В романе «Казнь» (1999) писатели провели интересный жанровый эксперимент: соединили «фэнтезийную» и «урбанистическую» линии своего творчества в рамках научной фантастики. Условно говоря, научной фантастики. Действие большей части романа (как становится ясно из эпилога, всего романа) происходит в виртуальной реальности, и все прочие фантастические элементы (вампиры на службе государству, загадочное Провидение, карающее злые поступки и награждающее добрые…) суть части некоего социологического эксперимента, проводимого создателем Моделей Анджеем Кромаром. Однако в «Казни» авторы не исследуют проблему Правосудия так глубоко, как проблему Hасилия — в «Пещере». В центре их внимания судьба героини, Ирены, которая проходит сквозь ряд сужающихся моделей (один из критиков удачно сравнил их с кругами Дантова ада). Впервые у Дяченко исследование судьбы и души человека отодвигает на второй план и сюжет, и ситуацию выбора. В «обратной перспективе» (если рассматривать книгу с точки зрения финала) «Казнь» — это роман о творчестве, о двух его видах, которые воплощены в образах Ирены и Анджея. Созидание живое и человечное — против холодного и равнодушного мастерства-моделяторства. Особой удачей писателей стала фигура вампира-адвоката Яна Семироля — одного из тех, кого создал Кромар и кто превосходит своего Творца. Hа втором московском форуме фантастов «Казнь» получила приз читательских симпатий «Сигма-Ф» как лучший роман года.
Больше года шла работа писателей над «Армагед-домом» — их самой сложной и неоднозначной книгой (журнальный вариант — 1999; книжное издание — 2000). В интервью журналу «Если» Марина Дяченко заметила: «[Мы] начинали с незамутненной волшебной сказки, потом по-злодейски изменили жанру, докатились теперь до так называемой фантастики социальной». Действительно, «Армагед-дом» — это «реалистическая фантастика», в том смысле, в каком это слово понимает Б.H. Стругацкий; это «здесь и сейчас». Вновь — некая европейская страна, в которой без труда узнается Украина далекого будущего (правда, с иной географией). Тысячу лет назад, примерно в наши дни, человечество постигла страшная катастрофа Апокалипсис, в просторечье «мрыга», которая с тех пор повторяется каждые двадцать лет. Единственное спасение от метероритных дождей, извержений вулканов и чудовищ из моря — таинственные Ворота, в которых все живое пережидает Апокалипсис; их, видимо, посылает та же сила, что и «мрыгу».
Тысячу лет назад закончился технический и социальный прогресс. Тысячу лет над каждым висит угроза гибели в конце очередного цикла. «Апокалипсис — намордник, поводок, надетый на человечество. Кольцо, не дающее нам расти дальше…» Любое рациональное объяснение — вмешательство Бога, дьявола, инопланетян или «гомеостатического мироздания» — сделало бы Апокалипсис отчасти понятным, объяснимым. Целенаправленные усилия дали бы хоть какую-то надежду на победу; действия же людей, которые не знают о «мрыгах» ничего, изначально бесплодны.
Поведение человека в мире, лишенном ориентиров — основная тема романа. Если жизнь лишена смысла и цели, человек создает их сам по своему образу и подобию. Понять героев романа (и прежде всего главную героиню), вопреки известному афоризму, — не значит «простить». Hо понять человека необходимо. Роман подчеркнуто лишен единого сюжетного напряжения — это биография, история жизни Лидки Сотовой с детства до старости. Дотошное, подчас едва ли не натуралистичное психологическое «досье». Героиня все время меняет социальные роли, каждое изменение судьбы для нее оказывается катастрофичным. Школьница — «кризисный историк» — человек из свиты Президента — учительница — няня — ученый… Смена масок, смена приоритетов. Одиночество и предательства. Любовь. Три пережитых апокалипсиса. Лидка меняется — и остается прежней, несмотря ни на что. От девчонки-старшеклассницы до усталой старухи на берегу моря — сохраняется ли человеческое «я» неизменным? Что общего между Лидкой, которая боится своего первого апокалипсиса, и старухой, которая знает, что его больше не будет? Общее — жизнь, на которую они смотрят с разных сторон, одна — вглядываясь в будущее, другая — вспоминая прошлое. Апокалипсис оказывается состоянием души, которое надо преодолеть «усильем воскресенья».
В последнее время Дяченко уделяют много внимания малой прозе, составившей сборники «Корни камня» (1999) и «Ритуал» (2000). Из последних публикаций выделяются притча «Последний Дон Кихот» — вольная вариация на темы Сервантеса, и «Зеленая карта» — повесть о современном Киеве, о тех, кто навсегда уезжает из страны, и тех, кто решил остаться. В «Дон Кихоте» и «Зеленой карте» авторы выходят за рамки «прозы» в строгом смысле слова: первая повесть стала основой для пьесы, вторая — для сценария.
В планах Дяченко — научная фантастика, фэнтези юмористическая и городская.
Сочинения:[17]
Привратник. — Киев.: Кранг, 1994;
Ритуал. — Киев: Кранг, 1996;
Ритуал. — Харьков: Фолио, 1996 (повесть «Бастард», роман «Ритуал», рассказ «Вирлена»);
Привратник. — М.: ООО «Издательство АСТ»; СПб.: Terra Fantastica, 1997;
Шрам. — М.: ООО «Издательство АСТ»; СПб.: Terra Fantastica, 1997;
Преемник. — М.: ООО «Издательство АСТ»; СПб.: Terra Fantastica, 1997;
Скрут. СПб.: Азбука, 1997;
Ведьмин век. — СПб.: Азбука, 1997;
Пещера. — СПб.: Азбука, 1997;
Горелая башня // Империя. -1998. - N 1;
Трон // Если. — 1998. - N 9;
Корни камня. — М.: ООО «Издательство АСТ», 1999;
Казнь. — М.: ООО «Издательство АСТ», 1999;
Армагед-дом. — М.: Олма-Пресс, 2000;
Последний Дон Кихот // Если. — 2000. - N 7.
Литература:
Володихин Д. Казнь (Рецензия) // Если. — 2000. - N 1;
Паншин С. Об авторах // Дяченко М., Дяченко С. Преемник. — М.: ООО «Издательство АСТ»; СПб.: Terra Fantastica, 1997;
Перумов H. Привратник (Рецензия) // Двести. 1995.;
Ревич В. Ритуал (Рецензия) // Если. — 1996. - N 8;
Черный И. Путь женщины из сердца мужчины. Странный поединок на фоне странных миров // Ex libris HГ. - 1999. - 25 ноября;
Черный И. Украинский «Омэн» // Порог. — 1999. - N 11.
