– Но мы скорее всего больше никогда не встретимся снова, – ответил Гирланд, пожимая плечами. – Я ни за что не взялся бы за это грязное дело, если бы Дорн не пообещал так много. А каким же образом вы думаете освободиться от товарища Ковски?
Снова Малих долго молчал. Наконец сказал:
– Завтра, когда я явлюсь для отчета, то скажу, что вы уничтожили фильмы, прежде чем я сумел до них добраться. И еще я обрадую его, что если бы он последовал моему совету и сообщил полиции о Шермане, путешествующем с фальшивым паспортом, карьера Шермана была бы окончена уже тогда. Послав телеграмму, мы наверняка воспрепятствовали бы избранию его президентом. Но, как последний идиот, Ковски отказался это сделать. Естественно, я не утаю, что наш разговор записан на пленку и отправлен в Москву. – Малих вновь посмотрел на свои руки и улыбнулся. – У него был момент… слушаться моих советов. А сейчас поезд ушел.
Гирланд покачал головой.
– Могу себе представить. Дорн будет весьма доволен.
Малих с равнодушным видом пожал своими могучими плечами:
– Многие будут довольны. – Он посмотрел на часы. – Мы приземляемся через несколько минут. Я бы не хотел, чтобы нас видели вместе. Дрина наверняка толчется в аэропорту. Бдит, мерзавец. Вы выйдете первым. А я несколько позже, когда Дрина побежит докладывать о вашем прилете.
– Согласен.
Когда самолет зашел на посадку, Малих глянул в упор на Гирланда.
– Теперь я говорю вам «прощайте». Надеюсь, мы не встретимся на узкой дорожке. Не пройдет и месяца, как я вернусь к активной работе. Мы квиты сейчас… Вы понимаете?
Гирланд рассмеялся.
– Я понял ваш намек. Я тоже надеюсь, что мы больше не встретимся соперниками. Я благодарен вам за помощь. Да, теперь мы квиты. – Он подал свою руку, и Малих сжал ее, как тисками.
Самолет приземлился и подрулил к зданию. Мужчины отстегнули ремни безопасности.
Гирланд был разочарован, когда в приемной Дорна не увидел Мэвис Пол на своем месте. Подойдя к столу, он сам нажал кнопку интеркома.
– Да? – услышал он вопросительный тон Дорна.
– Ваш бывший лучший агент пришел отчитаться за проделанную работу. Можете вы меня принять?
– О… Вы? Входите!
Гирланд с невозмутимым видом пересек просторный кабинет и опустился в удобное кожаное кресло для посетителей. На нем был прекрасный серый твидовый костюм, темно-красный галстук и темно-коричневые туфли. На Дорна его нарядный вид произвел соответствующее впечатление.
– Надеюсь, вы рады мне? – спросил Гирланд с легкой иронической улыбкой.
Дорн не пожелал участвовать в представлении.
– Фильмы у вас?
Гирланд покривился, пренебрежительно пожал плечами и, прежде чем ответить, выдержал небольшую паузу.
– И да и нет. Я их раздобыл и уже держал в руках, но бедный маленький ребенок так плакал, так убивался, когда я сообщил, что передам пленки папе, что я не выдержал слез и отдал фильмы ей.
Дорн вскочил.
– Что это вы себе позволяете? Объясните! Не заставляйте меня напрасно тратить время!
– Если вы мне не верите, то позвоните в советское посольство и попросите Малиха. Без его помощи я вряд ли сумел бы добраться до фильмов. Когда я не выдержал потока слез и решил отдать пленки бедной девочке, Малих как раз был свидетелем этой сцены.
– Другими словами, вы не выполнили обещание! – возмутился Дорн, и лицо его перекосилось от злобы.
– Ну нет, уважаемый шеф. Я всегда выполняю порученную мне работу. Я держал пленки в руках, и вы совершенно определенно можете сказать своему дружку, что ему нечего бояться собственной доченьки. Он может выставить свою кандидатуру на президентских выборах. Фильмы уничтожены! Джулия обещала мне в дальнейшем быть благоразумной и не докучать своему папочке. Так что, как видите, все условия соблюдены.
– И вы хотите, чтобы я поверил в этот бред? – кричал Дорн. – Вы в любом случае были обязаны привезти пленки мне! Прекратите издеваться! Отдайте их мне, если они у вас!
