Один Кандидат на выборную должность, обходивший своих избирателей, встретил на улице Няню, которая катила Ребенка в коляске, и, остановившись, запечатлел поцелуй на замусоленной рожице Младенца. Выпрямившись, он увидел улыбку на лице Прохожего.

— Почему вы смеетесь? — спросил его Кандидат.

— Смеюсь я потому, — отвечал Прохожий, — что этот Младенец воспитывается в сиротском доме.

— А Няня? — возразил ему Кандидат. — Уж Няня-то, наверное, повсюду разнесет весть о столь трогательном случае и, может статься, даже опишет его в письме своему прежнему хозяину.

— Няня эта, — сказал насмешливый Прохожий, немая и вдобавок неграмотная.

Один Член Законодательной Комиссии, торжественно поклявшийся своим Избирателям, что красть он не будет, по окончании сессии приволок домой чуть ли не добрую половину купола Капитолия. Узнав об этом, его Избиратели созвали митинг и, исполненные негодования, постановили вывалять своего Представителя в смоле и перьях.

— Это вопиющая несправедливость! — сказал Член Законодательной Комиссии. — Я действительно обещал вам не красть, но разве кто-нибудь слышал от меня, что лгать я тоже не буду?

Избиратели сочли его человеком честным и выдвинули в Конгресс Соединенных Штатов, пожелав ему ни пуха ни перьев.

Один Государственный Муж пожелал выступить с речью на заседании Торговой Палаты, но слова ему не дали на том основании, что он не имеет никакого касательства к торговым делам.

— Господин Председатель, — вставая с места, сказал один Престарелый Член этого Учреждения. — Насколько я могу судить, вы возражаете не по существу. Уважаемый джентльмен имеет самое близкое и самое непосредственное отношение к торговле: он является объектом купли и продажи.

Один Многоопытный Коммерсант ожидал решения суда по своему иску о возмещении убытков, причиненных ему железнодорожной компанией. Дверь отворилась, и в зал вошел Судья.

— Итак, — сказал он, — сегодня я буду разбирать ваше дело. Но меня интересует, как вы сможете выразить свое удовлетворение, если Суд решит в вашу пользу?

— Сэр, — ответил ему Многоопытный Коммерсант. Рискуя навлечь на себя ваш гнев, я предложу вам половину суммы своего иска.

— Неужели я сказал, что только собираюсь слушать ваше дело? — будто очнувшись от сна, пробормотал Судья. — Бог мой! Какая рассеянность! Я же хотел сказать, что решение уже вынесено и сумма иска присуждена вам полностью.

— Неужели я сказал, что уделю вам половину? — холодно произнес Многоопытный Коммерсант. — Бог мой! Того и гляди, меня сочтут мошенником! Я же хотел сказать, что чрезвычайно вам признателен.

Узнав, что сессия Законодательного Органа закончила свою работу, Избиратели одного Округа созвали многолюдный митинг, дабы решить, какому наказанию подвергнуть их Достонепочтенного Представителя. Один оратор стоял за то, чтобы выпустить ему кишки, следующий советовал прогнать его сквозь строй. Кто высказывался за повешение, кто полагал, что ему пойдет на пользу, если он появится на людях в костюме из смолы и перьев. Один Старец, славящийся своей мудростью и обыкновением пускать слюни на манишку, заметил, что собравшимся не мешало бы сначала изловить этого зайчика. Тогда Председатель назначил Комиссию, которой вменили в обязанность выследить ночью их жертву и схватить ее в ту минуту, когда она будет тайком пробираться с близлежащих болот в город. Но обсуждение этого вопроса вдруг прервал гром духового оркестра. Их Достонепочтенный Представитель катил с вокзала в карете четверкой, под трубные звуки и с развевающимся знаменем. Не прошло и нескольких минут, как он появился в зале, взошел на трибуну и сказал, что сейчас наступил самый торжественный миг в его жизни. (Аплодисменты.)

— Друг мой, — сказал Закоренелому Грешнику один высокий Чин Армии спасения. — Когда-то я был пьяницей, вором и убийцей. Таким, каков я теперь, меня сделало Божественное Благоволение.

Закоренелый Грешник смерил его взглядом с головы до ног.

— Надо надеяться, — сказал он, — что со мной Божественное Благоволение связываться не будет.

Один Умнейший Человек вершил делами банка и предоставлял займы своим сестрам — родным и двоюродным, а также теткам. Однажды к нему подошел Оборванец и попросил у него ссуду в сто тысяч долларов.

— А под какое обеспечение? — осведомился Умнейший Человек.

— Под самое надежное, какое только может быть, доверительным тоном отвечал проситель. — Я скоро сделаюсь вашим зятем.

— Спору нет, гарантия солидная, — с полной серьезностью проговорил Банкир. — Но какие у вас основания претендовать на руку моей дочери?

— Попробуйте их опровергнуть, — сказал Оборванец. — У меня скоро будет капитал в сто тысяч долларов.

Не обнаружив ни единого слабого звена в этом плане, сулившем им взаимную выгоду. Финансист выдал чек Переодетому Прожектеру и послал записку жене, чтобы она сбросила дочку со счета.

— Какая благодатная у тебя страна! — сказала Республиканская Форма Правления Суверенному Государству. — Будь любезно лежать тихо и смирно, покуда я прогуляюсь по тебе, славословя всеобщее избирательное право и воспевая прелести гражданских и религиозных свобод. А ты тем временем можешь облегчить душу, проклиная абсолютизм и вырождающихся европейских монархов.

— С тех пор как ты пришла к власти, мне служат одни дураки и прохвосты, — отвечало Государство. Мои законодательные органы — и общегосударственные и муниципальные — превратились в воровские шайки. Налоги мои стали непомерны, судьи — продажны; мои города позорят цивилизацию; акционерные общества душат частную инициативу. Все мои дела пришли в упадок, и хаос, воцарившийся в них, принял поистине преступный характер.

— Что правда, то правда, — сказала Республиканская Форма Правления, надевая подбитые гвоздями сапоги, но ты только вспомни, как я тебя развлекаю каждое Четвертое июля ‹Четвертое июля — день провозглашения независимости США, национальный праздник в Америке.›.

Один Патриот занял высокий пост, будучи совсем бедным человеком, а покинул его богачом. Друзья дали ему рекомендательное письмо в банк, где он хотел открыть счет.

— Что ж, пожалуйста, — сказал Честный Банкир. Мы с удовольствием вступим с вами в деловые отношения, но сначала зарекомендуйте себя честным человеком и верните государству то, что вы у него наворовали.

— Боже правый! — вскричал Патриот. — Но тогда мне и вкладывать будет нечего!

— Почему же? — сказал Честный Банкир. — Ведь мы здесь представляем не весь американский народ.

— Так… понимаю, — в раздумье проговорил Патриот. — В какой же сумме вы исчисляете долю вашего банка в возмещении того ущерба, который я нанес родине?

— Примерно в доллар, — последовал ответ.

И с горделивым сознанием, что он поступил мудро и достойно, радея о благе своей страны, Честный Банкир списал эту сумму со вновь открытого счета.