формой подлинного Будды. Некоторые имитируют бесчувственность, уподобляясь камню или куску дерева.

Некоторые привязываются к иллюзиям, словно это и есть высшее понимание — они похожи на тех, кто считает глину кувшином. Некоторые ищут освобождения, ставя при этом ложные цели, — они подобны ищущим воды, но отвергающим волны.

Некоторые проявляют спешку вовне и, заблуждаясь, порождают иллюзорные состояния. Некоторые придерживаются внутреннего и живут в тиши и безмолвии, тем самым воплощая невежество.

Некоторые привержены единому и считают всё тем же самым. Некоторые проводят различия и выделяют индивидуальные сферы реальности.

Некоторые придерживаются невежественного неразличения и считают, что это и есть Великий Путь. Некоторые ценят пустоту и пребывают в уверенности, что отрицание добра и зла есть истинная практика.

Некоторые истолковывают непостижимость как внечувственную пустоту. Некоторые считают реально существующими истинное добро и непостигаемую форму.

Некоторые останавливают деятельность ума и отсекают мысли — они подобны ангелам с загрязнённым сознанием. Некоторые размышляют о понимании и сосредоточении, тем самым, попадая в яму умозрительных оценок. Некоторые, будучи не в состоянии должным образом исследовать природу иллюзорных заблуждений, истолковывают её как неведомое начало. Некоторые не понимают иллюзорной сущности и превращают «ничто» в культ. Некоторые признают образы в качестве реальностей. Некоторые ищут реальность, будучи при этом привязанными ко лжи.

Некоторые воспринимают природу восприятия в качестве живого существа. Некоторые указывают на иллюзорные объекты как на неодушевлённые.

Некоторые с готовностью вынашивают идеи и отворачиваются от безмятежного знания. Некоторые отсекают мысли и тем самым лишают себя способности к просветлённому действию.

Некоторые упускают из вида естественные качества и создают взгляды относительно сознания и материи. Некоторые опираются на предельную пустоту и отрицают всё подряд.

Некоторые цепляются за всеобщий принцип и тут же забрасывают все частности. Некоторые неправильно понимают постепенное постижение, и становятся слепыми поборниками действия.