– Я знаю, что вы постарели, но никогда не думал, что к тому же еще и глухи, – Гирланд откровенно насмехался. – Девчонка уничтожила фильмы. И обещала никогда не сниматься в будущем.
– Как вы можете ручаться за нее? Вы что, видели, когда она их уничтожала? Обещание шлюхи! Чего стоят такие обещания?! – в порыве гнева Дорн ударил кулаком по столу.
– Вы знаете, что Шерман поручил Радницу убрать свою дочь? – быстро спросил Гирланд.
Дорн моргнул и в упор посмотрел на Гирланда, невозмутимо сидевшего напротив него. По глазам Марка Дорн понял, что это вовсе не шутка.
– Я начинаю думать, что вы должны рассказать подробнее о своих действиях, – сказал он уже более спокойным тоном.
– А чем же я занимаюсь? Какого же черта я нахожусь здесь?! А чем занимался ваш друг детства, когда ушел от вас?
– Хотите знать точно? Из-за недостойного поведения дочери он много времени провел дома. Но ведь нельзя же сидеть дома и проводить предвыборную кампанию.
Гирланд широко улыбнулся.
– Вот это действительно хорошая новость! Благодаря Джулии он не смог провести нормальную избирательную кампанию, не так ли? Значит, он не будет президентом?
– Я бы не сказал так, но, видимо, это уже случилось. Нельзя просидеть дома десять дней и оставить все без последствий.
– Так эта мелкая сволочь не станет президентом после всего этого?
– Это не ваше дело, Гирланд. Но это уже случилось.
Гирланд взял со стола Дорна сигарету, закурил и, удобно устроившись в кресле, обстоятельно изложил Дорну события последних дней.
Дорн слушал его молча, не прерывая и не задавая дополнительных вопросов. Даже когда Гирланд сообщил об убийстве Раснольда, Дорн сжал губы, но не прервал рапорт.
– Итак, когда эта девчонка буквально утопила меня в океане слез, – закончил Гирланд свое повествование, – я подумал, что наиболее гуманно и порядочно вернуть эти фильмы ей… Что я и сделал. Может быть, вы поступили бы иначе?
Некоторое время Дорн сидел молча, нахмурив брови и глядя на Марка.
– Но это никак не доказывает, что Шерман замешан в похищении дочери, – сказал он наконец.
– А я и не нуждаюсь в доказательствах. Ведь Шерман и Радниц два сапога пара… Джулия, надеюсь, не будет больше нарушать общественный порядок. А какой путь она выберет, это уж ее дело. В одном я твердо уверен, она обязательно сдержит свое слово.
Дорн немного расслабился.
– Но, надеюсь, вы понимаете, Гирланд, что раз я не смогу передать Шерману эти три фильма, он ничего вам не заплатит за проделанную работу.
– Я знал об этом, когда отдавал Джулии пленки, – Гирланд невесело улыбнулся. – Десять тысяч долларов я заработал и оставлю их себе. А в дальнейшем я не приму ни единого доллара от Шермана, даже если он на коленях будет умолять меня об этом. Тот, кто утверждал, что деньги не пахнут, определенно ошибался, ибо не знал Шермана. Я прекрасно знаю, что его деньги воняют.
Дорн безнадежно махнул рукой.
– Бывают такие моменты, когда вы абсолютно ничего не понимаете, Гирланд, – упрекнул он. – Мне всегда казалось, что деньги для вас все, и совершенно безразлично, откуда они и чем пахнут.
– Жизнь идет, и мы учимся понемногу, – с иронией сказал Гирланд. – Да, кстати, у меня есть новость и для вас. – И Гирланд сообщил Дорну, что, по всей видимости, Ковски вскоре впадет в немилость.
Дорн выслушал это и равнодушно покачал головой.
– Это не очень хорошая новость, Гирланд. Зная Ковски, я был бы гораздо более спокоен, если бы он сохранил свой пост. Но если на его место придет Малих, я бы не сказал, что буду спать спокойно.
Гирланд пожал плечами.
– Я, собственно, никогда не думал об этом. Но хочу обратить внимание на то, что это личная месть Малиха, а мне совершенно наплевать, как будут развиваться события. К тому же я больше не работаю на вас, так что вряд ли мне угрожает еще одна встреча с Малихом. Но я все же советую, на всякий случай, предупредить своих парней, а то в последнее время они настроены очень уж благодушно.
